Имя этого поэта-философа, пѣвца Демократіи, апостола цѣлостной, многосторонней, свободной человѣческой личности — широко знакомо міру.

Въ частности въ Россіи о немъ начали писать ужъ вскорѣ послѣ появленія знаменитаго сборника стиховъ ”Листья травы” (1855 г.), надѣлавшаго много шуму.

Уитманъ этимъ сборникомъ произвелъ цѣлую литературную и идейную революцію.

Онъ заговорилъ ”свободнымъ” стихомъ, изгнавшимъ стѣснявшія ”новый духъ” рифмы и формы.

Онъ заговорилъ свободнымъ языкомъ, дотолѣ неслыханнымъ, такъ что одинъ изъ критиковъ замѣтилъ, что этотъ ”опьяненный радостью и блескомъ вселенной ея поэтическій хозяинъ — геніально горланитъ” . . Когда читаешь Уитмана, хочется самому говоритъ громче, самоувѣреннѣе, вольнѣе . . .

Широта поэзіи Уитмана — колоссальна. Вотъ онъ въ ”городской мертвецкой,” гдѣ передъ нимъ ”бѣдный, отворженный трупъ проститутки.” Онъ и здѣсь видитъ ”святыню, поруганную святыню женскаго тѣла” . . То онъ любуется ”любовью лаской орловъ,” то раскроетъ передъ нами ”озаренную деревенскую поляну — и туманъ, и ширь, и дальній уходящій горизонтъ” — и рядомъ

Эти послѣднія строки не должны смущать людей религіозныхъ. Религія не только въ церкви, и Богъ Уитмана не тотъ, какимъ онъ часто изображается дурными пастырями.

А по Уитману — Богъ вселенская радость и любовь, живое солнце жизни, раскрѣпощающее всѣ силы человѣка по природѣ своей прекрасныя.

Уитманъ воспѣвалъ и растущую могучую технику своей страны и славилъ красоты и цѣлительныя силы природы. . .

Такъ и въ самомъ человѣкѣ онъ пѣлъ его тѣло, которое должно быть прекраснымъ, и его душу, которая должна быть совершенна въ этомъ сверкающемъ сосудѣ тѣла. . . 

“Новый Человѣкъ” Уитмана, часть всечеловѣческой Демократіи — сознательный и безсмертный творецъ вселенскаго зодчества. Эти мотивы — ширятъ сердце, распахиваютъ и окрыляютъ душу, какъ она была распахнута навстрѣчу солнцу и людямъ у самаго поэта. Вліяніе Уитмана на міровую поэзію и литературу было громадно. Самъ Левъ Толстой, не во всемъ согласный съ американскимъ позтомъ, зачитывался имъ.

”Великаго писателя земли русской” не могли не поразить въ Уитманѣ взгляды ему близкіе. Въ частности это касается вопросовъ политической борьбы. Уитманъ писалъ о силѣ внутренняго ”благородства,” которой должна сопровождаться эта борьба, о ”духовномъ” началѣ въ борьбѣ рабочихъ.

”Пусть рабочій отвергнетъ всѣ соблазны и, при самой послѣдней крайности, не впадаетъ въ мелочность, скаредность, упоеніе матеріальной стороной дѣла.”

Въ своихъ ”Взглядахъ на будущее демократіи” (Democratic Vistas) Уитманъ говоритъ о роли духовныхъ гождей, писателей, въ преображенномъ радостью, полнотой и свободой жизни обществѣ . . . По Уитману они должны быть не только на уровнѣ современности, но и ”религіозно мыслящими” . .

Привѣтствуя всѣ ”свободы,” Уитманъ напоминаетъ о важности ”самаго Главнаго” — духовнаго подъема, горѣнія, просвѣтленія человѣка. Итакъ — Уитманъ былъ носителемъ своей собственной религіи.

Онъ слагаетъ гимны — божественному космосу и совершенному человѣку будущаго, спаянному въ единое цѣлее, но свободному.

