Томасъ Альва Эдисонъ

Въ лицѣ Томаса Эдисона Америка и весь міръ потеряли величайшаго изобрѣтателя, якого знаетъ исторія человѣчества, и одного изъ передовыхъ творцовъ современной механической цивилизаціи. Онъ вмѣстѣ съ автомобильнымъ магнатомъ Генри Фордомъ и резиновымъ магнатомъ Гарвей Файерстономъ составляли тройцу Титановъ модерной цивилизаціи, которыи своими огромными успѣхами поднялись выше всѣхъ своихъ современниковъ и явились рѣшающими факторами въ колоссальномъ развитіи западной цивилизаціи за послѣдніи пятьдесятъ лѣтъ. Со смертью Эдисона одинъ изъ тѣхъ Титановъ, и то самый знаменитый среди нихъ, сошелъ въ могилу.

Эдисонъ, Фордъ и Файерстонъ были большіи друзья. Ихъ часто можно было видѣти вмѣстѣ. Когда въ послѣдніи годы Эдисонъ отъѣзжалъ на зиму въ свое помѣстье въ Фортъ Майерсъ, въ Флоридѣ, то Фордъ съ Файерстономъ сопровождали его часто на этихъ поѣздкахъ, или пріѣзжали къ нему въ гости, чтобы вмѣстѣ съ нимъ провести свои вакаціи.

Мать Томаса Марія Элліотъ была шотландского происхожденія. Она родилась въ Соед. Штатахъ, но переселилась въ Канаду, где получила должность учительницы въ ”гай-скулъ.” Она была хорошо образованная и умственно богато одаренная женщина. На примѣрѣ Эдисона можно найти подтвержденіе теоріи наслѣдственности тѣхъ ученыхъ, которыи считаютъ, что дѣти наслѣдуютъ свои умственныи способности не отъ отца, а отъ матери. Отецъ Эдисона не выдѣлялся ничѣмъ особеннымъ изъ общей среды, но мать отличалась необыкновенно сильнымъ и пытливымъ умомъ и склонностью къ научнымъ изысканіямъ.

Предки Эдисона по отцу отличались необыкновенной долговѣчностью. Его прадѣдъ, упомянутый выше ньюіоркскій банкиръ, прожилъ 104 года, дѣдъ умеръ на 102-омъ году жизни, а отецъ — на 94-омъ.

Въ школѣ будущій изобрѣтатель не могъ сосредоточити своего вниманія на томъ, что преподавалъ учитель. Онъ или думалъ о чемъ-нибудь такомъ, что не имѣло ніякого отношенія къ школьнымъ занятіямъ, или задавалъ учителю всякіи нерозумныи вопросы, которыхъ учитель не могъ или не хотѣлъ объяснити. Въ школѣ для такихъ учениковъ нѣтъ мѣста, и потому учитель отослалъ молодого Эдисона домой и совѣтовалъ родителямъ найти для него якую-нибудь работу, чтобы направити его умъ къ болѣе серьезнымъ цѣлямъ.

Мать измѣнила методъ обученія своего сына. Она занималась съ нимъ тѣмъ, что его интересовало. Молодый Эдисонъ увлекался чтеніемъ и уже на десятомъ году своей жизни онъ читалъ такіи серьезныи произведенія, якъ Гиббона ”Паденіе и Развалъ Римской Имперіи,” Гюма ”Исторія Англіи” и ”Исторія Реформаціи” и т. п. Тѣ книги оказали сильное вліяніе на душевное развитіе Эдисона. 

Но еще больше интересовали молодого Эдисона книги по электричеству и химіи. Склонность къ научнымъ эксперементамъ появляется рано у него. Въ подвалѣ своего дома онъ устроилъ себѣ химическую лабораторію, где провѣрялъ на опытѣ то, что нашелъ въ книгахъ. Мать не только не мѣшала сыну въ его занятіяхъ, но еще помогала ему. Въ мѣстныхъ аптекахъ онъ покупалъ всякіи химическіи смѣси, якіи только могъ получити за тѣ гроши, что давалъ ему отецъ, и все то собиралъ въ своей лабораторіи. Скоро у него въ подвалѣ было около 200 бутылокъ всякихъ размѣровъ, наполненныхъ разными химическими соединеніями. Уже въ то время онъ держался того правила, что книгамъ не слѣдуетъ вѣрити, доки не провѣришь на опытѣ помѣщенныхъ въ нихъ заявленій.

