Народы, заселяющіи землю, роздѣляются по своему происхожденiю на расы или поколѣнья. Головныи расы людей суть: 1) индоевропейская или кавказская раса; 2) монгольская; 3) африканско-семитская; 4) раса дравидскихъ племенъ въ Азіи; 5) австралійcкая раса и 6) американская.

Народы сихъ расъ розличаются межи собою цвѣтомъ (фарбою) кожи (есть цвѣтъ бѣлый, чорный, жолтый и мѣдный), цвѣтомъ волосья, формою головы, чела, очей, носа, ушей бороды, ростомъ и т. д. Найбольше красивая раса людей, — ведля нашихъ понятій, понеже каждый народъ уважае себе наибольше красивымъ — то индо-европейская или кавказская раса. До той расы принадлежитъ теперь 700 миліоновъ людей на землѣ. До монгольской расы принадлежитъ около 600 миліоновъ; до африканско-семитской около 200 миліоновъ; до расы дравидскихъ племенъ въ Азіи около 50 миліоновъ; до австралійской расы около 40 миліоновъ, а до американской расы до 10 миліоновъ.

Русскій народъ принадлежить до индо-европейской или кавказской расы. До той-же расы принадлежать всѣ народы Европы, исключивши: Турковь, Татаръ, Мадьяръ, Финовъ и Жидовъ. По за Европою до кавказской расы принадлежатъ: жители Азіи межи рѣками Объ и Гангъ, сѣверныи африканцы и всѣ европейскіи поселенцы въ Азіи, Африцѣ, Америцѣ и Австраліи.

Расы людей роздѣляются ведля языковъ, якими они говорять, на племена. Въ Европѣ живутъ слѣдующіи племена: Славяне (около 145 миліоновъ); Англо-саксонцы (Нѣмцы, Англичане, Датчане, Голандцы, Шведы), около 115 миліоновъ; Романы (Французы, Итальянцы, Испанцы, Португальцы, Румуны) около 100 миліоновъ; Жиды около 8 миліоновъ; Мадьяры, около 5 миліоновъ; Финны, около 6 миліоновъ;.Турки и Татаре, около 6 миліоновъ; Литовцы, около 3 миліоновъ; Кельты, около 2 миліоновъ; Албанцы, около 1 мил.; наконецъ Баски и Цыгане, которыхъ числятъ по одному миліону.

Русскій народъ принадлежитъ ко славянскому племени. Кромѣ него ко славянскому племени принадлежатъ: Поляки, Словаки, Сербы, Хорваты, Болгаре, Словинцы и Лужицкіи Сербы. 

Каждая изъ сихъ частей славянского племени называеся народомъ, именно суть народы: русскій, польскій, чешскій, словацкій, сербскій, хорватскій, болгарскій, словинскій и лужицко-сербскій.

Найбольшій межи славянскими народами есть русскій народъ, числящій въ Европѣ, Азiи и Америцѣ (галицко-русскихъ эмигрантовъ есть въ Америцѣ больше якъ 300,000 душъ), около 100 миліоновъ. Послѣ русского народа идутъ: польскій народъ — около 18 миліоновъ; чешскій народъ — около 9 миліоновъ; болгарскій народъ — около 4 миліоны; сербскій народъ — около 4½ миліона; хорватскій народъ — около З миліоновъ; словацкій народъ — около 3,800,000; словинскій народъ — около 3 миліоновъ; и лужицко-сербскій народъ — около 200,000 людей.

Языки, которыми говорятъ славянскіи народы, суть близки межи собою и понятны всѣмъ Славянамъ безъ особной науки. Щобы наглядно представити, о сколько славянскіи языки межи собою близки, подаемъ молитву Господню „Отче-нашъ” на всѣхъ славянскихъ языкахъ.

Отче нашъ, иже еси на небесѣхъ, да святится имя Твое, да пріидетъ царствіе Твое, да будетъ воля Твоя, яко на небеси и на земли; хлѣбъ нашъ насущный даждъ намъ днесь и остави намъ долги наша, яко-же и мы оставляемъ должникомъ нашимъ; и не введи насъ во искушеніе, но избави насъ отъ лукаваго. Аминь*).

*) Старославянскій текстъ молитвы Господней употребляютъ слѣдующіи славянскіи народы въ богослуженіи и въ молитвѣ: русскій, болгарскій и сербскій.

—————————

Отче нашъ, который еси на небесахъ, да (нехай) святится имя Твое, да (нехай) придетъ царствіе Твое, да (нехай) будетъ воля Твоя, какъ (якъ) на небѣ такъ и на землѣ; хлѣбъ нашъ насущный (потребный) дай намъ днесь и прости намъ долги наша, какъ (якъ) и мы прощаемъ должникамъ нашимъ; и не введи насъ во исушеніе (покусу), но избави насъ отъ лукаваго (лукавого). Аминь.

Отче нашъ, кой-то си на небеса-та, да ся святи име-то твое, да прійде царство-то твое, да буде воля-та твоя, каково-то на небо-то, така и на земя-та; хлѣбъ-атъ нашъ катадневны-атъ дай ны го днесъ, и прости ны долгове наши, каково-то и ніе ги прощиваме на наши-те должницы и не воведи ны въ напасть, но избави ны отъ лукавыя-тъ. Аминъ.

Отче нашъ, кой си на небесима, да се свети име твое, да додье царство твое, да буде воля твоя, као на небо тако и на земли; хлѣбъ нашъ потребный дай намъ данасъ и опрости намъ дугове наше као што и мы опраштамо дужницима своимъ; и не наведи насъ у напасть, но избави насъ ода зла. Аминъ.

*) Хорваты, Словинцы,Чехи, Поляки, Словаки и Лужичане пишутъ латинскими буквами, но для лучшого поровнанья съ русскимь языкомъ мы печатаемъ тутъ ихъ молитву русскими буквами. 

—————————

Отче нашъ, кой си на небесихъ, свети се име твое, додьи кралевство твое, буди воля твоя, яко на небу такъ и на земли; крухъ нашъ всакдашній дай намъ данасъ и отпусти намъ дуге наше какъ и мы отпуштамо дужникомъ нашимъ; и не уведи насъ въ напасть, него ослободи насъ одъ зла. Аменъ.

Отче нашъ, ки си на небесихъ, посвечено боди твое име; приди твое кралевство, сгоди се твоя воля, какоръ въ небесихъ, тако на земли; дай намъ данасъ нашъ всакдайни крухъ, инъ одпусти намъ доуге, какоръ туды мы однущамо нашимъ доужникамь, инъ не впеляй насъ въ скушняво, темучъ насъ реши одъ злега. Аменъ. злега. Аменъ.

Отче нашъ, еижъ си на небесихъ, посвѣть се ймено тве; пршійдь кральовстви тве; будь воля тва, яко въ неби, такъ и на земли; хлѣбъ нашъ вездѣйши дей намъ днесъ и отпусть намъ наше вины, якожь и мы одпоуштиме нашимъ винникомъ, и не уводь насъ въ покушени, але збавь насъ одъ злего. Аменъ.

Отче нашъ, который си на небесахъ, посвать са мено тве, придь кральовство тве, будь воля тва, яко въ неби, такъ и на земи; хлѣбъ нашъ вездайши дай намъ днесъ, а одпусть намъ наши вины, яко и мы одпущаме нашимъ виникомъ, а не уводь насъ въ покушенье, але збавь насъ оде злего. Аменъ.

Ойче нашъ, ктурись есть въ ньебье, свьенць сье имье твое, пшійдзь крулевство твое, бондзь воля твоя, яко въ ньебье, такъ и на зьемѣ; хльеба нашего повшедньего дай намъ дзисяй и одпусьць намъ наше вины, яко и мы одпущамы нашимъ виновайцомъ и не водзь насъ на покушенье, алье насъ збавъ оде злего. Аменъ.

Вотце напгь, ки-жъ си въ небесахъ, свечене буджь твое мено; пшиндзь къ намъ твое кралевство; твоя воля со стань, ка-жъ на небо, такъ тежъ на земи; нашъ вшедный хлѣбъ дай намъ дженса, а водай намъ наше вины, яко мы водавамы нашимъ винникамъ, а не веждъ насъ до спытованья, але вуможъ насъ водъ злего. Аменъ.

Такое подобіе славянскихъ языковъ свѣдчитъ, що въ давніи времена Славяне составали одинъ народъ, который жилъ на одномъ мѣстѣ, говорилъ однимъ языкомъ и творилъ одну родину. Для того нынѣшніи славянскіи народы, хотя и живутъ въ розличныхъ сторонахъ и называютъ себе розлично, уважаютъ себе потомками или дѣтьми однихъ предковъ, братьми, связанными кровью и языкомъ. И сознанія сего братства у славянъ не могутъ заглушити ни отдаленность, ни политичныи границы, ни рознородность историчныхъ событій, ни агитація ихъ вороговъ.

Наука выслѣдила, що далеко передъ Рождествомъ Христовымъ предки нынѣшныхъ славянскихъ народовъ, коли они еще составляли одинъ народъ и говорили однымъ языкомъ, жили въ Индіи, въ середной Азіи, близко Гималяйскихъ горъ. Коли они розмножились и имъ стало тамъ тѣсно или ихъ вытѣснили другіи народы, они переселились на западъ и осѣли межи Азіею и Европою, въ нынѣшнемъ Кавказскомъ краю. Но и тутъ они не остались на всегда, но переселились еще дальше на западъ и осѣли въ восточной части Европы, занявши теперѣшніи Карпатскіи горы и землю межи рѣками: Вислою, Бугомъ, Днѣстромъ и Прутомъ ажь до середного теченія Дуная, въ теперѣшной Угорщинѣ.

Для того, що старыи Славяне, а также предки другихъ народовъ, передъ своимъ приходомъ въ Европу жили въ Индіи, а потомъ на Кавказѣ, то ученыи назвали ихъ индо европейскими или кавказскими народами. Наши-же славянскіи предки, прійшовши изъ Азіи въ Европу и поселившися въ окрестностяхъ теперѣшныхъ Карпатскихъ горъ, назвали свое новое отечество Хорватіею, то значитъ горбоватою, гористою землею. Отъ той земли они стали называти себе Хорватами, а горы — хорватскими горами. Изъ сего названія выйшло потомъ съ часомъ названіе Карпатскіи горы или коротко Карпаты.

Въ сосѣдствѣ съ Хорватіею жили другіи народы, именно-же на юзѣ древніи (старыи) Греки и Римляны, а на западѣ Германцы или Нѣмцы, Кельты и т. п. Понеже наши предки не розумѣли языка тѣхъ чужихъ народовъ, то они называли ихъ однымъ именемъ: Нѣмцы: т. е. яко-бы нѣмыи. Щобы однако себе розличти отъ чужихъ или „нѣмыхъ” народовъ, наши предки назвали себе Словенами или Словянами, т. е. людьми, которыи розумѣютъ въ розговорѣ межи собою слова. Съ часомъ названіе Словене или Словяне перемѣнилось въ названіе Славяне, якобы походящое отъ слова „слава”, и то названіе употребляеся и до нынѣ.

