Такая якъ сегодняшняя ночь, то есть найлучшій покровъ для пачкарей въ ихъ гнусномъ дѣлѣ, озвался по дольшомъ молчанію одинъ пограничный стражникъ до своего товарища Ореста, когда оба подходили до лѣса, до которого были назначены высшей командой, до переслѣдованья пачкарей, которые въ томъ часѣ страшно размножились.

Ночь была якъ разъ въ ту пору такъ темна, що хоть око выбери, не видно было на два шага передъ собою. Еслибъ не приказъ съ горы, то кто бы то хотѣлъ дертися по корчамъ въ такую пору, где на кажномъ шагу грозила смерть. Но але приказъ, а они служащіи.

Отъ нѣсколько часовъ падалъ густой мрачистый осенній дождь. Земля такъ пересякла, размочилась, що оба стражники леда волочились по ней грязнучи часъ отъ часу въ болотѣ и съ трудомъ витягаючи свои тажелые чоботы.

Викторъ, такъ назывался первый стражникъ, не былъ совсѣмъ вдоволеный съ повѣренного ему приказа удатись надъ границу, въ поиски за пачкарами, которыи то въ такіи ночи найбольше переводили свои дѣла.

Охотнѣйше былъ бы выспался въ своей теплой комнатѣ, коло своихъ дѣточекъ, попилъ горячого чаю, якъ въ таку ночь итти ловити пачкарей, а еще якъ бѣду всему злому, придано ему до помочи одного молодого стражника Ореста, который за весь часъ того ихъ ходу не отозвался ни словомъ до своего товарища, а только свѣсивъ голову внизъ, якъ будто що то думалъ или укладалъ якіи то планы.

Ореста, щось никто не любивъ со всѣхъ его товарищей стражниковъ, всѣ его якъ бы щось обминали съ презрѣніемъ и уникали всякой бесѣды съ нимъ, но онъ видя то, съ той окружающей атмосферы ничего себѣ не робивъ. Затаенный въ себѣ, всегда задумчивъ, сумный, уникаючи отъ людей, не имѣючи ни одного пріятеля среди окружавшихъ его будто пріятелей стражниковъ.

Но за то, высшіи чины, были совсѣмъ съ него вдоволены. Сполнялъ свой службовый обовязокъ, якъ найточнѣйше и сумлѣнно. Всегда былъ первымъ охотникомъ, если расходилось итти въ найгрознѣйшіи мѣста ловити пачкарей, и помимо своей долголѣтней службы, не имѣль на своей души ни наименьшей провины. Любилъ пригоду и съ ней всегда выходилъ побѣдителемъ и съ успѣхомъ.

Тои ночи, то якъ бы нарочно выслано его въ тѣ стороны, ибо якъ разъ онъ и походилъ съ того села и зналъ найменьшіи закутины, въ которыхъ могли укрыватись пач кари со своимъ товаромъ. Ему былъ ту знаный найменьшій корчикъ, найгрознѣйшая закутина, и только потому, его якъ разъ и выслано въ тѣ стороны и въ такую нелогодную ночь. Власти, якъ бы уже съ горы предвижували, що онъ и теперь повернетъ съ успѣхомъ до нихъ, тому и придали его до помочи старому уже вѣкомъ стражнику Виктору.

Когда Викторъ часомъ вотъ такъ для проведенія времени задавалъ ему и якіи вопросы, то тотъ отвѣчалъ ему съ неохотою, такъ щобы только сбытись, даючи тѣмъ до понятія своему товарищу, що онъ не совсѣмъ хочетъ говорити. Орестъ думалъ въ тотъ часъ о своей родинѣ, о отцу, братьяхъ, сестрахъ, и вообще о своемъ родинномъ селѣ, якъ и о любимой родной загородѣ. Думалъ при той нагодѣ и отвѣдати ихъ, и уже леталъ мыслями по своемъ родинномъ селу, припоминаючи себѣ свои молодыи лѣта и свою жизнь въ кругу своего семейства и пріятелей.

Такъ пересуваючи мыслями въ своей головѣ, чѣмъ разъ все ближе и ближе подступали къ его селу. Еще вотъ година, еще полъ, вотъ минуту и онъ найдесь передъ тѣмъ маленькимъ домикомъ, въ которомъ прожилъ свои молодыи лѣта.