Скоро тѣ химическіи опыты молодого Эдисона начали безпокоити его отца. Изъ подвала часто показывались дымы, и воздухъ вокругъ дома наполнялся запахомъ всякихъ зловонныхъ веществъ. Вся та научная работа сына могла привести къ пожару или взрыву, угрожавшимъ разрушеніемъ не только его лабораторіи, но и всего дома. Не удивительно, что отецъ старался направити дѣятельность сына куда-нибудь подальше отъ дома и нашелъ для него занятіе продавщика газетъ и конфетъ въ поѣздахъ на желѣзнодорожной линіи между Портъ Гюронъ и Детройтомъ. 

Однажды случайно бутылка съ фосфоромъ упала съ полки на полъ вагона и разбилась. Вспыхнулъ пожаръ, который только съ трудомъ удалось потушити сбѣжавшимся служащимъ. Вагонъ былъ спасенъ, но кондукторъ выбросилъ изъ вагона всѣ пожитки молодого экспериментатора и редактора, а его самого отколотилъ такъ здорово по головѣ, что, якъ передаютъ, съ тѣхъ поръ началась у Эдисона болѣзнь ушей, которая потомъ развилась въ глухоту.

Еще раньше Эдисонъ спасъ отъ вѣрной смерти сынка начальника одной станціи, и тотъ въ благодарность за спасеніе дитяти согласился научити Эдисона телеграфному дѣлу. Послѣ описанного выше случая Эдисонъ кинулъ занятіе продавщика газетъ и редактора и получилъ скоро мѣсто телеграфиста. Въ то время онъ разъѣзжалъ по Америкѣ и работалъ въ разныхъ телеграфныхъ конторахъ.

И раньше, коли былъ продавщикомъ газетъ и редакторомъ, и теперь, коли работалъ телеграфистомъ, Эдисонъ читалъ много и продолжалъ свое образованіе. Особенно интересовался теперь электричествомъ и телеграфнымъ дѣломъ. Скоро онъ считался однимъ изъ самыхъ быстрыхъ телеграфистовъ въ странѣ.

Уже въ то время Эдисонъ отличался огромной трудоспособностью. Онъ могъ работати по двадцати часовъ въ сутки и притомъ еще интересоватися своими химическими опытами. Та трудоспособность осталась у него до конца жизни. Много лѣтъ позже, незадолго до своей смерти, когда одинъ репортеръ спросилъ его: ”Когда же, наконецъ, вы перестанете работати?” — Эдисонъ отвѣтилъ: ”Пару дней передъ похоронами.” 

Въ другомъ мѣстѣ онъ потерялъ работу изъ-за того, что, задумавшись надъ своими проектами, пропустилъ поѣздъ черезъ свою станцію, который могъ столкнутися съ другимъ поѣздомъ, находившимся на томъ же пути. Въ Луисвиллъ онъ въ конторѣ телеграфиста, вмѣсто сидѣти у аппарата, дѣлалъ тайно опыты съ сѣрной кислотой и испортилъ дорогую мебель. Въ Мемфисъ его уволили со службы, ибо, вмѣсто посылати и принимати телеграммы, онъ дѣлалъ опыты съ двойной передачей, которой тогда сильно интересовался. Въ то время онъ изобрѣлъ автоматическій телеграфный репетиторъ, съ помощью которого слабыи телеграммы можно было усилити локальной энергіей и посылати ихъ на далекіи разстоянія. Онъ былъ первымъ телеграфистомъ, который соединилъ Нью Орлинсъ съ Нью Іоркомъ прямымъ сообщеніемъ.