По причинѣ розмноженія Славянъ, а также вслѣдствіе напора на нихъ со стороны чужихъ народовъ, именно Римлянъ, Германцевъ, Даковъ и другихъ, Славяне стали выселятися изъ Хорватіи въ розличныи стороны Европы Насампередъ, а то еще передъ Рождествомъ Христовымъ, Славяне стали переселятись на сѣверъ (полночь), глядаючи новыхъ, свободныхъ земель. О тѣхъ Славянахъ поговоримъ позднѣйше, раньше же скажемъ о тѣхъ Славянахъ, которыи переселились на югъ (полудне) и на западъ Европы. То переселенье было особенно сильно въ четвертомъ вѣцѣ по Рождествѣ Христовомъ, коли въ Европу прійшолъ изъ Азіи многочисленный и воинственный народъ, Гунны, которыи вытѣснили Славянъ изъ Хорватіи. Отступаючи передъ Гуннами, Славяне ишли на западъ и на югъ Европы и тамъ закладали свои оселья. И такъ одна часть Славянъ поселилась въ нынѣшней Чехіи, Моравіи и Силезіи, и отъ имени своего предводителя — назвала себе Чехами. Другая часть пошла дальше на сѣверъ, въ нынѣшнюю Саксонію и Пруссію, и назвала себе, вѣроятно отъ луговъ, Лужичанами. Иная часть Славянъ осѣла на берегахъ Балтійского моря и отъ мѣста своего поселенья назвала себе Поморянами (Нѣмцы называютъ сей край Помернъ, т. е. Поморье). О сей части Славянъ, а также о другихъ Славянахъ, переселившихся на сѣверо-западъ отъ древной Хорватіи русскій лѣтописецъ Несторъ говоритъ: „Славяне сѣли на Вислѣ и назвались Ляхами, а отъ сихъ Ляховъ прозвались Поляне (нынѣшніи Поляки); другіи Ляхи Лутичи, еще Мазовшане (нынѣшніи Мазуры) и Поморяне”. Несторъ упоминае еще о Волынянахъ на островѣ Волынѣ, въ устьяхъ рѣки Одры (по нѣмецки Одеръ) и Черезпѣнянахъ, названныхъ такъ отъ рѣки Пѣны (по нѣмецки Пээнэ). На островѣ Ранѣ (по нѣмецки Рюгенъ) жило также славянское пламя, Ране.

Тѣ Славяне, которыи пойшли на югъ Европы, за Дунай, поселились, на нынѣшнемъ Балканскомъ полуостровѣ, въ тогдашней греческой или византійской державѣ. Они осѣли въ нынѣшней Сербіи, Босніи, Герцеговинѣ, Черногоріи и Далматіи, и составляютъ нынѣ сербскій народъ. Часть тѣхъ Славянъ осѣла въ нынѣшней Хорватіи и Славоніи, где потомки ихъ образовали хорватскій и словинскій народы. Що же до Хорватовъ, то они составляли съ Сербами одинъ народъ. Но принявши латинскую вѣру и латинское письмо, Хорваты отдѣлили себе отъ Сербовъ такъ, що нынѣ образуютъ яко-бы отдѣльный народъ, розличный не якимъ особнымъ нарѣчіемъ, а только религіею и письмомъ.

Болгаре — здается — не происходять отъ славянского племени. Они прійшли въ семомъ вѣцѣ отъ Уральскихъ горъ, изъ-надъ Волги, и завладѣли землею на берегахъ Чорного Моря, Дуная и въ Балканскихъ горахъ, где жило славянское племя. Съ часомъ Болгаре приняли отъ того племени славянскій языкъ и слился съ нимъ къ одинъ славяно-болгарскій народъ. 

Розселившіися Славяне образовали на мѣстахъ своего поселенія самостоятельныи державы. Чехи первыи основали свою державу подъ названіемъ Богемія. То названіе происходить отъ названія народа Боевъ (по латински Воіоhemum), которыи за часовъ римской державы жили въ той землѣ. Чешская держава образовалась въ 627 году по Рожд. Хр. и первымъ еи правителемъ былъ чешскій военачальникъ Самъ или Самонъ. Та держава обнимала нынѣшнюю Чехію Моравію, Силезію и зъ одной стороны граничила съ Дунаемъ, зъ другой съ рѣкою Спревою. Сосѣдняя нѣмецкая держава не давала однако спокою чешскимъ Славянамъ и постоянно воевала съ ними. Чехи хоробро боронились, но германскому императору, Каролю Великому, удалось въ 803 году нанести чешской державѣ тяжкій ударъ, и она перестала существовати. На мѣстѣ чешской державы возникла въ початку девятого вѣка моравская держава, которую основалъ чешскій князь Мойміръ. Моравская держава сдѣлалась вскорѣ могучею, понеже соединила Моравію, Чехію и Силезію. И на ту державу часто нападали Нѣмцы, которыи въ початку десятого вѣка и розбили ю, призвавши собѣ на помочь монгольское племя Мадьяръ.

Майже одночасно съ основаніемъ моравской державы Славяне осѣвшіи дальше на сѣверъ отъ Чеховъ, и назвавшіи себе Полянами, основали на рѣцѣ Вартѣ свою отдѣльную державу, польскую державу или Польщу. Первымъ правителемъ Польщи былъ земледѣлець Пясть. Польша состояла изъ двохъ частей: Малой Польщи, которая лежала на верхней части Вислы, въ окрестности нынѣшней Силезіи и западной Галичины, и Великой Польщи на рѣцѣ Вартѣ. Столицею первой былъ Краковъ, столицею же второй было Гнѣзно. Затѣмъ Польща присоединила до себе Галицкую Русь, потомъ Литву и Малую Русь и стала могучею державою. Но понеже польская шляхта, принявши обычаи отъ Нѣмцевъ, дуже притѣсняла крестьянъ и, подчинившись подъ вліяніе латинского духовенства, преслѣдовала разомъ съ нимъ русскую вѣру, то русскій народъ подъ предводительствомъ Богдана Хмельницкого возсталъ и подорвалъ силу Польщи. По присоединенiю Малой Руси до Великой Руси Польща ослабла, а роздоры польской шляхты довели до того, що въ 1772 году три сосѣдніи державы: Россія, Австрія и Пруссія роздѣлили межи себе польскую державу.

Славяне поселившіися на нынѣшнемъ Балканскомъ полуостровѣ, въ тогдашней греческой или византійской державѣ (слово „византiйскій” происходитъ отъ названія столицы греческой державы, Византіи. Та столица имѣе ажь четыре названія: найстаршое Византія, потомъ Константинополь, т. е. городъ Константина; послѣ занятія города, Турками они назвали его Стамбуломъ, Славяне же называютъ его Цареградомъ) дойшли вскорѣ до значенія. Въ половинѣ пятого вѣка тамъ уже было такъ много Славянъ, що одинъ изъ нихъ, Оногость, былъ назначенъ правителемъ провинціи Тракіи. Многіи Славяне служили въ войскахъ греческихъ императоровъ, а одинъ Славянинъ, Управда, сынъ Истока, былъ даже греческимъ императоромъ подъ именемъ Юстиніана (то имя есть переводомъ на латинское славянского имени Управда; такъ само славный военачальникъ греческій Белисарій былъ славяниномъ и назывался Велизаръ). За помочь противъ народа Аваровъ, которыи нападали на греческую державу, императоръ Ираклій подарилъ въ семомъ вѣцѣ Славянамъ край Илирикъ, притыкающій до Адріятического, а по славянски Ядерского, моря. Въ томъ краю Славяне основали свою державу и назвали ю сербскимъ царствомъ. Сербское царство сильно розвивалось ажъ до четырнадцятого вѣка. По смерти славного сербского короля Душана 1355 Сербія роспалась на четыре малыи державы: на Сербію, Боснію, Герцеговину и Зету. Въ 1389 году Турки напали на Сербію и на Коссовомъ полѣ розбили сербское войско и убили короля Лазаря. Послѣ того одна Зета оперлась Туркамъ и въ 1422 гду сдѣлалась самостоятельнымъ княжествомъ подъ названіемъ Черногоріи (по сербски: Црнагора), которое и по нынѣ существуе.

Сербія оставалась подъ турецкою властью больше якъ 500 лѣтъ, именно-же до 1878 года. За то время великая часть Сербовъ, особенно-же въ Босніи и Герцеговинѣ, приняла магомеданскую вѣру. И Сербія оставалась-бы, може быти, и нынѣ еще подъ властью Турковъ, если-бы не Россія. Видячи муки христіянъ и Славянъ въ турецкомъ ярмѣ, Россія пойшла въ 1877—1878 годахъ войною на Турцію, розбила турецкіи войска въ многихъ битвахъ и русскою кровью освободила Сербовъ. Отъ того часу Сербія стала зновь самостоятельною державою, зъ початку подъ названіемъ княжества, а теперь подъ названіемъ королевства. Другіи части давной сербской державы, Боснія и Герцеговина, отойшли отъ Турціи подъ временное управленіе Австріи.

О Болгарахъ уже было сказано выше. Они, слившись съ славянскимъ народомъ и сдѣлавшись сами Славянами, оновали въ по чатку ѴІІІ. вѣка свою державу и назвали ю болгарскимъ царствомъ. Ту державу подчинилъ себѣ въ 1019 году греческій императоръ, Василій Болгаринъ, и она оставалась подъ властью греческихъ императоровъ больше якъ полтораста лѣтъ. Затѣмъ Болгарія освободилась на короткое время отъ Грековъ, но въ початку четыренадцятого вѣка подпала подъ власть Сербіи. Турки, покоривши Сербію, забрали и Болгарію. Подобно якъ Сербія, и Болгарія оставалась подъ турецкимъ владычествомъ больше, якъ 500 лѣтъ, именно-же до русско-турецкой войны въ 1877—1878 годахъ, коли Россія освободила разомъ съ Сербами и Болгарь и помогла имъ основати болгарское княжество.

Якъ видимъ всѣ славянскіи народы, розселившись по Европѣ, основывали свои державы. Но всѣ тѣ державы послѣ нѣкоторого времени дѣлалися добычею сосѣдныхъ народовъ. Видимъ однако дальше, що нѣкоторыи славянскіи народы уже въ наше время освободились отъ чужой власти и отновили свои, давно погибшіи, державы. Которыи однако Славяне освободились, отродились и получили самостоятельныи державы? Сербы и Болгаре, тѣ славянскіи народы, которыи сохранили восточную вѣру, славянское богослуженіе и славянское письмо. Въ томъ почивае сила тѣхъ народовъ, въ тѣмь лежитъ и причина ихъ освобожденія русскою кровью и основа ихъ будущого розвитія и процвѣтанія.

Часть Славянъ, — и то великая часть, — жила на сѣверо-востоцѣ Европы, въ нынѣшней Россіи. Одни заняли лѣсистыи стороны въ нынѣшней Волыни, и называли себе Древлянами (отъ слова древо, дерево); другіи поселились на рѣцѣ Бузѣ, впадающей въ Вислу и называли себе Бужанами и Дулѣбами; третьи пойшли дальше на востокъ и осѣли на ровнинахъ Днѣпра, въ нынѣшней Кіевской губерніи, и стали называтись Полянами; четвертыи осѣли на рѣцѣ Полоти, въ нынѣшныхъ губерніяхъ Витебской и Виленской, и назвали себе Полочанами; пятыи осѣли межи рѣками Припетью и западною Двиною, въ теперѣшней Минской губерніи, и назвали себе Дреговичами; тамъ где вытекають рѣки: Двина, Днѣпръ и Волга, именно-же въ нынѣшней Смоленской, Тверской и частью Московской губерніяхъ, поселились Кривичи, назвавшіи себе такъ отъ имени своего предводителя-жреца, Криве. Отъ кривичей на югъ, по Днѣпру его притокахъ: Деснѣ, Сулѣ и Семѣ, где теперь Полтавская, Харковская и Черниговская губерніи, осѣли Сѣверяне; земли по Днѣстру до Чорного моря и Дуная, где нынѣ Подольская и Бессарабская губерніи, заняли Угличи и Тиверцы; та часть Славянъ, которая осѣла на рѣцѣ Сожѣ, въ нынѣшней Могилевской губерніи, назвала себе отъ имени своего предводителя Родима, Родимичами; Славяне, занявшіи земли на берегахь Оки, въ теперѣшнихъ губерніяхъ Калужской, Тульской и Рязанской, назвали себе отъ имени своего предводителя, Вятка, Вятичами. Лишь одна часть Славянъ, которая поселилась въ сторонѣ, где нынѣ Новгородская губернія, задержала свое первѣстное названіе, т. е. Славяне, а основавши крѣпость Новгородъ, стала себе называти Новгородскими Славянами.

