ЯПОНСКОЕ «ХАРАКИРИ»

---

Въ Японіи сохранился до нашихъ дней особый способъ гонорового самоубійства т. зв. харакири. Самое слово ”харакири” значитъ, ”распарываніе живота” и происходитъ отъ того, что при харакири самоубійца распарываетъ себѣ мечомъ внутренности.

Харакири возникло въ Японіи въ среднихъ вѣкахъ, въ часѣ долголѣтнихъ жестокихъ междуусобныхъ войнъ, коли побѣжденныи, для того чтобы не достатися живыми въ руки непріятеля, где ихъ ждала мучительная и позорная смерть, приканчивали съ собой. Съ часомъ тотъ способъ самоубійства получилъ силу обычая среди японской февдальной аристократіи. При томъ вылонились два виды харакири: добровольное и принудительное. Добровольное сохранилось до нашихъ часовъ, а принудительное было закономъ отмѣнено.

Принудительное харакири, начинаючи съ 1500 г. сталося якъ бы привилегированной казнью японскихъ аристократовъ Въ случаѣ совершенія тяжкого преступленія имъ предоставлялось право сдѣлати надъ собой харакири вмѣсто того чтобы понести смерть съ рукъ ката. Виновному въ такомъ случаѣ предписывалось мѣсто и часъ совершенія самоубійства, а даже посылалось державныхъ урядниковъ, чтобы присутствовали при томъ актѣ. Нерѣдко осужденному самъ микадо, въ знакъ своего благоволенія, посылалъ богато украшенный мечъ, воторымъ самоубійца совершалъ надъ собою казнь.

Осужденный получалъ столько свободного времени, сколько было потребно для належитого приготовленія къ харакири, понеже было принято обычаемъ, чтобы сей актъ совершался съ особенной торжественностью и съ соблюденіемъ извѣстныхъ церемоній. Въ парадной залѣ своего дворца или въ святынѣ осужденный приказывалъ построити подвышенную эстраду съ балдахиномъ. Эстраду накрывали червоннымъ сукномъ. Въ означенный часъ являлся самъ осужденный, одѣтый въ найлучшіи одежды, въ товариствѣ своего секунданта, т. зв. ”кайшаку”, который въ случаѣ потребы дѣлалъ дружескую услугу осужденному, т е. отрубывалъ ему голову. Вокругъ эстрады стояли друзья осужденного и урядники. Осужденному подавали мечъ, онъ признавался публично до вины, раздѣвался до поясницы, а послѣ того бралъ до рукъ мечъ, острый якъ бритва, и вонзалъ его глубоко въ животъ по лѣвой стороні. Дальше перетягалъ мечъ обѣими руками поперекъ живота къ правому боку, поверталъ его въ ранѣ остріемъ вверхъ и тягнулъ къ грудямъ. Въ новѣйше время практиковалось, что секундантъ (кайшаку) въ цѣляхъ сокращенія мученій несчастного прискакивалъ къ нему и однимъ взмахомъ сабли отсѣкалъ ему голову. Но признакомъ правдивого богатыря, достойного духа своихъ предковъ, было то, если всю смертую операцію производилъ на себѣ до конца самъ осужденный, остаючися твердымъ и спокойнымъ до послѣдняго дыханія.

Принудительное харакири, якъ уже сказано выше, въ Японіи офиціально отмѣнено. Но добровольное практикуется до нынѣ. Къ добровольному харакири прибѣгаетъ япопнецъ въ отчаяніи, коли хочетъ особенно остро подчеркнут протестъ противъ совершающейся несправедливости, или если желаетъ засвидѣтельствовати глубокую вѣрность своему господину или начальнику.

Въ минувшемъ году, когда Соед. Штаты приняли новый иммиграціонный законъ, якійсь неизвѣстый японецъ совершилъ надь собой харакири на развалинахъ японского посольства въ Токіо (разразрушенного землетрясеніемъ). При самоубійцѣ нашли два письма — одно адресованное американскому послу и американскому народу, другое къ японскому народу — въ которыхъ сообщалось, что несчастный пополнилъ самоубійство въ знакъ протеста противъ американского нового иммиграціонного закона, бо не могъ перенести оскорбленія, нанесенного японской націи черезъ американскихъ законодателей. ”Я есмь японецъ — писалъ самоубійца: — ”а вы оскорбили насъ передъ очами цѣлого свѣта безъ всякой причины. Если и есть якое оправданіе вашего рѣшенія, то оно можетъ относитися къ вашему краю. Я волю смерть, чѣмъ переносит такую обиду”.

Подобныхъ самоубійствъ въ знакъ протеста противъ американской иммиграціонной политки было совершено въ Японіи больше, чѣмъ то одно. Тѣ самоубійства причинились къ усиленію чувста ненависти къ Америкѣ среди японскихъ народныхъ массъ, а память лицъ, совершившихъ надъ собою харакири, почитается глубоко въ цѣлой Японіи.

