|
Предисловіе
Гой вы гусли мои сладко-звучныя! Что замолкли въ уныніи, скучныя? Что не слышно давно вашей пѣсни ласкающей, Не рокочутъ аккорды волной услаждающей, Не трепещутъ въ вибраціи струны, вздыхая, Не дрожитъ, заливается трель, замирая? Паутины житейской васъ нити обвили, Облѣпили слои обывательской пыли, Гусли,.... лиру мою, ... погребсти ужъ хотѣли.. Нѣтъ! Мы вновь запоемъ, какъ когда-то встарь пѣли!...
Вотъ стряхну-ка я пыль, разбужу васъ отъ сна!
Пусть польется вновь звуковъ родныхъ волна.И про Русь вспоминая, мы ладно вдвоемъ Эмигрантскую пѣснь на чужбинѣ споемъ!. Пѣснь наболѣвшей души желанную, Пѣснь-надежду въ бѣдѣ долгожданную, Пѣснь-тоску занесеннаго въ дальни края, Пѣсню-сонъ про возвратъ на родныя поля, Пѣсню-искорку, — лучъ дорогой путеводный, Пѣсню-жалобу, — плачъ о страданьяхъ народныхъ, Пѣснь-лампаду, предъ образомъ родины милой, Пѣснь о ней, все о ней, — о Россіи любимой!..
Глава I.
Дѣло было въ лѣсу, гдѣ чрезъ дикія горы,
Прорѣзая земель разносортныхъ просторы,Въ древни годы, какъ жила центральная, Пролегала дороженька — шляхъ генеральная. Заросла, позабыта она съ давнихъ поръ, Лишь остались въ дремучихъ лѣсахъ, среди горъ Вѣхи-камни съ остатками странныхъ письменъ, — Тысячелѣтніе стражи издревлихъ временъ.
Время къ вечеру ужъ приближалося;
Солнце къ западу внизъ опускалося.Красно солнышко, знать, уморилося, Отъ работы денской притомилося, Круговой долгій путь совершаючи, Равноправно людей согрѣваючи,
Солнце партій и классовъ не вѣдаетъ:
Вражду, ненависть не проповѣдуетъ.Люди вѣры различной и всякой страны Для лучей его свѣтлыхъ и теплыхъ равны:
Грѣетъ лѣваго, грѣетъ праваго,
Грѣетъ честнаго и лукаваго,Грѣетъ бѣлаго, грѣетъ краснаго, И горбатаго, и прекраснаго, И раскосаго желторожаго, И съ кольцомъ въ носу чернокожаго, И купцовъ, крестьянъ, и дворяночку, И шатеночку, и бѣляночку... Грѣетъ штатскаго и военнаго, Съ побѣдителемъ рядомъ плѣннаго, И бездомнаго, и богатаго, — Всѣхъ по доброму, — одинаково.
Но и солнце устало мирить всѣхъ и грѣть.
И ему надо ноченькой отдыхъ имѣть.Ниже, ниже оно все склоняется, Закатиться за холмъ собирается..
Той порою сюда приближается
Путникъ дальній усталой походкою.Пень ему показался находкою: Онъ у камня на пень опускается, Силы здѣсь подкрѣпить собирается. Что-жъ? Коль солнышко такъ утомилося, Что за край ужъ земли закатилося, Пусть и молодецъ, — нашего сказа герой, Подкрѣпится и дастъ своимъ членамъ покой. 
А тѣмъ временемъ мы побесѣдуемъ
И про путника кой-что повѣдаемъ.
Путникъ этотъ — нашъ бѣженецъ русскій ИЛЬЯ.
Съ малыхъ лѣтъ онъ заброшенъ въ чужіе края.Поглядѣть, — есть и силушка у молодца, А за правду готовъ постоять до конца. Рвется подвигъ свершить, легъ бы въ битвѣ костьми Для спасенья Руси отъ властителей тьмы...
А отецъ у Ильи быль полковникомъ бравымъ.
Въ добровольцахъ онъ бился со зміемъ кровавымъ,Что войну на защиту славянъ подрывалъ И бѣжать изъ окоповъ крестьянъ подстрекалъ, — Съ обѣщаньемъ земли, учредиловки, — Ради внутренней бойни, грабиловки. А когда бѣлымъ вдругъ измѣнила судьба, И окончилась ихъ неудачно борьба, — Не схотѣлъ старый воинъ идти въ услуженье И сносить на себѣ новой власти глумленье, Видѣть стадное рабство, невинныхъ мученія И садизмъ палачей, и людей озвѣрѣнье. Съ болью въ сердцѣ покинулъ родную землю, Взявъ съ собой малолѣтняго сына Илью.
Но и въ дальнихъ краяхъ не нашелъ онъ покою:
Тяжко хлѣбъ добывалъ, воевалъ здѣсь съ нуждою.Ждалъ разсвѣта, возврата домой.. Но шли годы.. Старость, слабость пришла.. На какомъ-то заводѣ Истащилъ, надорвалъ онъ послѣднія силы И сошелъ, не дождавшись разсвѣта — въ могилу..