Розумѣеся, шо такое переселеніе народовъ не произошло въ одномъ году и не въ теченіе десятковъ лѣтъ, но продолжалось сотни лѣтъ. Такъ на сѣверъ Европы стали Славяне переселятись еще передъ Рождествомъ Христовымъ, а мы знаемъ, що на югъ Европы они переселились подъ натискомъ Гунновъ, въ четвертомъ вѣцѣ по Христѣ. То не была такая эмиграція, якъ н. пр. теперь въ Америку, коли мужикъ продалъ свое господарство, сѣлъ въ поѣздъ желѣзной дороги и поѣхалъ. Насампередъ Славяне не уступали добровольно изъ своихъ земель, но боронили ихъ передъ напиравшими на нихъ сосѣдами; потомъ, побѣжденныи, они ишли глядати себѣ мѣстъ для поселенья цѣлыми родами и съ своими стадами скота, а такое передвиженіе занимало много времени, — понеже на зиму они должны были приготовити кормъ для скота и ждати весны. Затѣмъ и поселенье не отбывалось безъ затрудненій, понеже они встрѣчали другіи народы, которыхъ треба было прогнати или покорити, щобы самымъ осѣсти на ихъ земляхъ.

Славяне розселялись по Европѣ родами, которыи имѣли своихъ родоначальниковъ, предводителей или князей. Тѣ и правили частями Славянъ.

Начавши зъ девятого вѣка по Рождествѣ Христовомъ, мы уже много знаемъ о русскихъ Славянахъ отъ греческихъ и арабскихъ историковъ. Такъ въ исторіи розсказуеся, що еще передъ 842 г. Руссы являлись на лодьяхъ и корабляхъ на берегахъ Чорнаго моря и грабили тамошніи греческіи городы. Въ 860 году Руссы предприняли даже походъ противъ сильной греческой или византійской державы и напали на ей столицю, Цареградъ. О томъ походѣ писалъ тогдашній греческій патріярхъ Фотій и назвалъ Руссовъ хоробрыми людьми и побѣдителями народовъ. Арабскіи историки, якъ Ибнъ-Фадланъ, Ибнъ-Дастъ, Аль-Масуди и другіи такъ описали русскихъ: „Руссы — высоки ростомъ стройны, красивы. Я николи не видѣлъ больше рослого народа. Каждый Руссъ носить лукъ, ножъ и мечъ — безъ сего вооруженія не можно увидѣти ни одного Русса. У нихъ даже женщины вооружены ножемъ. То народъ сильный и хоробрый; не уважаючи на трудности и перепоны, онъ смѣло вторгаеся въ невѣдомыи ему земли, то яко мирный торговецъ, то яко кровожадный воинъ. Руссы нападаютъ дерзко, натискъ ихъ неотразимъ — они грабятъ, убиваютъ, уводятъ въ полонъ. Они николи не нападаютъ отъ суши (сухой земли), но всегда приходять на своихъ корабляхъ.”

Русскій лѣтописецъ, монахъ Кіево-печерского монастыря, преподобный Несторъ, жившій отъ 1056 до 1114 г. и написавшій лѣтопись русского народа, которая такъ зачинаеся: „Се повѣсти времянныхъ лѣтъ, откуду есть пошла русьская земля, кто въ Кіевъ нача пер вѣе княжити и откуда русьская земля стала есть”, говорить, що въ то время, якъ началъ царствовати (греческій) императоръ Михаилъ (въ 852 г.), земля одной части Славянъ, именно та, где теперь Кіевская губернія, стала называтись русскою землею.

Но якъ возникла русская держава? Тѣ славяне, которыи розселились въ нынѣшней Россіи, сильно терпѣли черезъ свой роздѣлъ, понеже не могли у себе завести порядка и вспольной обороны противъ своихъ сосѣдныхъ вороговъ, постоянно нападавшихъ на ихъ земли. Щобы устранити то зло, Славяне жившіи въ нынѣшней Новгородской губерніи и ихъ сосѣдныи братья Кривичи, а также Поляне или Руссы, постановили на своемъ народномъ собраніи или вѣчѣ въ 862 г., на предложеніе Новгородского родоначальника Гостомысла, выбрати себѣ одного вспольного правителя или начальника, который бы правилъ ихъ землями, творилъ имъ судъ и боронилъ ихъ отъ вороговъ. Тот-же Гостомыслъ предложилъ Славянамъ выбрати правителемъ или начальникомъ Варяжского князя Рюрика, которого мати была дочерю Гостомысла, Славяне пристали на то и выслали до Рюрика посольство съ просьбою, владѣти ними. Рюрикъ принялъ то предложеніе пословъ и въ томъ-же 862 г. прибыль съ молодшими братьями, Синеусомъ и Труворомъ, и съ великою дружиною въ Новгородъ. Свои владѣнія Рюрикъ назвалъ Русью или русскою землею. Вскорѣ послѣ того Рюрикъ занялъ сосѣдніи земли, населенныи неславянскими народами, которыи назывались Чудь, Мерь, Весь и пр., и такимъ способомъ возникла самостоятельная русская держава.

Князь Рюрикъ правилъ 17 лѣтъ. Послѣ него остался только одинъ сынъ Игорь. Понеже онъ былъ еще малолѣтній, то княжескій престолъ занялъ его сродникъ князь Олегъ. Князь Олегъ соединилъ со своими владѣніями нѣкоторыи сосѣдніи славянскіи земли, именно землю днѣпровкихъ Кривичей съ городомъ Любечемъ и всю землю Полянъ Руссовъ съ городомъ Кіевомъ, и сдѣлалъ послѣдній городъ своею столицею. Отъ того времени всѣ земли и народы, принадлежавшіи князю Олегу, стали называтись русскими.

Воинственный князь Олегъ велъ многіи побѣдоносныи войны. Онъ покорилъ славянскіи народы Древлянъ, Родимичей, Дулѣбовъ, Тиверцевъ и часть земли Хорватовъ (часть нынѣшней Галичины), а также предпринималъ походы на греческую державу и громилъ столицю Цареградъ.

Послѣ смерти князя Олега умершого во 912 г., стало княжити Игорь. И онъ предпринималъ походы на греческую державу, но не съ такимъ успѣхомъ и славою, якъ кн. Олегъ. Князь Игоръ правилъ 33 лѣта.

Послѣ смерти Игоря княжила его жена, Ольга, отъ 945 до 957 г. Княгиня Ольга была, якъ и ей мужъ и князи Олегъ и Рюрикъ, язычниця, т. е. поганка. Но въ то время въ Кіевѣ было уже немного христіанъ, которыхъ крестили ученики свв. славянскихъ первоучителей Кирилла и Меɵодія. Присмотрѣвшись христіянскому богослуженію, княгиня Ольга рѣшилась тоже приняти Христову вѣру и въ той цѣли отправилась въ 955 г. со своимъ дворомъ въ Цареградъ, где и была крещена греческимъ патріархомъ.

Сынъ Ольги, Святославъ, правившій на Руси отъ 957 до 972 г., присоединилъ до своего княжества землею Вятичей, покорилъ хозарское царство, лежавшое на берегахъ Чорного моря и дошолъ даже до Кавказа. Князь Святославъ воевалъ также съ Болгарами, жившими межи Чорнымъ моремъ и Дунаемъ. Вертаючись изъ болгарской земли въ Кіевъ, Святославъ погибъ въ битвѣ съ Печенѣгами.

Сынъ Святослава, князь Владиміръ, правившій отъ 980 до 1015 г., соединилъ въ 981 году со своими владѣніями „Червенскіи городы”, т. е. нынѣшнюю Холмщину и восточную Галичину. Онъ постоянно воевалъ съ Печенѣгами и Болгарами, жившими на рѣцѣ Камѣ и боронилъ свои земли передъ ихъ нападами. Такимъ способомъ князь Владиміръ соединилъ всѣ восточныи славянскіи племена подъ своею властью и сдѣлалъ русскую державу одною изъ найсильнѣйшихъ того времени. Кн. Владиміръ, якъ и его отецъ Святославъ, были язычники. Но въ 988 г. онъ принялъ Христову вѣру и такъ усердно розширялъ христіаство, що въ то время оно проникло изъ Цареграда черезъ Кіевъ и въ Червоную Русь, т. е. въ нынѣшнюю Галичину и Буковину. За введеніе Христовой вѣры на Русь и за его благочестивую жизнь въ христіанствѣ, — яко христіянинъ великій кн. Владиміръ правилъ Русью 27 лѣтъ — святая церковь причислила его къ лику святыхъ и назвала „равно-апостольнымъ”. 

Сынъ кн. Владиміра, великій князъ Ярославъ I. или Мудрый, правилъ отъ 1019 до 1054 г. Былъ то мудрый и справедливый правитель. Онъ первый собралъ и приказалъ списати законы для жителей своей державы и назвалъ тотъ списокъ законовъ „Русскою Правдою’’, кн. Ярославъ также велъ войны, но онъ больше уваги зверталъ на внутренное устройство державы и на порядокъ въ ней. Онъ построилъ много городовъ, изъ которыхъ замѣчательны Ярославъ на Волзѣ и Юрьевъ (Нѣмцы называютъ его Дорпатомъ) въ прибалтійскомъ краю. Онъ старался также розширити и утвердити христіанство, строилъ церкви, основывалъ монастыри и украшалъ ихъ. Такъ въ Кіевѣ онъ построилъ славный Софійскій соборъ и такіи-же церкви построилъ въ Ярославѣ и Новгородѣ.

Кн. Ярославъ основывалъ также школы при монастыряхь и далъ приказъ священникамъ, щобы они обучали дѣтей грамотѣ. Онъ куповалъ греческіи книги и велѣлъ переводити ихъ на русскій языкъ.

Въ городахъ и селахъ онъ поставлялъ розумныхъ и честныхъ людей судіями, которыи удержовали порядокъ и творили судъ. А щобъ всюда судъ творился по справедливости, то кн. Ярославъ высылалъ князей, которыи со своею дружиною объѣзжали русскую землю и при томъ рѣшали важныи споры: они собирали также дань отъ жителей.

Русскій народъ дуже любилъ кн. Ярослава и называлъ его „роднымъ отцемъ, „Соломономъ Премудрымъ”, подобно, якъ кн. Владиміра называлъ „Краснымъ солнышкомъ”.

Умираючи, вел. князь Ярославъ I. заклиналъ своихъ сыновъ жити межи собою въ сгодѣ и союзѣ. Сыны кн. Ярослава I. роздѣлили однако Русь межи себе на удѣлы (части) и стали княжити каждый до своему. Головныи княжества роздѣленной Руси были слѣдующіи: Кіевское, Новгородское, Суздальское, Смоленское, Волынское, Муромское, Рязанское, Сѣверское, Черниговское, а наконецъ Перемышльское, и Теребовельское. Роздѣливши Русь межи себе, князи стали сваритись и враждовати. Ихъ вражда доходила до того що они просили помочи чужихъ владѣтелей противъ своихъ братьевъ. Найбольше розумнымъ и благороднымъ межи князами былъ Владиміръ Мономахъ (т. е. единоборецъ), сынъ Всеволода I. и внукъ Ярослава Мудрого. За стараньемъ кн. Владиміра Мономаха князи собрались въ 1097 г. въ городѣ Любечѣ въ той цѣли, щобы помиритись. Тутъ они по доброму роздѣлили между себе Русь и поклялись не сваритись и вспольными силами отражати напады вороговъ Руси. На томъ зъѣздѣ князей Перемышль и Теребовля были отданы князьямъ Васильку и Володарю Ростиславичамъ.

Послѣ того зъѣзда кн. Владиміръ Мономахъ пойшолъ войною на Половцевъ, которыи жили въ сосѣдствѣ съ Русью и часто грабили русскию землю. Кн. Владиміръ Мономахъ розбилъ Половцевъ на голову и забралъ въ полонъ ихъ князей. За освобожденіе отъ Половцевъ и за его добрыи дѣла, Кіевляне выбрали Владиміра Мономаха, по смерти Святополка IІ., великимъ княземъ Кіевскимъ. Онъ правилъ отъ 1113 до 1125 г. и соединилъ на-ново Кіевъ, Новгородъ, — Смоленскъ, Суздаль, Переяславль и Владиміръ Волынскій.