Орестъ изъ молодыхъ лѣтъ принужденъ былъ разстатись со своей родней, изъ за родинныхъ недоразумѣній. Съ отцомъ онъ жилъ въ якъ найлучшей сгодѣ, но наоборотъ, братья по якой то причинѣ не любили его и всѣми способами старались, щобы якъ посбытись его. А онъ за для блага спокойствія въ родинѣ, будучи при томъ мягкого сердца и спокойного характера и тѣмъ не могучи протиставитись силѣ братьевъ, одного дня не говоря ничего никому ни слова о своемъ намѣреніи, оставилъ родинный домъ и село и просто удался до найблизшого пограничного постерунку и записался до пограничной стражи.

Отъ того времени прошло уже нѣскольконадцать лѣтъ. За тот цѣлый часъ онъ ни разу не написалъ до дому, где онъ пребываетъ и що поробляетъ. Такъ що родина считала его уже пропавшимъ, ибо чей же, якъ бы жилъ, то бы хотя разъ отвѣдалъ свой домъ или написалъ письмо. А съ другой стороны, добре що и пропалъ, его частина грунту останется намъ, такъ думали братья.

Теперь вотъ якъ разъ надавалась ему случайность отвѣдати свою родину, поговорить обо всѣмъ и натѣшитись своимъ отцомъ по такъ долгой разлукѣ. Уже въ души думалъ, якъ то онъ прійде внезапно до своей хаты, якъ то будутъ ему приглядатись, удивлятись, и якъ то онъ будетъ тѣшитись всѣми, забывши про все прошлое.

Наразъ оба стражники учули подозрѣнный шелестъ въ лѣсѣ. Орестъ схватилъ сейчасъ за пистолетъ и крикнулъ:

— Стой, ибо стрѣляю!..

Но его голосъ разошелся только отгомономъ по лѣсѣ, но никто не отозвался. Такъ постоявши хвилину въ найбольшемъ молчаніи оба стражники прищуривши уши, снова учули шелестъ, а не задолго якая то тѣнь показалась съ лѣса и снова скрылась въ гущавинѣ.

Оба стражники пустились сейчасъ на ослѣпъ въ погоню, даючи при томъ на ослѣпъ нѣсколько выстрѣловъ. Но тайная тѣнь успѣла скрытись и отдалитись отъ стражниковъ, оставивши на произволъ свой набитый контрбанднымъ товаромъ мѣшокъ, который и попался въ ихъ руки.

Орестъ сейчасъ вынялъ свою электрическую лампочку и при ея свѣтлѣ запримѣтилъ слѣды мужескихъ стопъ, отдаляющихся въ глубину лѣса.

— Ты вертайся на постерунокъ, — сказалъ Орестъ до своего товарища пригодъ, — а я остану ту и буду дальше продолжать слѣдити тѣ стопы. Зловити его уже и такъ не зловимъ, одно, що то у лѣсѣ, а второе, що такая непріятная погода. Однакъ, думаю, що удастся менѣ открыти хотя его захистъ, а при томъ, если не теперь, то можетъ быть на второй разъ, будемъ знати о ихъ укрытью.

— Прекрасно, отвѣтилъ сейчасъ Викторъ, который и такъ думалъ весь часъ о хорошемъ отпочинку въ теплой хатѣ. И такъ вотъ сейчасъ оба стражники и разстались.

Орестъ остался теперь самъ, присвѣщуючи себѣ лампочкой дорогу съ пистолетомъ въ рукѣ, поступалъ що разъ скорьше за слѣдомъ исчезнувшей тѣни. Слѣды провадили въ напрямѣ его села.

— Кто знаетъ, — подумалъ мгновенно въ своей головѣ, чи та вынурившаяся и исчезнувша тѣнь, не будетъ моимъ знакомымъ, а можливо и товарищемъ съ молодыхъ лѣтъ. Теперь очень тяжелые времена и люди хватаются за все, щобы только заспокоить свою нужду, а можетъ и голодную семью. Всякому бѣда заглядаетъ въ очи. Добре, що Викторъ отойшолъ, ибо еслибъ такъ прійшлось... ту наразъ урвалъ и задумался еще глубше, поступаючи впередъ.