Но предъ смертью Ильѣ, какъ приказъ, завѣщалъ;
Предъ иконой съ него клятву грозную взялъ: —Чтобъ Илья, не жалѣючи силъ, даже жизни, Весь отдался-бъ борьбѣ за спасенье отчизны; Мыслью той день и ночь бы горѣлъ всей душой, Сердце-бъ билось стремленіемъ къ цѣли одной:
«Чтобы русскій народъ столь страдающій,
Ограбляемый властью, въ крови истекающій,Могъ стряхнуть съ себя гидру-коммуну стоглавую, Сбросить съ шеи ярмо соціально-лукавое, Цѣпи рабства, насилій, грабиловки, голода, И боязнь очутиться безъ крова на холодѣ.. Чтобъ расправить могъ спину, вздохнуть грудью полною И зажить новой жизнью отрадной, привольною..
Чтобъ крестьянинъ не былъ лишь рабочимъ скотомъ,
Чтобы все, что онъ добылъ горбомъ и трудомъ, —Могъ свободно продать, а на деньги купить Все что нужно, не стоя въ хвостѣ и безъ карточки, На базарѣ свободно, иль въ лавочкѣ.
Чтобъ съ рабочаго снять прикрѣпленья оковы,
Изъ вторичнаго рабства изъять крѣпостного,Уничтожить систему работъ принудительныхъ, Инквизиторски-страшныхъ, безумно мучительныхъ... Люди-звѣри тамъ муками брата себя забавляютъ И замучивши жертву, въ могилу злорадно бросаютъ.. Пусть же сгинетъ та проповѣдь злобы и звѣрства, Агитація травли, убійства, изувѣрства!.. Да пробудится жалость другъ къ другу, любовь! Воцарится Христова пусть заповѣдь вновь!..»
Рѣчь кончая, отецъ крестъ и ладанку снялъ,
Что носилъ на груди, и Ильѣ передалъ.—«На, — промолвилъ, — вотъ съ груди на грудь Отдаю какъ наслѣдство. Храни, не забудь, — Въ этой ладанкѣ крохи земли дорогой И часть знамени — вѣрности знакъ боевой!.. Я подъ нимъ присягалъ и за Русь воевалъ, И до смерти ту честно присягу сдержалъ! Наше знамя было съ русскимъ гордымъ орломъ И съ девизомъ подъ нимъ: «Побѣдимъ, иль умремъ!»
«Вѣрь, — вернется вновь доброе старое время,
И спадетъ съ нашей родины тяжкое бремя.Ты-жъ работай, долби, пробивай къ свѣту ходъ, — Помогай, чтобъ свободнымъ воспрянулъ народъ, — Корень русскій нашъ, духа и тѣла кормитель, Нашъ фундаментъ, — великой Россіи строитель!.. Я о немъ, страстотерпцѣ, здѣсь плакалъ, тоскуя. Ты-жъ идею спасенья Руси дорогую, Помня свято завѣты родного отца, — Доведи до ея торжества, — до конца!»
Но вернемся къ Ильѣ, что въ раздумьи тревомдаомъ
Отдыхаетъ усталый на пнѣ придорожномъ.Вспоминаетъ отцовскія рѣчи, прощаніе, Будто слышитъ опять онъ его завѣщанье.. Душу молодца гложетъ кручина-тоска Давить грудь, какъ надгробная камень-доска.. И сомнѣнье вдругъ въ сердце вонзаетъ свой ножъ; Въ головѣ загорается страшный вопросъ: — «Что, коль волю отца я свершить не смогу?» Мысль та ноетъ, сверлить неотвязно въ мозгу Но горячее сердце въ протестѣ кричитъ: — «Брось сомнѣнья, будь твердъ, какъ гранитъ! Будь настойчивъ, упрямъ и до капли послѣдней Съ вѣрой въ правду работай для цѣли побѣдной!» И вернулась вновь вѣра, ласкаетъ, манитъ, За минуты сомнѣнья и страха стыдитъ.
И желанье страстное вдругъ загорѣлося:
Побывать хоть разокъ на Руси захотѣлося.Тамъ склонилъ-бы головушку онъ сиротинскую На россійскую землю, — на грудь материнскую.. Русскій воздухъ вдохнулъ бы, упился имъ всласть, — Разогналъ бы тоску, — сердца люту напасть!...
Глава II.
Разлучила Илью зла судьбинушка
Съ малыхъ лѣтъ еще съ милой родиной,Позабылъ бы про Русь сиротинушка, Не болѣлъ бы такъ кровной зазнобиной, Не страдалъ бы тоскою къ ней страстною И любовью влекущей, прекрасною, Къ ней и къ русскому люду — народушкѣ На далекой, чужой, на сторонушкѣ...
Но не дали тому солучитися, —
Злой бѣдѣ — забытью приключитися, —Старобѣженцы-други, старинушки, Прозябавшіе то-жъ на чужбинушкѣ. Собирались къ отцу на бесѣдушки, Какъ друзья, земляки и сосѣдушки, Вспоминали про Русь живо, радостно, Знать была рѣчь о ней имъ такъ сладостна.
И изъ тѣхъ то бесѣдъ, ярко-образныхъ словъ
Русь почуялъ Илья, словно матери зовъ.И по чувству, наслѣдствомъ врожденному, По инстинкту природному, кровному Полюбилъ нашъ Илья Русь исконную: Жизнь, натуру и вѣру народную, И просторы земли безконечные, И запасы богатствъ ея вѣчные, И обычаи, нравъ задушевности: — Въ горѣ-ль, въ радости-ль? всѣ въ откровенности; — И влеченье къ идейности, правды исканіе, И готовность за правду идти на закланіе, Помощь братскую въ бѣдахъ, пожарѣ, походѣ.. Все узналъ онъ, что добраго было въ народѣ.