По смерти великого князя Владиміра Мономаха правилъ его старшій сынъ, Мстиславъ I. отъ 1125 до 1132 г. При Мстиславѣ было на Руси спокойно, но коли по его смерти велико-княжевскій престолъ занялъ брать его, слабый Ярополкъ, то межи князьями опять началась сварня и вражда. Тѣ роздоры привели въ половинѣ ХІІ. вѣка до роздѣла Руси на много отдѣльныхъ и самостоятельныхъ княжествъ, которыхъ князи безперестанно воевали межи собою. Отъ тѣхъ роздоровъ дуже сильно терпѣлъ русскій народъ и ослаблялись силы Руси. Такимъ печальнымъ положеніемъ воспользовались Татаре, которыи подъ предводительствомъ своего хана Батыя въ 1237 году вторгнулись на Русь и въ трехъ лѣтахъ совсѣмъ покорили русскую землю. Подъ владычествомъ Татаръ мало не цѣлая Русь оставалась долго, а сѣверная Русь даже больше, якъ 200 лѣтъ, именно до 1480 г.

Несчастье Руси выкорыстали также ей западныи сосѣды, Литовцы, которыи завладѣли великою частью юго-западной и сѣверо-западной Руси и основали свое княжество литовское. Литовскій князь Гедиминъ, правившiй отъ 1316 до 1340 г., завладѣлъ правымъ берегомъ Днѣпра, Черниговомъ, Кіевомъ и Подольемъ и образовалъ великое княжество литовское. Въ составъ сего княжества входили, кромѣ самой Литвы, слѣдующіи рускіи земли: 1) Бѣлая Русь; 2) Чорная Русь, т. е. воеводства Новгородское, Слонимское, Волковыское и Слуцкое; 3) Полѣсье, 4) Подляшье, 5) Волынь, 6) Подолье и 7) Украина. Столицею литовского княжества былъ городъ Вильно.

Литовцы однако не чинили пакостей русскому народу. Они были съ початку язычники, но коли вступили въ сношенія съ христіанскимъ русскимъ народомъ, то стали принимати православную вѣру. Такъ якъ Литовцы и ихъ соплеменники, Жмудины, составляли только дванадцятую часть населенія литовского княжества, а одинадцять частей составлялъ русскій народъ, то владѣющимъ и державнымъ языкомъ въ литовскомъ княжествѣ былъ русскій языкъ. Законами Литвы была „Русская Правда” вел. кн. Ярослава I. Въ церковныхъ дѣлахъ до половины XV вѣка судилъ въ Литвѣ московскій русскій православный митрополитъ. Кн. Гедиминъ, хотя язычникъ, не тѣснилъ христіанъ, а даже приказывалъ строити церкви. Потомъ сами литовскіи князи приняли христіанство по греческому обряду и женились съ русскими княжнами. Литовскіи князи и всѣ литовскіи знатныи люди говорили русскимъ языкомъ и дружились съ русскими князьями.

Тѣ добрыи отношенія тревали до 1377 г. Въ томъ году сталь правити Литвою князь Яковъ-Ягайло, который былъ по отцу Литвинъ, а по матери русскій. Понеже онъ женился съ польскою королевою Ядвигою, то онъ сталъ владѣтелемъ Литвы и Польщи и принялъ титулъ короля литовско-польско-русского. Побудженный своею женою и іезуитами, король Яковъ-Ягайло отрекся отъ православной вѣры, принялъ латинство и имя Владиславъ, и сдѣлался ревнымъ роспространителемъ латинской вѣры середъ православныхъ и языческихъ Литовцевъ и православныхъ русскихъ.

Въ то время, якъ въ юго-западной части Руси пановали Литовцы и Поляки, сѣверная или Великая Русь терпѣла много со стороны Татаръ, а также отъ Шведовъ и Нѣмцевъ. На счастье, въ то тяжкое для Сѣверной Руси время явился мужъ, который, собравши невеликое войско, побѣдилъ и выгналъ изъ сѣверныхъ частей Руси въ 1240 г. Шведовъ и Нѣмцевъ, а потомъ пойшолъ на Литовцевъ и нанесъ имъ пораженіе. Затѣмъ въ 1262 г. сей защитникъ Руси отправился въ татарскую орду и упросилъ татарского хана, щобы онъ больше по человѣчому относился до русского народа. Сей защитникъ Руси былъ благочестивый русскій князь Александръ, потомокъ Ярослава Мудрого, сродникъ и современникъ галицко-русского князя Данила Романова, владѣвшій въ Новгородѣ Великомъ, не платившемъ дани Татарамъ. Понеже Александръ побѣдилъ Шведовъ на берегахъ рѣки Невы, то русскій народъ назвалъ его Александромъ Невскимъ. Вертаючись въ 1263 г. изъ татарской орды, князь Адександръ Невскій умеръ въ дорозѣ. Съ той поры стала сѣверная Русь крѣпитись и быти опорою для другихъ частей Руси.

Сынъ князя Александра Невского, князь Даніилъ Александровичъ, получилъ въ спадщинѣ по своемъ отцѣ незначительный городокъ Москву и не много сосѣднихъ селъ. Даніилъ Александровичъ присоединилъ до своихъ владѣній сосѣдніи земли и сдѣлалъ Москву своею столицею. То было при концѣ ХIIІ вѣка. Такъ было основане московское княжество, которое потомъ соединило вокругъ себе многіи русскіи земли и стало коренемъ отновленной русской державы.

Если бы хотя коротко розсказати, якъ складалась, послѣ основанія московского княжества, нынѣшняя русская держава, то для того треба бы написати много томовъ. Потому тутъ приведемь только найбольше важныи событія изъ исторіи образованія, розширенія и укрѣпленія русской державы и имена ей правителей, зачавши отъ великого князя московского Іоанна Даниловича, который былъ внукомъ князя Данила Александровича и правнукомъ Александра Невского.

Великій князь Іоаннъ Даниловичъ по прозванію Калита, а то для того, що онъ всегда носилъ съ собою „калиту” (мошонку) изъ которой щедро роздавалъ бѣднымъ гроши, правилъ на московскомъ престолѣ отъ 1380 до 1340 г. Онъ соединилъ со своимъ княжествомъ много сосѣднихъ русскихъ земель и для того онъ называеся въ исторіи „первымъ собирателемъ русской земли”. Отъ часу принятія христіанства Русью, русская митрополія находилась въ Кіевѣ; но коли Татары розорили Кіевъ, она была перенесена въ городъ Владиміръ на рѣцѣ Клязьмѣ. Іоаннъ Калита перенесъ митрополію въ Москву, которая стала тогды головнымъ городомъ, и построилъ въ Москвѣ первую каменную церковь Успенія Пресв. Богородицы, въ которой до сихъ поръ короновалися русскіи цари. Найблизшимъ совѣтникомъ Іоанна Калиты былъ первый митрополитъ московскій, Петръ, называемый также Петромъ изъ-надъ Раты, а то для того, що онъ родился въ нынѣшней Галичинѣ и жиль надъ рѣкою Ратою, которая плыве около мѣсточка Мостовъ Великихъ въ жолковскомъ повѣтѣ.

По смерти Іоанна Калиты правили его сыны, Симеонъ Гордый (отъ 1340 до 1353 г.) и Іоаннъ II (отъ 1353 до 1359 г.) а потомъ его внукъ Димитрій Донскій, сынъ Іоанна II (отъ 1363 до 1389 г.). Великій князь Димитрій Донскій былъ дуже хоробрый воинъ. Онъ въ 1380 г. розбилъ на голову Татаръ, которымъ предводилъ ихъ славный царь Мамай. Та славная битва произойшла на такъ называемомъ Куликовомъ полѣ, где рѣка Непрядва впадае въ Донъ. Для того та славная побѣда называеся въ исторіи Куликовскою побѣдою, а побѣдитель князь Димитрій получилъ названіе Донскій (Донской).

Сынъ Димитрія Донского, Василій I. управлялъ московскимъ княжествомъ отъ 1389 до 1425 г., а его внукъ, Василій II. Темный отъ 1425 до 1462 г. Тѣ князи опять розширили свои влардѣнія. Василій Темный часто воевалъ съ Татарами и значительно ихъ ослабилъ. При Василіи Темномъ Татаре роздѣлились на части и образовали Казанское и Крымское царства, а также нѣсколько меньшихъ татарскихъ ханствъ. До того роздѣла Татаре брали дань отъ русскихъ князей и часто нападали на Русь. Но роздѣлъ Татаръ ослабилъ ихъ и то выкорысталъ сынъ Василія Темного, великій князь Іоаннъ III. Васильевичъ. Онъ отказался платити дань Татарамъ, розбилъ ихъ въ 1480 г. и совершенно освободилъ Русь отъ страшного татарского ярма. И Іоаннъ III. увеличилъ свои владѣнія присоединеніемъ сосѣднихъ земель. Онъ взялъ за жену княжну Софію, дочь послѣдного греческого или византійского императора, Ѳомы Палеолога, послѣдного для того, що Турки въ 1454 году завоевали Цареградъ и розрушили греческую державу.

По смерти Іоанна ІІІ. Васильевича, правившого отъ 1462 до 1505 г., на московскій престолъ вступилъ его сынъ Василій ІІІ. Онъ присоединилъ до своей державы майже всѣ русскіи земли, которыи управлялись отдѣльно, а также отобралъ часть русскихъ земель, которыи были подъ Литовцями и Поляками.

По смерти Василія III. въ 1533 г. вступилъ на княжескій престолъ его сынъ Іоаннъ IѴ. Грозный, который правилъ до 1584 г. Въ 1547 г. Іоаннъ Грозный короновался царскою короною и принялъ титулъ царя. Отъ того времени великое княжество московское называеся царствомъ московскимъ. Іоаннъ Грозный побѣдилъ Татаръ и завоевалъ ихъ два царства, Казанское и Астраханское. Названіе Грозный онъ получилъ по слѣдующому поводу. Якъ въ Польщѣ, такъ и на Руси, — тамъ шляхта, а тутъ бояре, — прійшли съ часомъ до великого значенія и часто не признавали власти короля или князя. Іоаннъ Грозный поскромилъ буйныхъ бояръ и многихъ изъ нихъ казнилъ, т. е. приказалъ умертвити. Въ концѣ царствованія Іоанна Грозного, именно въ 1582 г., незначительный отрядъ донскихъ козаковъ, подъ начальствомъ Ермака Тимофіева, на власну руку завоевалъ сибирское царство, которое было присоединено до московского царства.

Сынъ Іоанна Грозного, Ѳеодоръ, правилъ отъ 1584 до 1598 г. Понеже онъ былъ дуже смирного характера и не имѣлъ способностей управляти такъ великою державою, то властивымъ правителемъ былъ Борисъ Годуновъ, родный брать царицы Ирины, жены царя Ѳеодора. Правленіе царя Ѳеодора прошло спокойно. Важнѣйшимъ событіемъ было то, що за согласіемъ цареградского патріарха московскій митрополитъ Іовъ былъ возведенъ въ санъ патріарха. У царя Ѳеодора не было дѣтей и его наслѣдникомъ на престолъ былъ его единственный молодшій брать, Димитрій. Но бояринъ Борисъ Годуновъ, хотячи стати царемъ, приказалъ тайно убити девятилѣтного царевича Димитрія, который жилъ тогда съ матерью въ Угличѣ. Со смертью Ѳеодора пересталъ существовати родъ князей изъ Рюрикового дома.

Хитрый Борисъ Годуновъ перетянулъ на свою сторону бояръ и былъ дѣйствительно выбранъ царемъ. Во время его правленія возникли бѣды и безпорядки въ московскомъ царствѣ. Насампередъ возникъ великій голодъ и моръ, отъ которого въ одной Москвѣ погибло до 150,000 человѣкъ. Потомъ появились обмащики-самозванцы, изъ которыхъ каждый твердилъ, що царевичъ Димитрій не убить, но живъ и що именно онъ есть тотъ царевичъ Димитрій.