Съ 1868 года Эдисонъ состоялъ на службѣ въ Бостонъ въ телеграфной конторѣ ”Вестернъ Юніонъ,” где получилъ возможность испытати на дѣлѣ изобрѣтенную уже раньше дуплексовую систему телеграфированія. Позже онъ улучшилъ то изобрѣтеніе такъ, что можно было въ одно и то самое время посылати то одному проводу четыре, а даже и шесть телеграмъ. Въ Европѣ та система была изобрѣтена уже раньше, но Эдисонъ не зналъ о томъ, и онъ нашелъ и развилъ свою систему совершенно самостоятельно.

Въ томъ же 1868 году Эдисонъ получилъ первый патентъ на изобрѣтенный имъ электрическій приборъ для подсчета голосовъ, который онъ предложилъ Конгрессу и законодательнымъ палатамъ разныхъ штатовъ. Эдисонъ потратилъ напрасно много времени и грошей на то изобрѣтеніе, ибо оно осталось неиспользованнымъ: и Конгрессъ и штатныи законодательныи палаты откинули его. Съ помощью того прибора можно было быстро сосчитати голоса членовъ Конгресса, а такой быстроты якъ разъ конгрессмены не хотѣли. 

То послужило хорошей научкой для молодого Эдисона. Съ тѣхъ поръ онъ не тратилъ время и гроши на такіи изобрѣтенія, относительно которыхъ не былъ увѣренъ, что найдутъ покупателей.

Разочарованный неудачей своего первого запатентованного изобрѣтенія, Эдисонъ пріѣхалъ въ Нью Іоркъ, почти безъ цента въ карманѣ и безъ друзей.

Томасъ Альва Эдисонъ въ 14-лѣтнемъ возрастѣ

Такимъ способомъ 22-лѣтній Эдисонъ получилъ наконецъ хорошее занятіе съ приличнымъ жалованіемъ и оставилъ за собою дни лишеній и заботъ о насущномъ хлѣбѣ. Но якъ раньше, такъ и теперь Эдисонъ всѣ свои деньги тратилъ на новыи эксперименты и изобрѣтенія. Въ Нью Іоркѣ онъ принялся за усовершенствованіе печатающаго телеграфного аппарата для брокерскихъ конторъ и изобрѣлъ скоро новый аппаратъ, который продалъ той же компаніи за 40,000 долларовъ.

Когда Эдисонъ получилъ за свое изобрѣтеніе чекъ на 40,000 долларовъ, онъ не зналъ что съ нимъ дѣлати. Грошевыми дѣлами онъ такъ мало интересовался, что не зналъ даже, для якой цѣли служатъ чеки. Въ компаніи сказали ему, чтобы пошелъ съ чекомъ въ банкъ, то получитъ свою сумму въ деньгахъ. Компанія уже раньше увѣдомила банкъ, что такой чекъ былъ выданъ ею Эдисону, и что можно выплатити его безъ всякихъ затрудненій. Когда Эдисонъ предложилъ въ банкѣ свой чекъ, чиновникъ замѣтилъ, что чекъ не былъ подписанъ, и возвратилъ его къ подписи. Но Эдисонъ не разслышалъ хорошо, что говорилъ чиновникъ, и ушелъ съ чекомъ изъ банка, думаючи, что въ компаніи просто пошутили надъ нимъ, выдавши ему кусокъ бумаги вмѣсто денегъ. Онъ вернулся сейчасъ въ контору компаніи, и тутъ только ему объяснили, что чекъ нужно индоссировати, а тогда получитъ деньги. Эдисонъ сдѣдалъ, якъ ему приказали, пошелъ второй разъ въ банкъ и получилъ свои деньги. Въ первый моментъ Эдисонъ просто не зналъ, что дѣлати съ такой кучей денегъ. Онъ напхалъ бумажекъ подъ шляпу, подъ рубашку и въ карманы и такъ вернулся домой.