Полюбилъ онъ и небо россійское блѣдное,
Быть крестьянскій, избушки ихъ сѣрыя, бѣдныя,И раздолье Руси безграничныхъ равнинъ, И безчисленность русской природы картинъ: Степи, нивы, опушки лѣсовъ, камыши, И полянки лѣсныя въ дремучей глуши, — Колыханье колосьевъ волны золотистой, Кругозоры лазури ласкающей, чистой, И въ выси облака съ яѣжной рябью, — перистыя — И внизу змѣйки рѣчекъ, ручьевъ серебристыя, И у мельницъ скрипучихъ, въ заросляхъ вербы, Оловянные, съ блескомъ зеркальнымъ, пруды..
Вотъ за плетнями зелень кудрявыхъ садовъ.
Вѣтви клонитъ тамъ тяжесть превкусныхъ плодовъ..Посмотри! — вотъ Антоновка — русскій нашъ сортъ И румяный, чуть кисленькій зимній Апортъ!.. Врядъ на западѣ знаютъ Антоновку русскую, Эту прелесть разсыпчато-сочную, вкусную!..
Тамъ изъ гущи кустовъ дрожью льется волна,
Сладкозвонныхъ, чарующихъ трелей полна,Переливчато-страстныхъ вибрацій струя... Это — русскаго вольная пѣснь соловья!... Пѣснь поэта любви, тамъ на волѣ — безъ клѣтки; — Скроменъ: славы не ищетъ онъ, скрывшись на вѣткѣ. Божьей милостью льется его вдохновенье; Затаивъ духъ, внимаютъ пѣвцу всѣ творенія!..
Эхъ! побыть бы денекъ тамъ тебѣ Илія!
Да прилечь на полянкѣ, на травушкѣ,На душистомъ чабрѣ, на муравушкѣ; Ароматъ тотъ вдохнуть, слушать пѣснь соловья, Ощущать, что съ тобою родная земля, Небо русское, воздухъ, златыя поля!..
И пока не появится мѣсяца рогъ,
Долго-бъ слушать Илья пѣсню дивную могъ,Въ восхищеньи, роняя о счастіи слезы И мечтая о встрѣчѣ у бѣлой березы Съ ней — красавицей русской, — тургеневской грезой!...
А зимой?.. Пеленой Русь покроется снѣжною,
Какъ невѣста фатой, безконечною, нѣжною....На равнинахъ степей такъ красивъ тотъ покровъ, — Не видать ни начала его, ни краевъ!... Темной лентой тамъ тянется вяло обозъ; Снѣгъ скрипитъ; обжигаетъ носъ, щеки морозъ; Занесло въ плетни и кусты и заваленки; Рукавицы лишь хлопаютъ, топаютъ валенки.. Замерло все въ лѣсу, только волки шныряютъ Да Морозъ-дѣдъ трещитъ и мететъ, завываетъ, Въ блесткахъ хлопьями все покрываетъ, — Елки къ праздничку приготовляетъ...
Изобильемъ, богатствомъ природы даровъ
Наградилъ Богъ Россію на зависть враговъ.Все свое: уголь, нефть, мѣдь, желѣзо, платина, Самоцвѣтные камни и злато, пушнина: Соболя, горностаи, куницы, бобры.. Въ Туркестанѣ изъ шерсти и шолка ковры. А въ Бухарѣ платки нѣжно-козьяго пуха.. Вкусно пельмены варитъ въ Сибири стряпуха! Масло въ бочкахъ коровье тамъ, въ ведрахъ малина, А грибки? а спотыкачъ? зубровка, рябина?..
Наши рѣки, озера, заливы, моря
Лучшей рыбой прославились тоже не зря!Гдѣ крупнѣй, тяжелѣй ты найдешь осетра? Лишь въ Россіи.. А стерлядь? бѣлуга? икра?.. Заграницей икра лучшій русскій товаръ, — Изобрѣтенье русское, какъ и самоваръ!..
Вотъ на карту Европы, возьми, — посмотри;
Кто имѣетъ такую махину земли?..Вѣдь державы Европы всѣ вмѣстѣ-бъ могли Помѣститься въ границахъ Россіи внутри. Вотъ какъ Русь вдоль и вширь растянулася, Дальнекрайнихъ морей всѣхъ коснулася! Коль не вѣришь, — попробуй; отъ моря Охотскаго Прокатись до полтавскихъ зеленыхъ равнинъ. Иль отъ мертво-студенаго мыса Чукотскаго — Въ пекло Мерва, близь знойныхъ афганскихъ пустынь!.. Протяженность Россіи не верстами мѣрить, А съ планетнымъ діаметромъ легче сравнить.. Счастье русскимъ родиться, Россію любить И въ судьбу ея, въ будущемъ лучшую, — вѣрить!..
Океановъ трехъ дочери наши моря.