Особенно смѣлымъ и дерзкимъ былъ одинъ изъ тѣхъ обманщиковъ, или якъ ихъ исторія называе, Лжедимитріевъ, т. е. ложныхъ, фалшивыхъ Димитріевъ. Исторія еще до сихъ поръ не выяснила, що то былъ за человѣкъ, довольно, що онъ появился въ Польщѣ, назвалъ себе царевичемъ Димитріемъ и просилъ польского короля Сигизмунда III и польскихъ вельможъ, щобы ему помогли заняти царскій престолъ въ Москвѣ. Поляки были рады такому случаю и разомъ съ іезуитами поддержали Лжедимитрія. Въ 1695 умеръ царь Борисъ Годуновъ и Лжедимитрій поспѣшилъ выкорыстати тотъ часъ, особенно, що въ Москвѣ бояре сварилися межи собою изъ-за выбора нового царя. Лжедимитрій проживаль тогды въ Самборѣ, на дворѣ польского воеводы Мнишка. Поклявшися, що онъ оженится съ дочерью Мнишка, и що заведе латинскую вѣру на Руси, Лжедимитрій получилъ помочь отъ польскихъ вельможъ и іезуитовъ и съ польскимъ войскомъ вступилъ въ Москву. Дивнымъ покажеся, що онъ такъ легко занялъ московскій престолъ. Треба знати однако, що многіи русскіи бояре думали, що онъ въ самомъ дѣлѣ правдивый царевичъ Димитрій и помагали ему. Лжедимитрій дѣйствительно обвѣнчался въ Москвѣ съ Мариною Мнишекъ и сталъ царствовати. Но вскорѣ онъ выдалъ себе. Окруживши себе польскими панами, онъ началъ вводити нерусскіи обычаи, ходити по русскихъ церквахъ съ собаками и легковажити русскую вѣру и обрядъ. Коли-же и польскіи паны стали роспоряжатись въ Москвѣ, якъ въ Польщѣ, русскій народъ розлютился и убилъ Лжедимитрія 16 мая 1606 г. а поляковъ прогналъ.

Предводителемъ всего того былъ бояринъ Василій Шуйскій, которого народъ выбралъ царемъ. Но онъ не могъ завести порядка въ Руси, понеже появились новыи Лжедимитріи, которыи выдавали себе за правдивыхъ наслѣдниковъ на царскій престолъ и бунтовали противъ него народъ. Если взяти на увагу, що еще нынѣ, въ Галичинѣ, появлялись обманщики, которыи выдали себе за цѣсаревича австрійского Рудольфа и многіи имъ вѣрили, то поймемъ, що въ то далекое и непросвѣщенное время и Лжедимитріи имѣли успѣхъ, особенно, що они появлялись съ войскомъ и окруженныи знатными польскими панами. Одинъ изъ тѣхъ обманщиковъ собралъ вокругъ себе множество войска, козаковъ и Поляковъ и пойшолъ съ нимъ на Москву. По дорозѣ присталъ до него цѣлый отрядъ хорошо вооруженного польского войска подъ начальствомъ польского пана Рожинского. Разомъ съ Рожинскимъ прибылъ Лжедимитрій II. лѣтомъ 1608 г. подъ Москву и розложился въ селѣ Тушинѣ. Оть того села Лжедимитрiй получилъ отъ русского народа названіе „Тушинскій воръ или злодѣй”. Въ то дѣло вмѣшался и польскій король Сигизмундъ ІІІ. и выступилъ съ великимъ войскомъ въ походъ противъ московского царства. На несчастье царь Василій Шуйскій совершенно потерялъ голову и не зналъ, що дѣлати. Тогды часть бояръ и русскій народъ явно возстали противъ него и принудили его отказатись отъ престола и поступити въ монастырь.

Отъ 1610 до 1613 г. въ московской Руси не было царя. Тѣмъ воспользовались Поляки и мало не овладѣли Москвою и всею Русью. Тогда московскій патріархъ Гермогенъ и рязанскій воевода Прокопій Ляпуновъ призвали русскій народъ на защиту вѣры и отечества. И дѣйствительно на ихъ голосъ народъ вооружался и ишолъ до Москвы. Но Поляки, довѣдавшись о томъ, замкнули патріарха Гермоге на въ темницю, где онъ зъ голода умеръ, а Прокопія Ляпунова приказалъ начальникъ польского отряда въ Москвѣ убити.

По смерти Ляпунова еще больше погоршилось положеніе Руси и русского народа. Народъ терпѣлъ ужасную нужду вслѣдствіе войны и неурожая. Поляки и ихъ союзники забирали для себе все и палили села и городы. Татаре и другіи нерусскіи жители, покоренныи Русью, корыстали изъ безпорядковъ и грабили народъ. Здавалося, що московская Русь должна погибнути и що она подпаде подъ власть Полыци такъ, якъ подпадали Малая Русь, Червоная Русь и Литовская Русь.

Но тогды, коли Русь уже была на краю гибели, прійшло спасенiе. Подъ Москвою былъ и есть до нынѣ великій монастырь, называемый Троицке-Сергѣевскою Лаврою. Въ то время Поляки завладѣли уже Москвою, но того монастыря не могли заняти, понеже онъ былъ сильно укрѣпленъ и въ немъ хоробро боронились монахи. Но они не только боронили себе и монастыря; они безперестанно розсылали по всей русской землѣ грамоты, въ которыхъ призывали русскій народъ на защиту вѣры и отечества отъ вороговъ. Одна изъ такихъ грамотъ была прочитана въ Нижнемъ Новгородѣ. По еи прочитанью выступилъ земскій староста, Козьма Мининъ Сухорукій, и воззвалъ народъ принести въ жертву все за вѣру и Русь. Жители Нижного Новгорода, уже тогды великого и богатого города, сейчасъ сложили великіи гроши и собрали ополченіе. Предводителемъ того ополченія былъ выбранъ суздальскій князь Димитрій Михайловичъ Пожарскій. Онъ пустился съ ополченіемъ до Москвы, а по дорозѣ приставали до него всѣ кто могъ носити оружіе. Приближившись до Москвы, Пожарскій ударилъ на Поляковъ и послѣ трехдневного боя поразилъ ихъ на голову. Часть польского войска спаслась въ самой Москвѣ, но послѣ двомѣсячной осады и она поддалась русскими побѣдителямъ. Польскій король Сигизмундъ ІІІ. который со своимъ войскомъ уже былъ на дорозѣ въ Москву, узнавши о томъ, вернулся поспѣшно въ Польщу. То произошло 1612 году.

Послѣ изгнанія Поляковъ изъ Москвы, тамъ-же собрались 21 лютого 1613 г. русскіи бояре, представители духовенства и народа и составили такъ называемый Земскій соборъ. Сей соборъ рѣшилъ избрати царемъ молодого шестьнадцати лѣтного боярина, Михаила Ѳеодоровича Романова, жившого тогда въ Костромѣ, где его мати, Марта, вступила въ монастырь. Въ то время по Руси блудили еще отряды розбитого польского войска. Одинъ изъ тѣхъ отрядовъ, довѣдавшись о рѣшеніи Земского собора, пустился въ Кострому, щобы убити молодого царя. Но Поляки заблудили и замѣсть въ Кострому зайшли въ село Домнино. Тутъ они взяли себѣ за проводника крестьянина Ивана Сусанина и приказали ему вести ихъ въ Кострому. Но Иванъ Сусанинъ догадался, чого Поляки идуть въ Кострому, и для того повелъ ихъ въ противную сторону и зачалъ ихъ водити лѣсами и полями. Поляки порозумѣли, що Сусанинъ ихъ обманулъ и зарубали его саблями на смерть.

Но межи тѣмъ посольство отъ Земского собора прибыло въ Кострому и предложило царскую корону Михаилу Ѳеодоровичу Романову. Онъ, за благословеніемъ матери, принялъ выборъ на царя и въ томъ-же 1613 году прибылъ въ Москву. Отъ того времени русскою державою правили цари изъ рода Романовыхъ.

Царь Михаилъ Ѳеодоровичъ управлялъ отъ 1613 до 1645 г. Насампередъ онъ очистилъ свою державу отъ вороговъ, которыи опустошали русскую землю. Понеже буйныи бояре снова зачали самовластно поступати, то онъ ихъ присмирилъ. Щобы довѣдатись о нуждахъ и потребахъ народа, онъ приказалъ выслати въ Москву выборныхъ людей (депутатовъ) отъ всѣхъ сословій. Тѣ депутаты составили соборъ, которого предсѣдателемъ былъ отецъ царя Михаила Ѳеодоровича, митрополитъ Филаретъ, сидѣвшій до выбора сына царемъ въ темницѣ, куда его заключили Поляки.

По смерти Михаила Ѳеодоровича царствовалъ его сынъ, Алексѣй Михайловичъ отъ 1645 до 1676 г. Во время его царствованія были поправлены богослужебныи книги, въ которыи, вслѣдствіе ихъ переписованья, вкрались ошибки. Найважнѣйшимъ событіемъ въ его время было присоединеніе въ 1654 г. Малой Руси, которую освободилъ отъ Польщи Богданъ Хмельницкій.

Сынъ Алексѣя Михайловича, Ѳеодоръ Алексѣевичъ, правилъ отъ 1676 до 1682 г. При немъ была основана въ Москвѣ славяно-греко-латинская академія и книгопечатня. Первымъ русскимъ книгопечатникомъ былъ Иванъ Ѳеодоровъ, Москвичъ, который потомъ прибыль во Львовъ и основалъ тутъ книгопечатню. Та книгопечатня или типографія существуе и до нынѣшняго дня при Ставропигійскомъ Институтѣ. Иванъ Ѳеодоровъ умеръ во Львовѣ и похороненъ въ василіанскомъ монастырѣ.

Царь Ѳеодоръ Алексѣевичъ не оставилъ дѣтей, для того зъ початку по его смерти правила Русью его сестра, Софія, именно отъ 1682 до 1689 г. Коли еи брату Петру пойшло на 17 годъ, то царица Софія вступила въ монастыръ и русскій престолъ занялъ царь Петръ Алексѣевичъ.

Царствованіе Петра I. было не только долгое, но и славное. Онъ велъ многіи войны съ сосѣдними землями и многіи изъ нихъ присоединилъ къ своей державѣ. Такъ онъ воевалъ съ Турками и завоевалъ земли надъ Азовскимъ моремъ. Въ 1703 г. онъ побѣдилъ Шведовъ и занялъ часть ихъ владѣній надъ Балтійскимъ моремъ. На занятой землѣ, именно при устьѣ рѣки Невы въ море, Петръ основалъ въ 1703 г. Петербургъ который сталъ второю столицею русской державы. Затѣмъ онъ отобралъ Шведамъ кусокъ земли съ крѣпостью Юрьевомъ, которую основалъ еще кн. Ярославъ Мудрый и которую Шведы назвали Дерптомъ. Шведы старались отомстити Петру и вторгнулись въ 1707 году внутрь русской державы, где соединились съ частью козаковъ подъ вѣроломнымъ гетманомъ Иваномъ Мазепою, которого шведскій король Густавъ XII. обѣцялъ сдѣлати самостоятельнымъ княземъ надъ малою Русью. Но Петръ розбилъ Шведовъ и Мазепинскихъ козаковъ въ знаменитой битвѣ подъ Полтавою въ 1709 г. и вскорѣ послѣ того завоевалъ шведскіи земли: Лифляндію, Эстляндію, Ингрію и часть Финляндіи. Послѣ того въ 1721 г. Петръ принялъ титулъ императора, и отъ того времени русскіи цари носятъ титулъ императоровъ. Въ слѣдующемъ году Петръ предпринялъ походъ въ Персію и завоевалъ часть Кавказа и нѣкоторыи земли надъ Каспійскимъ моремъ.

Петра I. прозванного потомъ Великимъ, называютъ реформаторомъ или преобразователемъ Россіи. И справедливо, понеже онъ ввелъ розличныи новыи порядки не только въ управленіи державы, но также въ судѣ, въ церкви, войску, школахъ, торговлѣ, промышленности и даже въ семейной жизни руссовъ. Межи прочимъ Петръ I. по смерти московского патріарха Адріяна, умершого въ 1700 г. скасовалъ патріархатъ и въ 1721 г. основалъ св. Синодъ, который управляе дѣлами церкви и членами которого состоятъ митрополиты и епископы. Петръ устроилъ постоянное войско и завелъ въ Россіи многіи высшіи и низшіи школы и обовязалъ епископовъ, щобы они имѣли школы для приготовленія священниковъ. На мѣсто церковно-кириловскихъ буквъ (кирилицы), Петръ ввелъ такъ называемую гражданскую азбуку, которую передъ нимъ употребляли лишь Русины въ Галичинѣ и которую теперь цѣлый русскій народъ употребляе. На жаль, взявши примѣръ отъ западно европейскихъ державъ, Петръ I. сдѣлалъ крестьянъ или селянъ цѣлковитыми невольниками помѣщиковъ, т. е. дѣдичей и завелъ податокъ не отъ земли, но отъ души.