За тѣ деньги Эдисонъ устроилъ въ Ньюаркъ, Н. Дж. небольшую фабрику для изготовленія телеграфныхъ и другихъ электротехническихъ приборовъ и лабораторію для веденія дальнѣйшихъ экспериментовъ. Въ ньюаркской фабрикѣ и лабораторіи онъ работалъ шесть лѣтъ. За то время онъ сдѣлалъ рядъ новыхъ изобрѣтеній и улучшилъ нѣкоторыи изъ старыхъ. Къ числу изобрѣтеній того періода принадлежатъ: мотографъ, автоматическій телеграфъ, затѣмъ телеграфныи системы двойной, четверной и сложной передачи, парафиновая бумага, угольный реостатъ и т. д.

Главнымъ помощникомъ Эдисона въ тѣхъ работахъ былъ инженеръ-электротехникъ Франклинъ Попъ.

Работаючи надъ своими изобрѣтеніями, Эдисонъ находилъ время помогати Артуру Шолъ, изобрѣтателю пишущей машинки. При помощи Эдисона Шолъ приготовилъ въ 1871 году практичную модель пишущей машинки.

Въ 1873 году Эдисонъ заключилъ соглашеніе съ Вестернъ Юніонъ Телеграфъ Ко., по которому та послѣдняя получила первое право на всѣ новыи телеграфныи изобрѣтенія Эдисона. Со своей стороны компанія согласилась поддерживати финансово опытныи работы изобрѣтателя.

Въ слѣдующемъ году послѣ переѣзда въ Менло Паркъ Эдисонъ изобрѣлъ фонографъ, считающійся однимъ изъ главнѣйшихъ изобрѣтеній Эдисона. То изобрѣтеніе далось ему сравнительно легко. Работаючи надъ усовершенствованіемъ телеграфного репетитора, который повторялъ бы знаки Морза, вырѣзанныи на бумагѣ, онъ замѣтилъ, что при быстромъ вращеніи цилиндра съ навернутой на немъ бумагой слышенъ шумъ, похожій немного на человѣческую рѣчь. То толкнуло Эдисона на мысль, что звуковыи волны оставляютъ на мягкомъ матеріалѣ слѣды, которыи потомъ могутъ повторити тѣ самыи звуки.

Въ 1878 году фонографъ былъ продемонстрированъ публично. Эдисонъ не придавалъ сначала большого значенія своему изобрѣтенію, считаючи его за простую игрушку. Но потомъ онъ измѣнилъ свое отношеніе къ той игрушкѣ, и фонографъ сталъ его любимымъ изобрѣтеніемъ. ”Я люблю фонографъ найбольше,” говорилъ онъ, ”бо музыка производитъ на мене сильное впечатлѣніе. На піано я могу играти только однимъ пальцемъ, но несмотря на то я чувствителенъ къ малѣйшимъ ошибкамъ въ музыкальномъ исполненіи.”

Фонографъ былъ встрѣченъ сначала съ недовѣріемъ. Даже серьезныи ученыи смѣялись надъ новымъ изобрѣтеніемъ и не хотѣли повѣрити, что можетъ существовати машина, воспроизводящая точно звуки человѣческой рѣчи. Когда фонографъ былъ показанъ иностраннымъ ученымъ, они признали, что шутка продѣлана хорошо, но просили сказати имъ, где укрыто то лицо, которое поетъ. Они думали, что хитрый американецъ спряталъ где-то въ другой комнатѣ человѣка, который и издаетъ звуки, происходящiи будто бы отъ фонографа.

Эдисонъ посвятилъ фонографу годъ своего времени. Въ одно время, онъ работалъ безпрерывно пять дней и пять ночей, стараючись найти подходящій цилиндръ для регистрированія звуковъ. По иетеченіи года онъ оставилъ временно фонографъ, чтобы посвятити все свое вниманіе другому эпохальному изобрѣтенію. Къ фонографу онъ возвратился еще позже, въ 1910-14 г.г., и улучшилъ значительно пластинки для фонографа.