Дуже голоснымъ харакири въ новѣйшей исторіи Японіи было самоубійство славного японского генерала Ноги, и его жены, покончившихъ съ собой въ 1912 г. съ великого жалю за помершимъ микадо Мутсухито. Ноги вславился въ русско-японской войнѣ, яко побѣдитель Портъ Артура, и пользовался огромной популярностью въ Японіи. Онъ покончилъ съ собой во время похоронъ умершого микадо. Генералъ Ноги распоролъ себѣ животъ согласно традиціояному обычаю, но потомъ пробилъ себѣ горло мечомъ и такъ сократилъ свои муки. Зато жена его исполнила харакири строго въ традиціонной формѣ.

Когда послѣ японской-китайской войны въ 1895 г. Россія поддерживаемая Германіей и Франціей заявила протестъ противъ нѣкоторыхъ точекъ заключеного между Китаемъ и Японіей мирного договора и потребовала отъ Японіи очищенія Ляодунского полуострова (съ Портъ Артуромъ) около 40 японцевъ совершило надъ собой харакири длятого, чтобы побудити правительство къ уступчивости и тѣмъ спасти край отъ новой войны.

А. Б. Митфордъ, секретарь великобританского посольства въ Токіо передъ 1870 г., коли въ Японіи практиковалось еще и принудительное харакири, оставилъ нѣсколько описаній особенно голосныхъ самоубійствъ. Напримѣръ, онъ пишетъ объ одномъ молодомъ 20 рочномъ японцѣ: ”не довольствовался тѣмъ, что сдѣлалъ себѣ предписанный одинъ разрѣзъ поперекъ живота, а провелъ мечомъ три раза поперекъ и два раза вверхъ. Потомъ пробилъ себѣ шею насквозь, такъ что конецъ кинжала показался по другой сторонѣ остріемъ къ переду.. Затиснувши зубы въ предсмертныхъ судорогахъ, онъ схватилъ руками оба концы кинжала и протягнулъ его впередъ черезъ гортань, упадаючи мертвымъ”.

Упомянутый англичанинъ Митфордъ присутствовалъ при харакири японского поручика Таки Зензабуро, который далъ приказъ стрѣляти до чужинецкой колоніи въ Кобе въ 1868 году. Самъ микадо приказалъ офицеру покончити самоубійствомъ. При актѣ присутствовали представители заграничныхъ державъ, въ общемъ 7 человѣкъ, а также 7 японскихъ урядниковъ. Церемонія отбывалася въ одной святынѣ о 10:30 годинѣ вечеромъ. Невысокая платформа передъ главнымъ алтаремъ была застелена темно червонымъ сукномъ. Кругомъ уставлено свѣчки, которыи освѣщали настолько платформу, что можно было видѣти хорошо все, что на ней происходило. Семь японцевъ заняло свои мѣста по лѣвой сторонѣ, а семь чужинцевъ по правой. Наконецъ появился осужденный поручикъ, 32 рочный сильный мужчина, одѣтый въ церемоніальную одежу съ долгими свисающими рукавами. Его сопровождали три офицера и секундаятъ (кайшаку). Секунданттомъ былъ одинъ изъ близкихъ друзей поручика, извѣстный своей ловкостью и силой. Поволи и съ достоинствомъ поручикъ и его кайшаку поклонились японскимъ свидѣтелямъ, потомъ чужинцамъ. Послѣ того поручикъ взошелъ на подвышенную платформу, поклонился два раза передъ алтаремъ и сѣлъ на червономъ сукнѣ. Одинъ изъ офицеровъ подалъ ему завернутый въ бумагу коротій мечъ, всего 9 съ половиной инча долгій, но конецъ и остріе якъ наточенная найлучше бритва. Осужденный принялъ мечъ и положилъ его передъ собой. Потомъ, свертаючися до чужинцевъ, сказалъ: ”Я, лишь одинъ я, самовольно далъ приказъ сврѣляти на чужинцевъ въ Кобе, и даже тогда, коли они пустились бѣжати. За то преступленіе я распорю себѣ животъ, а васъ, которыи присутствуете тутъ, прошу быти свидѣтелями моего акту”. Поклонившася еще разъ, поручикъ снялъ съ себе одежду по пояси, рукавы далъ подъ колѣна, чтобы умираючи не упасти назадъ и взялъ до руки мечъ. Якійсь часъ держалъ его въ рукѣ, якъ бы послѣдній разъ собирался съ мыслями, а потомъ быстрымъ движеніемъ всадилъ острое желѣзо глубоко въ тѣло по лѣвой сторонѣ. Отсюда поволи перетягалъ мечъ черезъ животъ къ правой сторонѣ, потомъ обернулъ мечъ въ ранѣ и потягъ еще вверхъ. Въ часѣ той потрясающей и болѣзненной операпіи японець не дрогнулъ ни однимъ мускуломъ на лицѣ. Потомъ вытягъ мечъ изъ раны, нахилился впередъ и вытягнулъ шею. Выраженіе болю показалось по разъ первый на его лицѣ, но уста его не издали ни одного звука. Въ томъ моментѣ кайшаку, который слѣдилъ за каждымъ движеніемъ поручика, прискочилъ къ нему и однимъ ударомъ сабли отсѣкъ ему голову.

Харакири совершали надъ собой и женщины, но тѣ частѣйше вмѣсто распарыванія живота перерѣзывали себѣ горло бритвою.