Всюду пробиты окна по плану Петра!И мечтали къ четвертому выходъ пробить, Чтобы въ Индію ближней дорогою плыть. И моря то у насъ разноликія. Есть мертвяще холодныя, дикія... Есть, что въ солнца горячихъ лучахъ все купаются. Для леченія люди туда отправляются... Глянь на сѣверъ! Тамъ въ мглисто-студеномъ дыханіи, Съ медвѣдями на льдинахъ, въ полярномъ сіяніи, Съ островами отшельниковъ, обледенѣлое, Лапой вклинилось въ Русь море Бѣлое! Влѣво, наискось, лижетъ большими заливами Землю Русскую море Латырь, или Синее, — Путь къ варягамъ, позднѣе Петрово окно.. Нынѣ моремъ Балтійскимъ зовется оно. Вотъ, къ Европѣ спиной прислонясь, брюхомъ къ Азіи, Плещетъ море, — загадка природной оказіи, — Съ желтымъ блескомъ, въ пѣсняхъ звалося Хвалынское; Нынѣ нефтью богатое море Каспійское. А взгляни черезъ горы и край осетинскій, — И увидишь ты Понтъ знаменитый Евксинскій, — Море Черное, солнцемъ горячимъ облитое, Съ Лукоморьемъ, Царьградомъ проливами слитое; Море-связь для славянства со греками давняя, А въ исторіи русской для витязей славное. Князь Олегъ, запорожцы въ скорлупахъ-челнахъ Смѣло плыли на грозно-бурлящихъ волнахъ. Влекъ Царьградъ ихъ къ себѣ, какъ желѣзо магнитъ. Тамъ не даромъ Олегъ пригвоздилъ русскій щитъ!.. Поясъ южныхъ, манящихъ, душистыхъ садовъ Вьется лентой у теплыхъ его береговъ, — И въ волнахъ отражается тѣнь изумрудная, И бѣлѣютъ въ нихъ дачи, дворцы, какъ жемчужныя. Въ тѣхъ садахъ апельсины, деревья лимонныя, Кипарисъ, пальмы, персики, смоквы, магноліи.. А южнѣй; въ Закавказьи, — хлопчатникъ и чай. Вотъ, братъ, Русь какова, такъ и знай!..
А Кавказскій хребетъ? Въ чистомъ небѣ хрустальномъ
Горы высятся въ бѣломъ уборѣ вѣнчальномъ.Да какія! — Дыхтау, Эльбрусъ и Казбекъ! Выше Альпъ. Не взберется на нихъ человѣкъ!.. Отъ Кавказа на сѣверъ, затѣмъ на востокъ Разстилаются ровно, какъ будто платокъ, Степи русскія необозримыя, Какъ пустыни кой-гдѣ нелюдимыя. Лишь торчатъ тамъ и сямъ, словно прыщики—шишки, Стародревнихъ кургановъ зеленыя вышки. Тамъ миллионы скота, табуны лошадей Въ дикой волѣ, раздольѣ пасутся, Да калмыкъ и казакъ съ зычнымъ гикомъ «гей-гей!» Верстъ не мѣряя вихремъ несутся.. Тамъ вдохни степи духъ, посмотри кругозоръ: — Всюду русскій размахъ, безграничный просторъ!..
А поэты, художники наши, мыслители, —
Силой мысли и слова красой покорители;Чудо-перлы, лучи красоты ослѣпительной: Достоевскій, Толстой, Гоголь, Пушкинъ плѣнительный, Чеховъ, Лермонтову Надсонъ, Некрасову Лѣсковъ! Сколько дивныхъ твореній, идей удивительныхъ!.. ... Восторгается міръ, преклоняясь почтительно Предъ букетомъ души ароматныхъ цвѣтовъ...
А еще, другъ Илья, — пропустилъ ты, постой-ка!
Нашу вѣтромъ летящую звонкую тройку!..Съ безудержною Русью самъ Гоголь сравнилъ И въ раздумьи, въ предчувствіи онъ вопросилъ: — Русь! куда же ты мчишься?... куда?.. Но отвѣта пока не даетъ намъ судьба..
Ахъ! да можно ли все описать, перечесть,
Что въ Россіи хорошаго, дивнаго есть?...И мечталъ Илія: — Кабы крылья имѣть, Иль коверъ самолетъ, да на немъ пролетѣть Надъ Россіей родимой, — ее осмотрѣть!... Повидать тихій Донъ и пороги Днѣпровскіе, И Украину, и Кіевъ, и церкви московскія, Петроградъ и Неву, Крымъ и Волгу широкую, И Уралъ, и Сибирь, и Камчатку далекую, Тундры, тайгу, озера, какъ море глубокія.. Посмотрѣть бы разокъ на касатушку На всю милую Русь, — нашу матушку!...
Эхъ ты, бѣженецъ-братъ, Илія мой герой!
Растревожилъ ты сердце мечтой дорогой,Что картиной живой на мгновеніе Предъ очами предстала, какъ чудо видѣніе!.. Яркимъ пламенемъ вдругъ загорѣлася Жажда подвига.. Въ бой захотѣлося: Безпросвѣтная жизнь такъ пріѣлася!.. Здѣсь, предъ камнемъ Илія свой обѣтъ повторилъ, Горячѣе за дѣло приняться рѣшилъ.. Только-бъ знать, — какъ, откуда начать? Гдѣ помощниковъ вѣрныхъ себѣ отыскать? Кто разумный совѣтъ можетъ дать? Кто поможетъ отважное войско собрать, — Войско дружное, вѣрную русскую рать? Вѣдь одинъ одинешенекъ въ полѣ не воинъ. Будь дружина, съ ней былъ бы спокоенъ.