Задача его была сопряжена съ огромными трудностями. Не только нужно было придумати подходящую лампочку, но и рѣшити сложныи вопросы устройства центральной электрической станціи и распредѣленія электрической энергіи. Якъ при другихъ изобрѣтеніяхъ, такъ и тутъ Эдисонъ подошелъ къ вопросу практически. Онъ понималъ, что одна лампочка, хотя бы и самая совершенная, не рѣшитъ проблемы. Для того, чтобы ввести электрическій свѣтъ въ каждый домъ, нужно было найти способъ массовой продукціи электрической энергіи и дешевого распредѣленія ея и измѣренія электрического тока.

Эдисонъ рѣшилъ тѣ проблемы, отчасти самъ лично, а отчасти при содѣйствiи своихъ сотрудниковъ и другихъ дѣятелей, работавшихъ въ той же области, и потому совершенно справедливо називаютъ его отцомъ модерного электрического вѣка.

Принявшись за рѣшеніе тѣхъ вопросовъ, Эдисонъ работалъ напряженно не зная отдыха — по 16 и 20 часовъ въ сутки. При изготовленіи электрической лампочки главная трудность заключалась въ томъ, чтобы найти подходящій матеріалъ для проводника электрического тока. Якъ извѣстно, свѣтъ электрической лампочки происходитъ отъ того, что электрическій токъ, пропущенный по тоненькой ниткѣ проводника внутри лампочки, нагрѣваетъ его до бѣлого каленія. И тутъ нужно было найти такой проводникъ, который могъ бы выдержати высокіи температуры и не разрушался быстро, т. е. не плавился, не испарялся и не распылялся. Эдисонъ сначала дѣлалъ свои опыты съ металлическими проводниками, но когда тѣ оказались неподходящими, онъ перешелъ къ другихъ веществамъ. Всего онъ перепробовалъ около 6,000 всякихъ веществъ, въ томъ числѣ, якъ передаютъ, и волосъ съ человѣческой бороды. Уже то одно даетъ намъ представленіе объ огромномъ трудѣ, затраченномъ Эдисономъ на изобрѣтеніе вполнѣ практической электрической лампочки.

Въ настоящее время нить проводника добывается путемъ обугливанія растительныхъ веществъ. Исходнымъ матеріаломъ служитъ обыкновенно чистая баволняная нить, которая обмывается, а затѣмъ обугливается безъ доступа воздуха. Послѣ того она подвергается еще сложному процессу, пока получится вполнѣ пригодный проводникъ электрического тока. Изъ лампочки удаляютъ воздухъ спеціальними помпами, чтобы предохранити нить отъ сгоранія и отъ потери тепла путемъ передачи его окружающему воздуху.

Эдисонъ послѣ неудачныхъ пробъ съ платиновой нитью и другими металлами обратился къ растительнымъ веществамъ и перепробовалъ ихъ тысячи. Наконецъ въ 1879 году онъ нашелъ вещество, которое обезпечило успѣхъ его лампочкѣ. Интересно, что тѣмъ веществомъ была именно баволняная нить. Однажды, когда Эдисонъ сидѣлъ въ своей лабораторіи, его взоръ остановился на катушкѣ нитокъ. Онъ отрѣзалъ кусокъ и обуглилъ въ желѣзныхъ тигляхъ. Помѣстивши затѣмъ обугленную такъ нить въ лампочку и выкачавши воздухъ, Эдисонъ пустилъ электрическій токъ. Получился красивый бѣлый свѣтъ. Эдисонъ былъ въ восторгѣ. Онъ усилилъ токъ и ожидалъ, что та деликатная угляная нить не выдержитъ такого напряженія и температуры и прорвется. Но вмѣсто того, увидѣлъ еще болѣе яркій свѣтъ. Изобрѣтатель усиливалъ все больше токъ, а наконецъ пустилъ всю силу электрической машины, и тогда только нить расплавилась и свѣтъ погасъ.