Петръ Великій не оставилъ сыновъ и по его смерти вступила на престолъ его жена Екатерина I. (отъ 1725 до 1727 г.), а затѣмъ его внукъ, сынъ Алексѣя, умершого еще при жизни Петра I. — Петръ ІІ. Послѣдный былъ слабовитый человѣкъ и правилъ только три годы. Послѣ его смерти правили: Анна Іоановна, дочь старшого брата Петра I. Іоанна Алексѣевича (отъ 1730 до 1740), потомъ правилъ племянникъ Анны Іоановны, Іоаннъ VI. (одинъ годъ), затѣмъ правила дочь Петра Великого, Елисавета отъ 1741 до 1761 г. Во время царствованія Елисаветы былъ основанъ въ Москвѣ въ 1755 году первый русскій университетъ. По смерти Елисаветы Петровны на престолъ вступилъ еи племянникъ, Петръ ІІІ. но онъ правилъ только половину года.

По смерти Петра ІІІ. вступила на престолъ его жена Екатерина II. женщина дуже розумна и образованная. Она сдѣлала много доброго для своей державы и для того исторія дала ей, подобно якъ Петру I. названіе „Великая”. Она воевала съ Турціею и по заключенію мира въ 1774 г. въ Кучукъ-Кайнарджи присоединила до Россіи земли на устьяхъ Дона и Днѣпра съ городомъ Азовомъ и другими городами на Азовскомъ и Чорномъ моряхъ. Тогда-же Турція была принуждена отступили Буковину Австріи, а то за неутральность послѣдней во время войны. Вскорѣ послѣ того Россія заняла турецкій край Крымъ. Турція объявила за то Россіи войну, но была побѣждена, вслѣдствіе чего на основаніи мира, заключенного въ 1792 г. въ Яссахъ, Россія получила Очаковъ и сосѣдніи земли, въ виду чего сѣверныи береги Чорного моря окончательно перейшли во власть Россіи.

Во время правленія Екатерины ІІ. польская держава была роздѣлена и перестала существовати. Роздѣловъ Польщи было три: При первомъ роздѣлѣ въ 1772 г. Россія получила Бѣлую Русь, Австрія восточную часть Галичины, а Пруссія польское Поморье. При второмъ роздѣлѣ въ 1793 г. Россія получила Подолье и Волынь, а Пруссія городы Гданскъ и Торунь съ округами. При третьемъ и окончательномъ роздѣлѣ Польщи въ 1795 г. Россія получила Литву и княжество Курляндское, Австрія Краковъ съ округомъ, Сандомирщину и край межи Бугомъ а Вислою, а Пруссія Познань съ округомъ. Передъ послѣднимъ роздѣломъ Польщи, що сталось при королѣ Станиславѣ Августѣ Понятовскомъ, часть Поляковъ востала, щобы востановити польскую державу, подъ предводительствомъ хороброго генерала Тадея Костюшка. Но русскій генералъ Александръ Васильевичъ Суворовъ розбилъ польское войско (1795 г.) подъ Мацѣевицами и штурмомъ занялъ Варшаву. Отъ того времени перестала существовати польская держава.

По смерти Екатерины II. царствовалъ еи сынъ Павелъ I. именно отъ 1799 до 1801 г., а по немъ старшій его сынъ, Александръ I. Царь Александръ I. правившій отъ 1801 до 1825 г. былъ образованнымъ и добрымъ человѣкомъ и для того исторія называетъ его „Благословеннымъ”. Найважнѣйшимъ событіемъ во время его правленія была война съ императоромъ французовъ, Наполеономъ I. Наполеонъ собравши великую армію въ 500,000 человѣкъ, въ которую входили также австрійскіи, нѣмецкіи и польскіи войска, вторгнулся въ 1812 и въ Россію и занялъ даже Москву. Окончательно однако русскіи войска побѣдили непріятелей и они, погибаючи отъ морозовъ, въ невеликомъ числѣ вернулись домовъ. Самъ Наполеонъ, принужденъ былъ тайно бѣжати изъ Россіи еще передъ недобитками своей страшной арміи. Русское войско погналось за французами и 18 марта 1813 г. заняло столицу Франціи Парижъ.

Императоръ Александръ I. ввелъ много доброго и полезного въ Россіи. Такъ въ 1802 г. онъ учредилъ восемъ министерствъ, на мѣсто колегій, которыи основалъ Петръ I., и Государственный Совѣтъ, т. е. такій совѣтъ, который составляе законы. Александръ I. старался, щобы народъ просвѣщался и образовался и учредилъ особное министерство народного просвѣщенія, улучшилъ положенье крестьянъ и скасовалъ пытку (тортуры).

По смерти Александра I. не оставившего потомковъ, вступилъ на престолъ его молодшій братъ Николай I. Онъ правилъ отъ 1825 до 1855 года. Уже въ первомъ году правленія ему прійшлось вести войну съ Персіею. Персія именно хотѣла забрати русскіи владѣнія за Кавказомъ. Но Россія побѣдила Персію и при заключеніи мира въ 1828 г. въ Туркманчаѣ получила отъ неи области съ городами Эриванью и Нахичеванью. Въ 1831 г. подняли знамя возстанія Поляки, но вскорѣ были усмирены.

Въ 1848 г. майже въ цѣлой Австріи возникла революція. Збунтовались Нѣмцы въ Вѣднѣ, Итальянцы въ Ломбардіи и Венеціи — тѣ провинціи тогды принадлежали еще до Австріи — збунтовались Мадьяры въ Угорщинѣ, а даже Поляки во Львовѣ. Австрійскій цѣсарь Фердинандъ I. тотъ самый, который знесъ панщину въ Галичинѣ, удрученный революціею, отказался отъ престола въ корысть своего племянника, Франць-Іосифа I. Но Мадьяры не признали цѣсаря Франца-Іосифа I. своимъ королемъ и объявивши всю Угорщину совсѣмъ независимою отъ Австріи, стали изъ угорcкихъ краевъ выганяти австрійскіи войска. Тогда австрійскій цѣсаръ Францъ-Іосифъ I. звернулся до царя Николая I. съ просьбою, щобы ему помогъ усмирити Мадьяръ. Царь Николай I. исполнилъ ту просьбу и послалъ въ Угорщину до 200,000 войска. Русское войско розбило Мадьяръ и лѣтомъ 1849 г. отдало Угорщину во власть Австріи.

Въ 1854 г. царю Николаю прійшлось снова воевати. Ему объявилъ войну императоръ французовъ, Наполеонъ III. призвавши собѣ на помочь Англичанъ и Итальянцевъ. Тѣ три державы: Франція, Англія и Италія выслали великій флотъ, на которомъ были и сухопутныи войска, въ Чорное Море, и стали осаждати русскую крѣпость Севастополь. Понеже Севастополь лежитъ на Крымскомъ полуостровѣ, то та война и называеся Крымскою. Закѣмъ Россія стягнула свои войска въ Крымъ, союзники успѣли розрушити крѣпость Севастополь. Въ виду сего императоръ Николай I. былъ принужденъ заключити миръ съ Наполеономъ. Пораженіе Россіи въ сей войнѣ такъ огорчило Николая I. що онъ отъ грызоты умеръ въ 1855 г.

Дуже важнымъ было царствованіе его сына и наслѣдника, императора Александра II. Николаевича. Онъ правилъ отъ 1855 до 1881 г. и сдѣлалъ много добра для русского народа и для другихъ славянскихъ народовъ. Насампередъ онъ освободиль въ цѣлой Россіи крестьянъ отъ крѣпостной зависимости или отъ панщины. Въ 1861 г., 19 лютого, онъ издалъ манифестъ о освобожденіи больше якъ 20-ти миліоновъ крестьянъ отъ панщины. Сей манифестъ кончился слѣдующими знаменательными словами: „Осѣни себя крестнымъ знаменіемъ, православный народъ, и призови Божіе благословеніе на твой свободный трудъ, залогъ (поруку) твоего домашняго благополучія и блага общественнаго!” Одновременно съ тѣмъ манифестомъ выдано было роспоряженіе о устройствѣ быта крестьянъ. Крестьяне получили даромъ (не за заплату, или такъ называемую „индемнизацію”, якъ въ Австріи) землю, такъ называемыи надѣлы и право управляти своими дѣлами. Въ три лѣта по освобожденіи русскихъ крестьянъ, именно 19 лютого 1864 г. послѣдовало освобожденіе и надѣленіе польскихъ крестьянъ. За то императоръ Александръ II. называеся „Царемъ-Освободителемъ”. Вскорѣ по освобожденіи крестьянъ императоръ Александръ II. завелъ въ 33 губерніяхъ европейской Россіи т. з. „земскіи учрежденія”, т. е. подобныи рады, якъ у насъ повѣтовыи рады. Въ тѣ „земскіи учрежденія” или „земства” входятъ выборныи люди изъ губерній (провинцій) и уѣздовъ (повѣтовъ) и они занимаются такими дѣлами, якъ народныи школы, торговля, промышленность, дороги, громадскіи повинности и пр. Указомъ, т. е. роспоряженьемъ или патентомъ, отъ 20 листопада 1864 г. завелъ Александръ II. новыи судовыи законы, а то, якъ сказано въ указѣ, щобы: „водворить въ Россіи судъ скорый, правый, милостивый и равный для всѣхъ”. Онъ установилъ также (въ 1874 г.) загальную воинскую повинность, понеже до того года были обовязаны служити въ войску только крестьяне. Одновременно съ тѣми преобразованіями возникали въ Россіи новыи школы, строились желѣзныи дороги и розвивалась торговля.

Россія росла не только внутри, но и на внѣ. Заключаючи въ 1856 г., по Крымской войнѣ, миръ въ Парижѣ, императоръ Александръ поставилъ условіе, щобы Турція зровнала своихъ христіанскихъ подданныхъ въ правахъ съ Турками. Въ томъ-же году Россія заняла въ Азіи Туркестанскій край, а въ 1857 г. земли, лежащіи на лѣвомъ березѣ великой рѣки Амура. Въ 1859 г. русскіи войска покорили всю восточную часть Кавказа и взяли въ плѣнъ предводителя Кавказцевъ, Шамиля. Въ 1860 г. Россія заняла въ Азіи великій Уссурійскій край, лежащій межи рѣкою Уссури, моремъ и Кореею. Въ 1863 г. Поляки зновь возстали противъ Россіи, но были побѣждены. Въ 1864 г. Россія заняла часть коканского ханства въ Азіи и сдѣлала изъ ней Туркестанскую область. Предводителемъ русскихъ войскъ при занятіи того края былъ славный русскій генералъ, Григорій Михайловичъ Черняевъ. Въ 1866 г. русскіи войска розбили войска эмира (правителя) Бухары, а въ 1868 г. заняли Самаркандъ, бывшій давнѣйше столицею царства грозного татарского хана Тамерлана. Въ 1871 г. русскіи войска заняли край Кульджу, въ 1872 г. Хиву, а въ 1875 г. Коканъ, которого земли составляютъ нынѣ Ферганскую область.