Но бѣда, что въ великой средѣ эмиграціи, —
Всей идеи во вредъ и къ стыду русской націи, —Нѣтъ единства, согласія, сплоченія; На сто партій и секцій дѣленіе; Безконечны полемика, ругань, раздоры; Виноватыхъ все ищутъ, о прошломъ все споры; Озлобленно грызутся за образъ правленія; То рѣшить здѣсь хотятъ для Руси населенія. Дѣлятъ шкуру медвѣдя еще не убитаго, Иль кота продаютъ въ куль зашитаго.. Силы тратятъ такъ — зря — чуть не лопнутъ съ натуги, Готовы на клочки разорвать ужъ другъ друга, А для дѣла и пальцемъ лѣнятся ударить, Чтобъ въ единую точку всѣ силы направить.. Имъ призывъ къ единенью, — какъ ггласъ во пустынѣ. И какъ въ баснѣ стоитъ русскій возъ и понынѣ..
Но вѣдь въ свѣжей средѣ эмиграціи,
Молодежь, какъ душистыя гроздья акаціи,Расцвѣла и избѣгла того зараженія, Злой болѣзнію старыхъ круговъ поколѣнія, Что привыкли въ Россіи ко грызнѣ, разрозненію, Къ пререканіямъ, спорамъ, особому мнѣнію. Молодежь эта къ правдѣ, согласью пылаетъ, Позабыть всѣ программные споры желаетъ Ради краткой программы единой: «Для спасенья отчизны любимой!»
Ждетъ вождя съ сердцемъ пламеннымъ, твердой рукой,
Чтобъ по зову его дружно выступить въ бой,Въ бой послѣдній, опасный, рѣшительный, Съ восторженной отвагой въ душѣ удивительной, Съ жаждой подвига, грудью могучей впередъ, За Россію, за правду, за русскій народъ!...
Но тѣ молодцы, къ горю Ильи, поразсѣяны,
По лицу всей земли, какъ песокъ поразвѣяны,Русской нивы злой бурей колосья подкошенные И далеко, за горы, моря поразбросанные... — «Какъ сойдусь, сговорюсь про то дѣло я? Какъ собрать ихъ спаять въ одно цѣлое?» Закручинился вновь, пріунылъ Илія; Потемнѣло въ очахъ, закачалась земля; Какъ свинцомъ голова наливается, Сердце юное жутко сжимается... Думы тяжкія гнутъ головушку, Давятъ, клонятъ внизъ, — на сторонушку... Вотъ на камень она ужъ склоняется Въ дрему мирную, — сонъ погружается.
Глава III.
Лѣсъ дремалъ. Тишь, покой, благодать.
И вольготно Ильѣ было тамъ отдыхать.Снилась матушка Русь: — златоглава Москва И Царь-колоколъ, и Петроградъ, и Нева; Лунной ночью онъ плылъ по Днѣпру на челнѣ, Былъ въ Диканькѣ полтавской и въ лаврѣ почаевской; Лихо степью донской несся вскачь на конѣ; Въ Кисловодскѣ ѣлъ вкусный шашлыкъ карачаевскій И лезгинку плясалъ тамъ подъ звуки зурны, А подъ Курскомъ, въ усадьбѣ, при свѣтѣ луны, Соловья слушалъ съ грезой-дѣвицей вдвоемъ, Съ стройной русской красавицей, — кровь съ молокомъ!. Лѣсъ дремалъ. Тишь, покой, благодать!.. И вольготно у камня Ильѣ было спать.
Вдругъ разсыпался грохотомъ по небу громъ.
Затряслось, зашумѣло въ лѣсу кругомъ;Небо рѣзали брызгами-стрѣлами молніи, Освѣщая деревья, цвѣты полусонные; Пробудилися звѣри и птицы встряхнулися; Мотыльки и жучки встрепехнулися, И, сіяньемъ невиданнымъ, нѣжнымъ облитые, Вдругъ застыли всѣ въ страхѣ, какъ будто убитые, Пораженные чуднымъ на небѣ явленіемъ, Какъ нежданной звѣзды — метеора паденіемъ.
Пробудился Илья и взглянулъ въ небеса: —
То ли сонъ или впрямь на яву чудеса? —По надъ темно-зеленаго лѣса верхушками, Гдѣ въ поклонахъ сгибаются ели макушками, Мчится въ небѣ, летитъ какъ громадная птица, Въ нѣжномъ свѣтѣ лучей колесница. Впряжены въ нее чудные кони крылатые; Въ блесткахъ-искоркахъ блещутъ ихъ гривы косматыя; Громъ и грохотъ идутъ отъ колесъ и копытъ; Золотистая пыль изъ подъ нихъ вкругъ летитъ.
Охватило Илью восхищенье невольное —
Тутъ затихли вдругъ громы и молніи,Замедлять стали бѣгъ кони рьяные И спускаются тутъ, надъ поляною. Стали мирно; въ колесахъ не вертятся спицы..
Видитъ нашъ Илья, что внутри колесницы
Старецъ бѣлый стоитъ, — надъ главою сіяніе;Онъ съ жезломъ и въ библейскомъ святомъ одѣяніи; Рядомъ витязь, могучій, весь въ ратныхъ доспѣхахъ Держитъ крѣпко вожжами коней свѣтло-пѣгихъ.
Испугался Илья. Дыбомъ всталъ его волосъ.
Вотъ онъ слышитъ вдругъ старца святительскій голосъ:
— «Не тужи сынъ Илья, русскій бѣженецъ, встань!
Осѣни грудь крестомъ и душою воспрянь!Изъ заоблачныхъ странъ я, пророкъ Илія, Прилетѣлъ вотъ къ тебѣ, во земные края. Твой отецъ и за гробомъ Россію любя, Все молилъ ободрить и наставить тебя.. Знаю мыслей твоихъ и надеждъ правоту, Скорбь души молодой и ея чистоту. Донеслись до меня твои вздохи и слезы, И молитвы горячія, свѣтлыя грезы.. Я явился къ тебѣ въ эту глушь, въ эту ночь, Со святительскимъ благословеніемъ, — Чтобъ твой духъ ободрить и совѣтомъ помочь, Чтобъ на подвигъ ты шелъ съ дерзновеніемъ..