Съ того момента Эдисона охватила правдивая горячка. Онъ сидѣлъ день и ночь въ лабораторіи и продолжалъ свои опыты. Вмѣсто баволняной нити онъ перепробовалъ разныи другіи вещества, якъ бумагу, солому, дерево и т. д., но въ концѣ концовъ пришелъ къ заключенiю, что обугленная бумага даетъ наилучшіи результаты при накаливаніи.

Такъ была изобрѣтена Эдисонова электрическая лампочка накаливанія. Въ ноябрѣ 1879 года онъ получилъ патентъ на ту лампочку, а 1 января 1880 публика была приглашена въ Менло Паркъ оглянути первое комплетное оборудованіе для электрического освѣщенія. Даже электротехники не хотѣли вѣрити своимъ очамъ и подозрѣвали, что Эдисонъ просто сумѣлъ ловко обманути публику. Но уже въ слѣдующемъ году основанная въ Ныо Іоркѣ компанія им. Эдисона начала строити первую въ Соед. Штатахъ электрическую станцію, а въ 1882 году Нью Іоркъ получилъ модерное электрическое освѣщеніе. Послѣ того электрическое освѣщеніе распространилось быстро по всему свѣту.

Идея электрической лампочки была извѣстна въ Европѣ за нѣсколько десятилѣтій до появленія лампочки Эдисона. Первыи пробы примѣнити накаливаніе проводниковъ токомъ для цѣлей освѣщенія были сдѣланы въ 1844 г. англійскимъ инженеромъ де-Молейномъ, который накаливалъ платиновую проволоку, помѣщенную внутри стеклянного шара, но тѣ пробы, подобно якъ и такіи же пробы другихъ спеціалистовъ, не давали желаемыхъ результатовъ, такъ якъ платиновая проволока при бѣломъ каленіи быстро переплавлялась. Въ 1874 въ Петербургѣ начали свои опыты съ электрической лампочкой А. Н. Лодыгинъ. Въ его лампочкѣ проводникомъ электрического тока служила тонкая палочка, выпиленная изъ ретортного угля. За свою работу Лодыгинъ получилъ отъ Академіи Наукъ Ломоносовскую премію въ 1,000 рублей. Въ слѣдующемъ году та лампа была усовершенствована такъ, что угольки помѣщались въ безвоздушномъ пространствѣ и перегорѣвшій уголекъ автоматически замѣнялся другимъ. Тремя такими лампами въ теченіе 3 мѣсяцевъ освѣщался въ 1875 году магазинъ Флорана въ Петербургѣ. Но всѣ тѣ пробы не были разработаны практически въ примѣненіи къ потребностямъ жизни и не могли найти широкого примѣненія. Эдисонъ не довольствовался изобрѣтеніемъ одной лампочки, но онъ разработалъ практически тоже проблему центральной электрической станціи и распредѣленія электрической энергіи, чѣмъ сдѣлалъ электрическое освѣщеніе доступнымъ для широкого употребленія.

Въ 1887 году Эдисонъ переволъ свою лабораторію въ Вестъ Оранджъ, Н. Дж. Въ теченіе слѣдующихъ четырехъ лѣтъ онъ получилъ 80 патентовъ на разныи новыи изобрѣтенія или усовершенствованія старыхъ.

Въ 1891 году изъ его лабораторіи вышла кинематографическая камера, которая послѣ фонографа и электрической лампочки считается самымъ важнымъ изъ многочисленныхъ изобрѣтеній Эдисона. Онъ первый придумалъ методъ для пропуска целлулоидной ленты впереди сильного свѣта, который былъ такъ уставленъ, что увеличивалъ отраженіе картинъ той ленты на экранѣ. Тутъ Эдисонъ оказался плохимъ пророкомъ. Онъ не предсказывалъ большого распространенія нового изобрѣтенія. Сначала его движущіися картины были использованы только въ косморамахъ, где за пять центовъ можно видѣти танцы, кулачныи бои и тому подобныи кусочки жизни. Онъ долго сопротивлялся предложенiю объ испольсованіи нового изобрѣтенія въ театрахъ для отраженія движущихся картинъ на экранѣ. Но затѣмъ онъ раньше другихъ поднялъ мысль о соединеніи фонографа съ кинематографомъ для производства говорящихъ картинъ.