Розширяючи свои владѣнія въ Азіи, Россія не забыла христіанскихъ жителей въ Турціи. Особенно много терпѣли отъ Турковъ наши славянскіи братья, Сербы и Болгаре. Турки покорили ихъ еще въ XIV вѣцѣ и страшно притѣсняли. Въ 1876 г. Сербы, которыи имѣли своего князя, Милана, но были зависимы отъ Турціи рѣшили совсѣмъ освободитись. Но они не могли справитись съ великими турецкими войсками, которыи страшно мстили Сербамъ за ихъ возстаніе. Тогды на помочь Сербамъ прійшолъ русскій народъ. Изъ всѣхъ сторонъ Россіи пойшли для Сербовъ не только грошевыи жертвы, но и охотники или добровольцы, щобы разомъ съ Сербами боротись за ихъ вѣру и свободу. На челѣ тѣхъ сербско-русскихъ воиновъ сталъ упомянутый уже генералъ Г. М. Черняевъ. Но и они не могли пересилити Турковъ. Тогды въ дѣло вмѣшался самъ царь Александръ ІІ. За порадою свого посла въ Цареградѣ, славного дипломата, графа Николая Павловича Игнатьева, Александръ II. объявилъ 12 цвѣтня 1877 г. Турціи войну, особенно, що Турки, розъяренныи сербскимъ возстаніемъ, страшно мстились на Болгарахъ, вырѣзуючи и палячи въ Болгаріи цѣлыи села. Русскіи войска пойшли на Турцію зъ двохъ сторонъ, въ Европѣ и Азіи, и послѣ многихъ и кровопролитныхъ битвъ розбили турецкіи арміи и подойшли подъ стѣны самого Цареграда. И Россія была бы заняла Цареградъ, если бы не Англія и другіи державы, которыи изъ зависти угрожали ей войною, если бы русскіи войска взяли Цареградъ. По той причинѣ Россія на просьбу турецкого султана заключила 19 лютого 1878 г. миръ въ Санъ Стефано, подъ Цареградомъ. Вслѣдствіе сей войны Болгарія получила освобожденіе отъ Турціи и право имѣти своего князя, Сербія стала совсѣмъ самостоятельною державою и получила отъ Турціи область Ниша, а Черногорія получила часть Герцеговины и землю межи Адріатическимъ моремъ. Понеже въ русско-турецкой войнѣ участвовала и Румунія, черезъ которую переходили русскіи войска въ Турцію, то ей досталась турецкая провинція Добруджа. Наконецъ Россіи достались отъ Турціи: часть турецкихъ владѣній въ малой Азіи съ городами Батумомъ, Ардаганомъ и Карсомъ и невеликая часть турецкихъ владѣній въ Европѣ. Сейчасъ послѣ войны, Румунія, бывшая до того часу княжествомъ, оголосила себе королевствомъ.

Императоръ Александръ II. умеръ 1. марта 1881 г. изъ рукъ убійцъ. Тогды въ Россіи розвелись т. з. нигилисты или анархисты, которыи убили царя Александра II. кинувши на него бомбу, коли онъ ѣхалъ улицею Петербурга.

На русскій престолъ вступилъ 2 марта 1881 г. сынъ Александра II., Александръ III. Александровичъ. Русскій народъ дуже любилъ Александра III., понеже онъ былъ вполнѣ русскимъ человѣкомъ. Онъ былъ великанского роста и имѣлъ такую силу, що ломалъ въ рукахъ подковы. Прото онъ былъ дуже миролюбивымъ человѣкомъ и головное свое стараніе прикладалъ до того, щобы, улучшити быть крестьянъ, розширити просвѣщеніе и вскрѣпити силы Россіи. При немъ былъ основанъ „Государственный (державный) крестьянскій банкъ”, а то въ той цѣли, щобы крестьяне имѣли дешевый кредитъ на покупку земли. При немъ возникли также по селамъ церковно-приходскіи школы, понеже Александръ ІІІ. зналъ, що просвѣщеніе русского народа должно имѣти основаніе въ церкви. При прежнихъ царяхъ въ Россіи имѣли важный голосъ Нѣмцы и другіи иностранцы. Александръ окружилъ себе правдивыми русскими совѣтниками и министрами, а дѣлалъ лишь то, що могло принести корысть русскому народу и поднести русскій духъ. То былъ истинно русскій царь и коли онъ въ 1894 г. умеръ, то не только весь русскій народъ, но и всѣ славянскіи народы горко жалѣли за нимъ. За то, що Александръ ІІІ. любилъ миръ и неразъ своимъ могучимъ словомъ здержалъ военныи порывы въ Европѣ, исторія назвала его Царемъ-„Миротворцемъ”.

Хотя Александръ III. страдался сохранити миръ въ Европѣ, но въ Азіи ишло дальше увеличеніе русскихъ владѣній, а то въ той цѣли, щобы зъ одной стороны покорити тѣ азіатскіи народы, которыи постоянно нападали на русскіи поселенія, съ другой-же стороны, щобы забезпечети русскіи владѣнія передъ Англіею, которая, владѣючи Индіею, чѣмъ-разъ дальше придвигалась къ русскимъ границямъ. И такъ въ 1880 г. славный генералъ Михаилъ Димитріевичъ Скобелевъ взялъ штурмомъ крѣпость Текинцевъ Геокъ-Тепе и забралъ ихъ землю, а генералъ Комаровъ въ 1885 г. занялъ значительную область подъ названіемъ Мервь. Вслѣдствіе сихъ побѣдъ пространство Россіи значительно увеличилось, а понеже въ Азіи населеніе рѣдкое, то для русского народа есть куда еще сотни лѣтъ розширятись. Владѣнія Россіи или русской державы, понеже слово Россія греческое и озчаетъ то само що слово Русь, занимаютъ теперь, — не числячи Портъ-Артура и Манджуріи, занятыхъ въ послѣдное время, — 22,434,000 квадратовыхъ километровъ, именно 5,515,000 километровъ въ Европѣ, а 16,919,000 въ Азіи. Русская держава занимае близко одной шестой части всей земли и майже 2 и полъ раза больше земли, якъ цѣлая Европа. Въ Россіи живе больше якъ 130 милліоновъ жителей.

По смерти Александра III. вступилъ на престолъ его сынъ, Николай II. Александровичъ.

Мы росзказали исторію большой части русского народа, щобы представити, якіи судьбы онъ переходилъ и якъ возникла великая русская держава и щобы читатели могли ту исторію поровнати съ исторіею и судьбою меньшей части русского народа, именно-же той части, которая называеся Галицкою или Червоною Русью и до которой мы принадлежимъ.

Якъ уже раньше сказано, великій князь Ярославъ I. или Мудрый роздѣлилъ передъ своею смертію въ 1054 г. русскую державу или Русь на удѣлы (части) межи своихъ пять сыновъ: Владиміра, Изяслава I. Святослава, Всеволода I. и Игоря. Умираючи, Ярославъ Мудрый далъ своимъ сынамъ такое завѣщаніе: „Дѣти мои, любите другъ друга. Ежели будете жити въ любви, то Богъ буде съ вами и покорить вамъ всѣхъ вороговъ. Если-же станете сваритись, то и сами погибните и погубите землю отцевъ и дѣдовъ вашихъ, которую они добыли собѣ съ великимъ трудомъ.”

Сыны Ярослава слухали, но не послухали сей мудрой рады отця. Они начали правити каждый отдѣльно, каждый по своему, а изъ того выйшли межи ними роздоры и вражда. Кн. Изяславъ просилъ даже помочи нѣмецкого императора Генриха ІѴ и папы Григорія ѴІІ. противъ своихъ братьевъ. Дѣти названныхъ князей продолжали сваритись и дальше подѣлили русскую землю, изъ чого возникли въ западной части Руси, где нынѣ Галичина и часть Волынской губерніи, четыре отдѣльныи княжества, а именно: „владимірское (съ столицею Владиміръ-Волынскій въ Волынской губерніи, притыкающей до Галичины), перемышльское (съ столицею Перемышль), теребовельское (съ столицею Теребовля) и звенигородское (съ столицею Звенигородъ). Три посдѣдніи княжества достались на зъѣздѣ русскихъ князей въ Любечѣ въ 1097 г. князьемъ Васильку и Володарю Ростиславичамъ, внукамъ Ярослава Мудрого. Сынъ Володаря, Владимірко Володаревичъ, соединилъ тѣ княжества въ одно, выбралъ въ 1141 г. Галичъ на рѣцѣ Днѣстрѣ своею столицею и назвалъ свое княжество Галицкимъ.

Въ 1198 г. умеръ послѣдній потомокъ Ростиславичей и князь Романъ Мстиславичъ, внукъ князя Изяслава Волынского, соединилъ Галицкое княжество съ княжествомъ Владимірскимъ (Волынскимъ). При князьяхъ рода Романа Мстиславича, правившихъ до 1337 г. галицко-владимірское княжество достигло найбольшой силы и розвитія. На юго-западѣ оно упиралось въ горы Карпаты, а на западѣ отдѣлялось отъ Польщи рѣками: Вислокомъ, Сяномъ и Вепромъ; на сѣверъ его границы доходили до городовъ Бреста, Слонима, Новгородка и до рѣки Березины; на востокъ его границы ишли до городовъ Черкасъ и Брацлава до устья Днѣстра; на юго-востокъ-же галицко-владимірское княжество доходило до Прута и Дуная, где возникъ русскій торговый городъ Малый Галичъ (нынѣ Галацъ въ Румыніи).

Особенно сильно было галицко-владимірское княжество при князѣ Данилѣ Романовичѣ, сынѣ Романа Мстиславича и близкомъ сроднику и современнику московского князя Александра Невского, которого русская церковь, подобно, якъ князя Владиміра и князей Бориса и Глѣба, причислила къ святымъ. — (Праддѣдомъ Данила Романовича былъ третій сынъ Ярослава Мудрого. Святославъ, а прадѣдомъ св. Александра Невского четвертый сынъ Ярослава Мудрого, Всеволодъ). Въ 1255 г. кн. Данило Романовичъ принялъ даже королевскій титулъ, вслѣдствіе чего галицко-владимірское княжество стало королевствомъ.

По смерти короля Данила Романовича въ 1264 г. галицко-владимірская Русь зачала зновь называтись княжествомъ, понеже Данило Романовичъ передъ своею смертію роздѣлилъ свою державу на три части, именно на княжества: владимірско-волынское, львовско-перемышльское и холмско-галицкое; первое онъ даль своему брату Василію, второе своему сыну Льву, а третье своему молодшому сыну Шварну.

Понеже князи Шварно и Василій вскорѣ потомъ умерли (въ 1270 и 1271 гг.), то холмско-галицкое княжество досталось князю Льву Даниловичу, а владимірско-волынское было роздѣлено на двѣ части: въ одной сталъ княжити сынъ Василія, Владиміръ, а въ другой третій сынъ короля Данила Романовича, Мстиславъ. Такимъ способомъ подъ властью кн. Льва Даниловича соединились два княжества: львовско-перемышльское и холмско-галицкое. Кн. Левъ сдѣлалъ своею столицею гор. Львовъ, основанный его отцемъ Даниломъ въ 1240 г., и принялъ титулъ великого князя.

По смерти Льва Даниловича въ 1301 г., на галицкій престолъ вступилъ его единственный сынъ Юрій I. Въ 1289 г. умеръ князь Владиміръ Волныскій, а въ 1305 г. князь Мстиславъ Волынскій, вслѣдствіе чего князь Юрій I. соединилъ владимірско-волынское княжество со своими владѣніями и, короновавшись короною своего дѣда Данила, принялъ Титулъ короля всей Малой Руси.

Король Юрій I. правилъ до 1315 г. По его смерти на галицко-владимірскій престолъ вступилъ его старшій сынъ Андрей. Молодшій сынъ Юрія I. и братъ Андрея, Левъ II. оставилъ княжество своего брата и переселился до своихъ сродниковъ за Днѣстръ. Князь Андрей жилъ частью во Львовѣ, частью-же въ Владимірѣ-Волынскомъ, где и умеръ въ 1324 г., не оставивши потомковъ.

Тогды галицко-владимірскіи бояре призвали на опороженный престолъ мазовецкого князя, Болеслава Тройденовича, сына Маріи, дочери короля Юрія I. Бореславъ Тройделовичъ былъ римско-католической вѣры, но щобы утвердились на Галицко-Владимірскомъ престолѣ, принялъ православную вѣру и имя Юрій ІІ. Его княженіе принесло несчастье на Галицко-Владимірскую Русь. Утвердившись на престолѣ, онъ поддался римско-католическому духовенству и вернулся назадъ до римско-католической вѣры. Онъ призвалъ на свой дворъ и на Русь множество польской шляхты съ Мазовша, а также Мадьяръ и Нѣмцевъ, которыи стали вытѣсняти русскихъ бояръ изъ ихъ мѣстъ. Все то вызвало неудовольствіе русскихъ бояръ на Юрія II. и наконецъ они отрули его въ Владимірѣ-Волынскомъ въ 1340.