Но пословицу русскую не забывай,
Что «на Бога надѣйся, а самъ не плошай».Также манны съ небесъ, сложа руки, не жди, А работай, трудись, бди, впередъ лишь иди! Ноютъ руки пусть, — сердце волнуется, Но не жди, что «само все собой образуется» Безъ труда и хлопотъ, безъ терзаній и мукъ.. Отслуживши молебенъ, не складывай рукъ! И не падай, сынъ, духомъ нигдѣ, никогда; Пусть надежда сіяетъ въ душѣ, какъ звѣзда!.. Планъ работы-жъ твоей разъяснитъ вдоль и вширь Пусть сей муромскчій витязь, — Илья богатырь!..»
То не буря-гроза, гудъ громовый изъ тучи,
То не вихря порывъ всколыхнулъ лѣсъ дремучій,Не профундо гудящее басъ геликона, Не сигналь громогласный изъ трубъ Іерихона И не колоколъ-царь воздухъ такъ сотрясаетъ, Не рычаніе льва, что звѣрей такъ пугаетъ... Нѣтъ!.. Такъ что же? Чей гласъ то гремучій? Отчего сталъ не слышенъ ручья плескъ пѣвучій, Отчего закачался дубокъ, какъ корчеванный, Дятелъ вздрогнулъ, застылъ очарованный, А верхушки елей и дубовъ затряслися, Птицы, мигомъ вспорхнувъ, стаей вдаль понеслися, Зайцы, мыши, лисицы, попрятались въ норы? То не эхо-ль послали громовые горы? Иль органъ изъ церкви дрожитъ сильный басъ?.. — Нѣтъ, то звука волной вкругъ наполнилъ просторы Ильи Муромца мощный, раскатистый гласъ:
— Гой, сынокъ мой, Илья зарубежный!
Не кручинься тоской безнадежной,А послушай отъ Муромца тезки, Ильи Благъ совѣтъ для спасенья россійской земли. Ты, гой, зналъ или сльгшалъ отъ старыхъ людей Про дѣла и старанія богатырей?.. Ихъ геройскіе подвиги смѣлые дивные Воспѣваютъ былины и пѣсни старинныя. То ль о славномъ Добрынѣ Никитичѣ, О храбромъ Алешѣ Поповичѣ, О Микулѣ еще Селяниновичѣ, Обо мнѣ, — Соловья — кровопійцу плѣнившаго, О другихъ храбрыхъ витязяхъ сильныхъ, Столь выносливыхъ, точно двужильныхъ.. А собралось насъ много въ дружинушкѣ Князь-Владиміръ, Краснаго Солнышка, Руси древней, былой просвѣтителя, И славянскаго люда крестителя. Мы дружинники, братія вся богатырская, Предъ иконой святой монастырскою Поклялись, — князь-Владміру дали обѣтъ Ратовать мочью всей не на жизнь, а на смерть, Чтобъ избавить всю Русь отъ грабителей Нечестивцевъ, народа мучителей, Басурмановъ-враговъ, разорителей, Вѣры, чести Руси поносителей.. Богомъ данную намъ мочь природную Принесли мы на пользу народную, — Изничтожить, чтобъ погань разбойную, Обезпечить Руси жизнь привольную!..
Правда, знаю, что были впослѣдствіи
Еще горше разбойниковъ бѣдствія.Много разъ Русь несла испытанія, Можетъ быть, — за грѣхи наказанія. Жгли и грабили южную Русь печенѣги, Половецкія орды чинили набѣги. А потомъ рокъ принесъ пострашнѣе ударъ, Какъ нахлынули полчища дикихъ татаръ... Были битвы, и битва была Куликовская.. Покорили враги государство Московское. И попало оно въ положеніе рабское: — Двѣсти лѣтъ длилось тяжелое иго татарское; Истекала Русь кровью; застыла культура, Но упряма, крѣпка у славянства натура: Свергли иго.. Потомъ подошло время смутное, Междуцарствія годы туманно-безпутные... Тутъ съ коварствомъ сосѣди нашли голодранца, Взявъ Москву, посадили на тронъ самозванца; И настала пора хуже ига татарскаго; Развивались, росли выступленья бунтарскія, Нападенья, поджоги, разбой,поножевщина.. А впослѣдствіи — Разинь и бунтъ — пугачевщина!..
А въ Двѣнадцатый годъ накатилась волна;
Шли на Русь уже съ Запада всѣ племена, —Войско въ двадцать языковъ, какъ лава, Съ полководцемъ, носителемъ славы; Вторглась въ Русь.. Посѣтила бѣда ее вновь, Разоренье, пожары; рѣкой лилась кровь; Златоглава Москва же была сожжена И какъ жертва врагу вся въ огнѣ отдана Послѣ битвы ужасной у Бородина.
Но всѣ бѣды стерпѣвъ, Русь въ борьбѣ закалялась,
Съ неуклоннымъ упорствомъ, росла, расширялась,А коварные вороги Руси, злодѣи, Заслуживъ кару Божію, — въ пропасть летѣли. А Россія блистала опять лучезарная По могуществу, силѣ своей легендарная!.. Знай! — И новыхъ россійскаго люда мучителей, Кровожадныхъ, безжалостныхъ поработителей Ждетъ такая-жъ судьба и небесное мщенье, А Россію вновь къ славѣ свой возрожденіе!