Въ первомъ десятилѣтіи нашего столѣтія Эдисонъ изобрѣлъ и усовершенствовалъ свой алкалическій электрическій аккумуляторъ. Въ то время онъ придумалъ тоже новыи методы постройки домовъ изъ портландского цемента. Изобрѣтеніе и усовершенствованіе машины для диктовки и рядъ другихъ изобрѣтеній падаютъ на тотъ періодъ.

При концѣ 1915 года Эдисонъ былъ назначенъ главой Морской Совѣщательной Комиссіи и съ тѣхъ поръ за все время міровой войны работалъ для улучшенія боеспособности американского флота. Съ помощью своихъ сотрудниковъ онъ изобрѣлъ рядъ инструментовъ, которыи были использованы военнымъ флотомъ.

Въ послѣдніи годы своей жизни Эдисонъ интересовался вопросомъ о производствѣ резины въ Америкѣ. Онъ дѣлалъ многочисленныи эксперименты съ разными видами растеній на своей фармѣ въ Фортъ Майерсъ, во Флоридѣ, стараючись найти наиболѣе подходящее для разведенія резиновыхъ плантацій въ Соед. Штатахъ, и освобожденія домашней резиновой индустріи отъ необходимости привозити сырье изъ-за границы. Тѣ эксперименты не увѣнчались желаемымъ успѣхомъ, и Эдисонъ умеръ, не рѣшивши поставленой себѣ задачи.

Кромѣ упомянутыхъ уже изобрѣтеній Эдисона, можно указати еще на слѣдующіи:

Въ 1876 и 77 г.г. онъ сдѣлалъ усовершенствованія въ устройствѣ микрофоновъ и въ дѣлѣ телефонированія на большіи разстоянія. Микрофонъ сдѣлалъ возможнымъ примѣненіе радіо.

Въ 1879 г. онъ сдѣлалъ техническіи усовершенствованія въ устройствѣ динамомашинъ, приспособивши ихъ къ системамъ распредѣленія электрической энергіи для освѣщенія, отопленія и движенія.

1880 г. разработалъ способъ электромагнетного выдѣленія желѣза изъ руды.

1883 г. открылъ т. н. ”Эдисоновы эффекты” въ электрическихъ лампочкахъ, на чемъ основывается нынѣ изготовленіе радіо-лампочекъ (тюбъ).

1880-87 г.г. получилъ около 300 патентовъ. Въ то время Эдисонъ придумалъ способъ безпроволочного телеграфированія путемъ индукціи между движущимися поѣздами и станціями.

1915 г. обратилъ вниманіе на производство разныхъ химическихъ веществъ, привозъ которыхъ былъ отрѣзанъ вслѣдствіе міровой войны.

Даже въ послѣдніи годы своей жизни Эдисонъ не прекращалъ своей работы. Послѣ 1919 г. онъ получилъ 40 патентовъ.

Во всѣхъ изобрѣтеніяхъ Эдисона поражаетъ простота и практичность, а также настойчивость, съ которой онъ шелъ къ поставленной разъ цѣли.

Подобного работника исторія не знаетъ. Достаточно сказати, что до послѣднихъ дней, доки здоровье его не испортилось окончательно онъ работалъ не меньше 14 часовъ въ сутки, а обыкновенно больше.

Но изъ многочисленныхъ публичныхъ заявленій, сдѣланныхъ Эдисономъ въ разное время его жизни, можно придти къ заключенію, что онъ безвѣрникомъ не былъ. Онъ вѣрилъ въ существованіе въ мірѣ ”наивысшаго разума,” но николи не объяснилъ точно, что онъ понималъ подъ тѣмъ выраженіемъ. Однако авторитетъ и ученiе церкви онъ отвергалъ съ цѣлой рѣшительностью.