— Но, але тяжко, — отвѣтилъ по хвили самъ до себе, будто пробудившись, якъ бы со сна. Не могу имѣть милосердія для никого, — прецѣнь есмь урядникомъ, на що я и присягалъ, що буду честно и справедливо исполняти свой долгъ передъ властями и долженъ то дѣлать, що касается мене и моей службы.

Внезапно слѣды притьмомъ повернули въ сторону... стражнику сильно забилось сердце въ груди. Не было найменьшого сомнѣнія, що мужчина которого слѣдилъ, повернулъ въ напрямѣ загороды его отца. Чи можливо...

Шобы не было, то я долженъ дослѣдити уже до конца, подумалъ въ души Орестъ, незважаючи на то, що сердце еще сильнѣйше начало битись въ груди. По нѣсколькихъ минутахъ Орестъ очутился передъ домомъ своего родителя...

Съ тяжкимъ горемъ въ сердцѣ ствердилъ, що злочинецъ, которого слѣдилъ, укрылся якъ разъ въ его родинной загородѣ, слѣды были такъ выразныи, що не было найменьшей подставы къ ошибкѣ. Долго стоялъ Орестъ передъ своей родинной хатой, не рѣшаючись, якъ ему теперь поступить въ такомъ дѣлѣ и що ему дѣлать.

Всѣ его недавніе мечты разсѣялись, якъ дымъ... Що ему теперь почать. Якъ онъ станетъ теперь передъ своимъ отцомъ, или братомъ, и вмѣсто любезного привѣтствія, по так долгой разлукѣ, вмѣсто обнять и уцѣловать отца, онъ станетъ и скажетъ, що во имени права арес...

Якъ ему выбрести изъ того положенія въ якомъ онъ теперь найшовся. Чему не вернулъ разомъ съ Викторомъ. Що скажутъ власти, если утаитъ. Вѣдь-же присяга, — совѣсть. А що скажутъ снова люди, если онъ арестуетъ своего родного старенькаго отца.

Онъ такой отважный, смѣлый стражникъ... теперь ему не хватаетъ отваги на ту цѣлу подѣю.

По долгихъ мучительныхъ размышленіяхъ, тихонько вступилъ въ загороду отца, еще тихѣйше отворилъ стайнью, погласкалъ два коники которыи такъ точно еще запамяталъ съ прошлыхъ лѣтъ, оглянулъ все кругомъ, а послѣ той самой дорогой, которой при шелъ, повернулъ обратно на постерунокъ.

Черезъ цѣлую ночь до рана Орестъ не примкнулъ ока. Сонъ его не брался, передумуючи свое такъ грозное положеніе. На разсвѣтѣ присѣлъ до столика, взялъ за перо и написалъ до властей обширнѣйшій рапортъ съ прошлой ночи.

Въ рапортѣ своемъ Орестъ описалъ якъ найточнѣйшу подѣю со своей охоты на пачкарей, зазначуючи съ горы, що онъ не могъ рѣшитись на перепровадженье ревизіи, лишь только потому, що въ томъ домѣ, где укрывался слѣдимый пачкаръ, живетъ его отецъ и братья.

Рапортъ тотъ по двохъ часахъ одержалъ завѣдующій постерункомъ, который сейчасъ выслалъ нѣсколько стражниковъ, щобы перепровадили ревизію.

Результатъ оказался очень задоволяющимъ. Найдено большое количество перепачкованного матерьяла.

Стражники арестовали старенькаго отца Ореста и припровадили на постерунакъ. Сынамъ удалось утечи и укрытись въ лѣсѣ.

Комендантъ постерунку доволенъ съ выслѣдовъ ревизіи, постановилъ сейчасъ написать до высшихъ властей письмо, щобы тѣ назначили нагороду молодому Оресту, за вѣрную и совѣстную службу. Самъ лично удался до комнаты въ которой жилъ Орестъ, щобъ ему донести объ всемъ.

Въ дверяхъ комнаты сталъ якъ укопанный...

На полу лежалъ окровавленный молодой Орестъ, съ его грудей спливала молодая червеная кровь. Онъ самъ не давалъ уже ніякихъ признаковъ жизни.

Молодой стражникъ не могъ погодитись съ мыслью ареста его любимаго отца и то по причинѣ его рапорта. Онъ съ того самого пистолета, которымъ стрѣлялъ въ лѣсу, выстрѣлилъ себѣ въ сердце.

Такъ закончилъ свою карьеру пограничный стражникъ Орестъ.