— «Научи-жъ, вразуми, какъ работу вести,
Чтобъ отъ рабства народъ нашъ родимый спасти!»Тутъ воскликнулъ Илья, преклоняя колѣни. — «Въ перву голову меньше нытья, жалобъ, лѣни! — Отвѣчалъ богатырь: Въ столь отвѣтственномъ дѣлѣ Бодрый духъ у борцовъ долженъ царствовать въ тѣлѣ, Трудъ, упорство, сплоченность и мудрость, братъ то-жъ. А однимъ лишь геройствомъ теперь не возьмешь И вечернею жертвой врага не проймешь!.. Тутъ борьбу съ злымъ врагомъ надо весть по-иному, Коль культура, прогрессъ дали войску земному Тьму средствъ адскихъ, убійственно-страшныхъ.. Знать минуло значенье боевъ рукопашныхъ!..
Посему мой совѣтъ, — не идти сгоряча,
Полагая, что можно рѣшить все съ плеча...Чтобъ разбить, побѣдить ту коммуну сплоченную, — Собирать надо войско всему обученное И новѣйшимъ оружьемъ обильно снабженное, Въ томъ числѣ и эскадрой воздушной отличною. Не страшны укрѣпленья тогда пограничныя! Но не жди ты сложа свои рученьки бѣлыя: — Молъ, — найдутся безъ насъ люди первые, смѣлые..
А еще есть у бѣженцевъ недугъ большой:
Дрябло ждутъ все: «Когда жъ повезутъ насъ домой?»..Надо пламенемъ дѣла самимъ загорѣться, Для спасенья Руси отъ хлопотъ не чураться! И еще мой совѣтъ: не ходи «на авось»; Разсчитай все, провѣрь, а «авось» ты забрось!.. Всѣхъ помощниковъ, членовъ дружины своей, Избирай изъ рѣшительныхъ, храбрыхъ людей, Твердыхъ духомъ и дѣлу старателей. Не бери хвастуновъ-прихлебателей,— Тѣхъ павлиновъ спѣсивыхъ и чванныхъ Иль въ чинахъ, титулахъ самозванныхъ, Не гляди на высокое ты положеніе, Или знатное происхожденіе. Будь примѣромъ въ трудѣ и учтивости, Знай, — не требуетъ подвигъ кичливости, Иль блестящимъ мундиромъ хвастливости, КЪ брату младшему чванной брезгливости.. Пусть, какъ братья, послушные волѣ вождя, Трудъ несутъ, подготовку безшумно ведя.
А въ дружинѣ бойцовъ береги. Невзначай
Для бахвальства, «безъ выстрѣла», въ бой не бросай!Не губи ты зря сотень иль тысячу жизней, Что нужны, дороги для борьбы и отчизны. Прочь фантазіи пьяной, бахвальства маневры! — Здѣсь не Русь, гдѣ безсчетны людскіе резервы. Тамъ иной воевода вдругъ могъ приказать: «Безъ оружія — шапками всѣхъ забросать!»
Помни жъ твердо, Илья, ты мое наставленіе,
Начинай энергичной работы движеніе.Обойди ты всю землю, мѣста чужедальнія, Тѣ, гдѣ бѣженцы русскіе многострадальные Пріютились, живутъ кое-какъ, вѣрятъ, ждутъ, Что въ походъ на врага скоро ихъ поведутъ. Призывай ихъ въ дружину стѣною стать тѣсною И готовь ихъ къ священной борьбѣ съ тьмой кромѣшною Чтобъ по первому зову могли-бы подняться И въ условленномъ мѣстѣ всѣ дружно собраться.
И еще. Посѣти ты въ Америкѣ русскаго
Знатока и строителя дѣла воздушнагоТы ему закажи самолетъ корабли, Назовешь ты всѣ три именами Ильи: А и первый корабль — «Илья Пророкъ» А второй-то корабль -—«Илья Муромецъ» А ужъ третій корабль — «Илья Бѣженецъ» И съ расчетомъ такимъ, чтобъ на каждый корабль Помѣститься могло человѣкъ сорокъ-пять, Съ пулеметами, бомбами, пищей, бензиномъ Съ бронированной снизу каютой-корзиной Изъ нея ты посыпешь какъ снѣгъ прокламаціи О сверженіи ига, ярма съ русской націи. На придачу казачьей воздушной лавой, Полетятъ штукъ полтысячи аэроплановъ. День придетъ, — та эскадра отправится Надъ Кремлемъ, ихъ гнѣздомъ, вдругъ появится. И наступитъ послѣдній рѣшительный бой, И поднимутъ вампиры, шакалы свой вой! Но падетъ съ неба огнь пожирающій, За ихъ звѣрства, убійства карающій... А коль надо, — и Муромецъ въ бой прилетитъ, Чтобъ помочь злые плевелы въ корень скосить!.. А чтобъ средства имѣть на борьбу съ краснымъ адомъ, Надѣлю я, сынокъ, тебя рѣдкостнымъ кладомъ. Откопай здѣсь подъ камнемъ два шлема желѣзные. Въ нихъ алмазы и злато, для дѣла полезные.
И взлетѣла опять колесница
Ввысь, какъ чудная райская птица,Разсыпая лучи, громъ и молніи, Направляясь въ селенія горнія, вольныя.