Онъ помнилъ, говоритъ одинъ критикъ, что вокругъ — миріады мировъ и позади — миріады столѣтій. Наша земля лишь пылинка въ вѣчно-струящемся Млечномъ Пути. ”Я вижу: великое круглое чудо катится черезъ пространство.”

Въ каждой каплѣ — океанъ, въ каждой секундѣ — вѣчность. У поэта душа, какъ телескопъ — смотритъ въ даль и ширь. ”Я лишь точка, лишь атомъ въ плавучей пустынѣ міровъ.”

И все и вся божественно и все и вся равно въ этомъ чудесномъ потокѣ!

Уитманъ пѣлъ вдохновенно, пророчески — вотъ почему его имя ставятъ иногда рядомъ съ именами религіозныхъ вождей, основателей религій — Будда, Магомета и т. д. Это, можетъ быть, преувеличеніе, но вѣрно одно: поэтъ Демократіи и Личности придавалъ своей борьбѣ за ихъ полное осуществленіе и выявленіе — религіозный характеръ. Своей поэзіей онъ создавалъ преобразы величія ”массового человѣка,” спаяннаго свободнымъ единодушіемъ прекрасныхъ, сильныхъ, здоровыхъ, духовно богатыхъ одиницъ.

За строки подобныя этимъ Уитмана иные считали анархо-соціалистомъ. Творчество Уитмана носитъ космическій характеръ и не укладывается въ какія либо рамки, даже широкія.

Левъ Толстой не могъ принять нѣкоторыхъ патріотическихъ элементовъ во взглядахъ Уитмана, тогда какъ послѣдній былъ горячій ”американецъ”, обожалъ Линкольна и умѣлъ въ своемъ преклоненіи будущему и космосу оставаться и гражданиномъ родной страны.

Уитманъ даже принялъ участіе, словомъ и дѣломъ, въ гражданской войнѣ. Онъ не проливалъ крови, но кровь текла по его рукамъ: въ качествѣ брата милосердія. Онъ омылъ и перевязалъ тысячи ранъ; онъ такъ отдался дѣлу любви, что не щадилъ себя и при перевязкѣ одного гангренознаго больного получилъ зараженіе крови. Его могучее здоровье осилило болѣзнь, но было съ тѣхъ поръ сильно подорвано. Какъ сложилась жизнь Уитмана? По богатству и широтѣ чувствъ она была океаномъ, по фактамъ казалась проще. Но развѣ въ біографическихъ датахъ и фактахъ вся жизнь.

Такъ писалъ онъ самъ.

Уолтъ Уитманъ родился въ бѣдной семьѣ, на Лонгъ Айландѣ. Природа тогда еще вольно и широко развертывалась вокругъ, и океанъ свободно пѣлъ свои пѣсни.

Уитманъ росъ подъ ихъ мелодіи. Юные годы поэта связаны съ Бруклиномъ, тогда, маленькимъ самостоятельнымъ городкомъ съ улицами, проросшими травой. ”Шататься” и наблюдать было любимымъ дѣломъ этого ”геніальнаго лѣнтяя.” Школу онъ посѣщалъ немного и неправильно, но массу читалъ. Былъ онъ разсыльнымъ, наборщикомъ, издавалъ небольшую газетку, перепробовалъ много профессій. И уже приближаясь къ четвертому десятку, не создалъ ничего значительнаго: все ”наблюдалъ,” впитывалъ въ себя звуки и краски жизни. И вдругъ въ 1855 году оказался ”Титаномъ” для однихъ и ”діаволомъ” для другихъ. Это вышли его ”Листья Травы.”

Большую часть жизни Уитмана, послѣ 1873 г. протекла въ Камденѣ, Нью Джерси, гдѣ онъ постоянно былъ окруженъ посѣтителями, гостями и друзьями.

Кромѣ упомянутыхъ произведеній, отмѣтимъ еще слѣдующія книги Уитмана: ”Образцы дней” (Specimen Days), ”Два потока” (Two Rivulets) и др.

Умеръ Уитманъ въ Мартѣ 1892 года.