Въ интервью, появившемся въ журналѣ The Scientific American, отъ 30 окт. 1920 года, онъ заявилъ: ”Я не могу представити себѣ существованія духа. Якъ можно вообразити себѣ что-то, что не маетъ ни вѣса, ни матеріальной формы, ни массы, однимъ словомъ, вообразити себѣ ничто.”

Нѣсколько лѣтъ позже онъ изложилъ въ воскресномъ приложенiи къ ”Нью Іоркъ Таймсу” свою теорію ”частичекъ жизни.” ”Я вѣрю,” писалъ онъ, ”что человѣческое тѣло оживляется миріадами безконечно маленькихъ существъ, изъ которыхъ каждое само по себѣ является единицей жизни. Тѣ частички живутъ въ клѣточкахъ тѣла, но они такъ маленьки, что не видно ихъ и въ ультра-микроскопъ. Тѣ частички составляютъ всю жизнь. Я не вѣрю, чтобы человѣкъ малъ душу, развѣ что назовемъ душой тѣ частички. Не вѣрю тоже, чтобы человѣкъ продолжалъ сознательную жизнь послѣ смерти, въ якой бы то ни было формѣ, духовной или физической.” 

Въ разговорѣ со своимъ личнымъ докторомъ — д-ромъ Гау, Эдисонъ коснулся вопроса о загробной жизни и сказалъ: ”Если и есть загробная жизнь, то для мене то безразлично, а если нѣтъ, то тоже все равно. Я прожилъ свою жизнь тутъ на землѣ и старался дѣлати якъ найлучше.”

Нѣсколько разъ Эдисонъ высказалъ мнѣніе, что упомянутыи выше ”частички жизни” послѣ смерти человѣка отдѣляются отъ тѣла и уходятъ въ пространство, где существуютъ дальше и могутъ потомъ опять соединитися въ якой нибудь другой формѣ.

Къ организованныхъ церквамъ онъ относился все время съ недовѣріемъ. Въ 1928 году, по случаю 81-ой годовщины своего рожденія, онъ заявилъ: ”Люди все больше оставляютъ предразсудки и дурманы; то нужно приписати росту научныхъ знаній.”

Эдисонъ былъ членомъ Общества Вольнодумцевъ и поддерживалъ матеріально дѣятельность того общества.

Три изъ четырехъ его сыновей работаютъ по электричеству. Одинъ изъ нихъ въ 1926 году перебралъ отъ отца должность предсѣдателя во всѣхъ 33 Эдисоновыхъ компаніяхъ.

Занятый всегда своими опытами, Эдисонъ не обращалъ большого вниманія на свою одежду и на внѣшній видъ. Даже въ торжественныи минуты можно было видѣти его въ невыглаженномъ костюмѣ, покрытомъ пятнами, которыи свидѣтельствовали о его занятіяхъ въ лабораторіи. Для него было настоящей мукой одѣватись въ общепринятый формальный костюмъ и участвовати въ парадныхъ обѣдахъ, собраніяхъ и т. п. Найлучше онъ чувствовалъ себе въ своей лабораторіи, среди рабочихъ и своихъ ближайшихъ сотрудниковъ, где не требовалось непремѣнно быти всегда чисто выбритымъ и въ воротничкѣ.

Американскій Институтъ инженеровъ-электротехниковъ закупилъ коллекцію всѣхъ электрическихъ лампочекъ, черезъ которыи прошелъ Эдисонъ, пока не достигъ удовлетворительныхъ результатовъ, и изъ той коллекціи составилъ спеціальный музей въ честь Эдисона. На торжество открытія музея былъ приглашенъ и самъ Эдисонъ. Но онъ не явился лично, а послалъ жену, чтобы представляла его на томъ торжествѣ. Нѣкоторыи изъ членовъ Института были обижены, что Эдисонъ такъ мало заинтересовался ихъ коллекціей. Когда объ этомъ сообщили Эдисону, онъ отвѣтилъ: ”Правда, они собрали много хорошихъ лампъ, но то все суть старыи лампы и принадлежатъ прошлому, а я не хочу мати ничего общаго съ прошлымъ. Я смотрю впередъ.”