А Илья, точно столбъ, стоялъ каменный,
И горѣла душа вѣрой пламенной;Слезы, — Божья роса, — чистой младости Полилися отъ счастья и радости, И въ мечтахъ рисовались ему корабли Въ синемъ небѣ, и всѣ съ именами Ильи.. Онъ почуялъ въ себѣ богатырскія силы; Голова, руки, ноги работы просили; И наполнилось сердце великой хвалою, И влекло на молитву припасть къ аналою, И исчезла кручина, — куда только дѣлася? Въ путь-дорогу влекло, нетерпѣлося!..
Глава IV.
Съ той поры, говорятъ, началась для Ильи
Жизнь идейно-святая, бродячая.Онъ обходитъ всѣ страны планеты-земли, И кипитъ, наростаетъ работа горячая. Гдѣ и какъ, мы въ деталяхъ узнать не могли: Крѣпко тайну въ томъ держатъ младые орлы. Слухъ идетъ все-жъ: Илія проповѣдуетъ, Съ русскимъ бѣженцемъ всюду бесѣдуетъ, Учреждаетъ кружки боевые, но тайные, И заданія имъ онъ даетъ чрезвычайныя, Чтобъ готовыми быть по приказу всесвѣтному Бросить все и спѣшить къ дѣлу, къ мѣсту завѣтному..
И дружинники въ день тотъ, душой молодѣя,
Исполненье предвидя священной идеи.Дружно, радостно двинутся въ лагерь свой сборный. Что секретно устроенъ въ долинѣ укромной. Иль на островѣ дикомъ, за грядой скалистой. Или въ зароеляхъ устья рѣки серебристой.
И какъ осенью, вдаль перелетный птицы, —
Такъ одна за другой полетятъ вереницыПатріотовъ-бойцовъ, русскихъ витязей, — Словно къ граду спасенья, священному Китежу. Будутъ ѣхать, идти, плыть, летѣть, Чтобъ къ походу крестовому къ сроку поспѣть: На ауто, верблюдахъ, мулахъ и коняхъ, Въ поѣздахъ, на оленяхъ, собакахъ, въ саняхъ, Аэропланами, лодками, на парусахъ, На джинрикшахъ, на лыжахъ, потомъ пароходомъ, А кой-гдѣ зашагаютъ и такъ — пѣшеходомъ.. Этакъ Русь поднималась не разъ всѣмъ народомъ!..
Такъ и бѣженцы, вѣрные Руси птенцы,
Взлетомъ радостно-мощнымъ орлы-молодцы,Такъ-же духомъ воспрянутъ и ввысь полетятъ И великое счастье въ сердцахъ ощутятъ, Зная, видя, что день долгожданный насталъ; Значитъ, русскій духъ твердъ и сверкаетъ какъ сталь!.. Не погибнетъ, знать, Русь, коль живучъ такъ народъ, Что, стерпѣвъ столько бѣдъ и страданій, — впередъ, — Къ возсіявшей надъ Русью звѣздѣ путеводной, Дружно двинется могучею грудью народной!.. Счастливъ тотъ, кто возвыситься духомъ такъ сможетъ Ради счастья, свободы родимой страны: Долгъ исполнитъ и совѣсть въ душѣ не загложетъ; Будутъ памятны дни тѣ, какъ радость весны!...
Пѣсня спѣта.. Но дѣлу еще не конецъ.
Ждемъ, добьемся-ль побѣды за правду борецъ, —Нашъ Илья, — тайныхъ мыслей, надежды герой И мечтаній предъ утренней свѣтлой зарей..
Гой ты, витязь младой, нашъ родимый Илья!
Твоего ждетъ прихода родная земля!..Ужъ тоскуетъ, томится давно вся Россія, Ждетъ тебя страстно, точно издревле Мессію; Жаждутъ силы, отваги и правды явленья, И несутся къ Творцу слезъ горячйхъ моленья... Ждутъ и вѣрятъ, и любятъ Илью ужъ заочно И, мечтая, душою горятъ днемъ и ночью!...
—— —— —— ——
А безъ вѣры той жизнь не мила-бы,
Безпросвѣтной, ненужной была-бы...
Несторъ Феодосьевъ.
ПОСЛѢСЛОВІЕ.
А, Богъ дастъ, доживемъ до великого дня, —
Засіяетъ заря, къ новой жизни маня. Струны сердца восторженно пѣснь запоютъ, Слезы радости Богу хвалу вознесутъ! И почуявъ, что тяжесть ярма спала съ плечъ, Нѣтъ “чеки” — будетъ слышаться вольная рѣчь... Словомъ, русскій въ тотъ день будетъ веселъ и радъ!.. Я жъ настрою на звучно - торжественный ладъ Мои гусли любимыя, русско-старинныя. Запою гимнъ и пѣсни все свѣтлыя дивныя, — Какъ избавилась Русь отъ ярма соціальнаго, Какъ народа душа воспылала свѣчею алтарною, Какъ трезвоны неслись по всей русской землѣ, Какъ хвалу воздавали герою Ильѣ, Какъ звучало вездѣ, свѣтло-звонное пѣніе, Славословя Pocciu разсвѣтъ, — воскресеніе, Какъ широкимъ крестомъ ликъ и грудь осѣняя И молитву-огонь сердцемъ всѣмъ ощущая, Страстотерпецъ и мученикъ русскій народъ Свѣтъ увидитъ и двинется къ счастью впередъ!
Н. Ф.
|