Съ Юріемъ II. вымеръ родъ Романовичей и галицко-владимірская Русь, оставшись безъ наслѣдственного князя, вскорѣ подпала подъ чужую власть. Въ 1340 г. умеръ московскій великій князь Іоаннъ Калита, „собиратель русской земли”, въ виду чего не стало на Руси сильныхъ князей, которыи бы могли соединити Галицко-Владимірское княжество съ другими русскими землями. Такое положеніе выкорысталъ польскій король, Казиміръ Великій. Въ томъ же 1340 г. онъ прибыль съ войскомъ изъ Кракова во Львовъ, силою занялъ галицко-русскую столицю и побѣдилъ сопротивлявшихся ему жителей города. Майже одновременно съ тѣмъ литовскій князь Любартъ Гедиминовичъ (1341—1350 г.) овладѣлъ Владиміромъ Волынскимъ и Луцкомъ и такимъ способомъ галицко-владимірская Русь утратила на долгое время свою самостоятельность.

Занявши Галицкую Русь, Казиміръ поставилъ всюда своихъ польскихъ воеводъ и урядниковъ. Съ ними прійшли на Русь римо-католическіи ксендзы. Первымъ дѣломъ Казиміра было выкоренити въ Галицкой Руси русскую православную вѣру и завести римо-католическую щобы такимъ способомъ русскій народъ слити съ польскимъ народомъ. Ту цѣль усердно осуществляли римо-католическіи ксендзы и вскорѣ въ городахъ Галицкой Руси возникли величавыи костелы и римско-католическіи кляшторы. То латинщенье и поляченье русского населенія Галичины продолжаеся до нынѣ, понеже и теперь еще въ чисто русскихъ селахъ возникаютъ латинскіи каплицы и костелы, хотя русскіи Галичане уже уніаты и католики. Особенно сильно стала Русь латинщитись и полячитись послѣ того, якъ православный литовско-русскій князь Яковъ-Ягайло, оженившись съ польскою королевою Ядвигою, перейшолъ въ римское католичество и соединилъ Польщу, Литву и часть Руси въ одну державу.

Що однако за причина была латинщенья и поляченья русского народа? Вѣдь русскіи подданыи Полыци могли быти вѣрными ей и остаючись при своей вѣрѣ и народности! Мы пояснимъ ту причину, понеже она и до нынѣ не утратила своего значенья. Русскіи жители соединенной польско-литовско-русской державы розличались отъ прочихъ жителей той державы своею вѣрою, тогды еще православною, и своею народностію. Ходило о то, щобы то розличіе загладити, а того можно было достигнути лишь перетягненьемъ русского народа въ римско-католическую вѣру, а съ нею и въ польскую народность. Вѣдь нынѣ еще русскіи Галичане, принадлежащіи до римо-католической вѣры, называютъ себе „латинниками”, а польскіи шовинисты хотятъ сдѣлати ихъ поляками, хотя они ни слова не говорятъ ни но латински, ни по польски. Съ другой стороны соединеніемъ русского народа съ поляками въ одну католическую вѣру польскіи короли хотѣли перервати и снищити связь межи своими русскими поддаными и межи русскими жителями возникавшого въ то время на сѣверѣ московского великого княжества, особенно, що русскіи подданыи Польщи не розличались по вѣрѣ, языку и письму отъ русскихъ жителей московского княжества и могли отъ нихъ требовати помочи и одержати таковую. Для того польскіи короли и старались знищити ту связь. Для достиженія той цѣли была заключена насампередъ политичная унія, такъ называемая люблинская (въ городѣ Люблинѣ) которая должна была „навсегда” соединити Польщу, Литву и Русь въ одно политичное тѣло. Но для такихъ-же политичныхъ цѣлей была выкорыстана и церковная унія, заключенная въ городѣ Берестѣ или Брестѣ, и отъ того названна берестейскою уніею. На той унiи отступила одна часть Руси, которая находилась подъ властью Польщи, отъ Цареградского патріарха и подчинилась власти папы римского, но подъ условіемъ, що церковный обрядъ останеся навсегда ненарушеннымъ. Однакъ польскіи короли и римско-католическое духовенство перекрутили смыслъ и цѣль церковной уніи. Вмѣсто того, щобы добрымъ словомъ переконувати русское православное жительство до перехода въ унію, они стали наклоняти его силою и то не лишь до принятія уніи, но до цѣлковитого перехода въ римско-католическую вѣру, а разомъ съ нею и польскую народность. О той борьбѣ латинства и польщины съ русскимъ народомъ начавшойся въ 14 вѣцѣ и продолжающойся въ Галичинѣ до нынѣ, можно бы написати много книгь, но мы представимъ хоть коротко бѣды русского народа.

Якъ сказано, русскихъ жителей силою перетягали въ унію, а супротивлящихся мучили и убивали. Такъ н. пр. римско-католическій архіепископъ во Львовѣ, Янъ Смоликовскій, приказывалъ своимъ ксендзамъ и польской шляхтѣ, которая отъ польскихъ королей получала даромъ русскіи земли, принуждати русскихъ Галичанъ, щобы они обходили только римско-католическіи праздники. Коли русскіи жители Львова собрались 24 грудня 1538 г. ночью въ своихъ церквахъ, щобы праздновати Рождество Христово, той-же Янъ Смоликовскій приказалъ своему брату Войцѣху отправитись съ вооруженною толпою въ русскіи церкви, повыганяти изъ нихъ молящихся, позамыкати всѣ церкви и двери ихъ запечатати. Сей прыказъ былъ точно выполненъ, а при томъ Войцѣхъ Смоликовскій и его чернь въ церквахъ св. Георгія, св. Николая и Успенія Пресв. Богородицы поломили кресты и чаши. На такіи безчинства Львовскій православный епископъ Гедеонъ Баллабанъ жаловался передъ польскимъ королемъ Стефаномъ Баторіемъ и передъ русскимъ вольможею, княземъ Константиномъ Острожскимъ, просячи у нихъ защиты и помочи. То происходило еще передъ заключеніемъ берестейской уніи. Коли-же въ 1596 г. была торжественно оголошена церковная унiя, преслѣдованіе русскихъ жителей еще усилилось. Такъ Ставропигійское Братство во Львовѣ внесло 1598 г. въ львовскіи городскіи акты протестъ — сей протестъ повторили члены того Братства на польскомъ соймѣ въ Варшавѣ, князи Адамъ Вишневецкій и Кириллъ Рожинскій, послы отъ воеводствъ кіевского и брацлавского — и сказали въ немъ межи прочимъ: „священниковъ русскихъ сажаютъ въ темницы, запираютъ церкви, вырываютъ изъ рукъ священниковъ и кидаютъ на землю святыи Тайны, оскверняютъ церкви и олтари, заказуютъ звонити, принуждаютъ до нового календаря, старшинъ Братства, которыи сохраняютъ чистоту вѣры, кидаютъ въ темницы и накладаютъ на нихъ грошевыи коры, заказуютъ отпроважати мертвыхъ на кладбища или ходити до больныхъ со св. Тайнами, не допускаютъ русскихъ до ремесла, а тѣхъ, которыи записаны въ розличныи цехи, силою, грошевыми карами и тѣлесными карами принуждаютъ ходити въ латинскій костелъ, приказуютъ русскимъ священникамъ платити розличныи податки латинскимъ, хватаютъ на улицяхъ русскихъ дѣтей, влекутъ ихъ въ латинскіи школы, бьютъ и чинятъ имъ обиды, бѣдныхъ русскихъ выганяютъ изъ домовъ, нападаютъ ночью на церкви и не только самыи церкви, но и олтари безчестятъ, въ костелахъ и на ратушѣ называютъ Русиновъ язычниками (поганами), насмѣваются изъ ихъ церквей.”

Изъ другихъ записей нашихъ предковъ знаемъ, що русскіи православныи церкви насиліемъ перемѣнялись въ уніятскіи церкви или латинскіи костелы, а даже отдавались въ аренду жидамъ. За каждое отворенье такой церкви русскіи прихожане должны были платити жиду податокъ; такій-же податокъ они платили за кождое новорожденное дитя и за каждого умершого. Кромѣ церковныхъ ключей у жидовъ находились также языки (сердця) и шнуры отъ русско-церковныхъ звоновъ, щобы прихожане безъ уплаты податка не могли звонити въ недѣли и свята. Русскій мѣщане, которыи противились принятiю уніи или римско-католической вѣры, были принуждены оставляти свои домы въ серединѣ городовъ и мѣстечекъ и поселятись на краю или въ селахъ. Для того-то нынѣ во всѣхъ галицкихъ городахъ и мѣстахъ середину ихъ занимаютъ жиды, Поляки и ополяченныи Нѣмцы, а русскіи жители прячутся на краяхъ. Во Львовѣ русскіи, а также православныи армяне, не смѣли устроювати днемъ церковныхъ процесiй и хоронити своихъ умершихъ. Послѣднихъ они были принуждены выносити на кладбище ночью и заулками, а при томъ не смѣли запаляти свѣчей. Рускимъ Львовянамъ было также заказано звонити во время похороновъ. Кто-же супротивился тому заказу, того публично карали батогами и сажали въ темницю. Русскіи крестьяне были принуждены платити розличныи податки: они были обовязаны платити щороку дѣдичамъ десятину отъ всего: отъ скота, домашнихъ птиць, збожа и травы и овочей своихъ огородовъ и садовъ. Они должны были даромъ робити дѣдичамъ нѣсколько дней на тыждень, т. е. робити „панщину”. Кромѣ того русскіи крестьяне платили грошевыи податки, а именно обыкновенно три разы въ годъ: на Великдень, на Зеленыи свята и на Рождество. Що три лѣта русскіи крестьяне и мѣщане должны были давати своему дѣдичу третину, т. е. третью часть отъ всего своего имѣнія, третього вола, третье теля, третья курку и т. д. Дѣдичъ имѣлъ полную власть надъ житьемъ русского крестьянина и могъ его даже убити. На Великдень русскіи крестьяне не смѣли печи пасхи, колачей и т. п., только были принуждены куповати ихъ въ городахъ и мѣстечкахъ. Но въ многихъ сторонахъ пасху могъ купити лишь той, у кого была на груди надпись: „уніатъ”. Въ городахъ и мѣстечкахъ право печи и продавати пасхи имѣли звычайно жиды. За каждую русскіи жители должны были платити податки. Тѣ податки собирались на самъ Великдень панскими урядниками и слугами, во время освященія пасхи. На каждой пасцѣ, за которую былъ уплаченъ податокъ, панскіи урядники и слуги дѣлали крейдою или углемъ знакъ. Кто не могъ заплатити податка, а кто старался спрятати свою пасху передъ урядникомъ, того панскіи слуги ростягали передъ церковью и били палками или запирали въ арестъ. Отъ тѣхъ часовъ и происходитъ пѣсня, которую галицко-русскіи дѣвчата спѣваютъ на Великдень, на „гаевкахъ”, подъ церквами: „Ѣде, ѣде Зельманъ, ѣде, ѣде его братъ... Въ тѣ несчастливыи часы русскіи крестьяне ожидали подъ церковью жида, арендовавшого церковь, щобы пріѣхалъ съ ключами и выражали радость, коли онъ показался изъ-дали.

Но не одни русскіи крестьяне и мѣщане терпѣли такіи гоненія и мученія. Русскіи дворяне, потомки старыхъ русскихъ бояръ, также терпѣли притѣсненія и обиды. Поляки недопускали русскихъ бояръ и дворянъ (шляхтичей) до урядовъ и они не имѣли права быти старшими въ польскомъ войску. Такимъ способомъ Поляки принуждали русскихъ дворянъ принимати римско-католическую вѣру и польскую вѣру и польскую народность. Если еще нынѣ, хотя мы живемъ подъ Австріею, многіи русскіи Галичане отказуются отъ своей вѣры, и народности, щобы дослужитись почестей и грошей, и то можемъ собѣ представити, що дѣялось за польскихъ временъ. Для того-то мы видимъ князей Любомірскихъ, Сангушковъ и Сапѣговъ, графовъ Дѣдушицкихъ Шептицкихъ и многихъ, многихъ давныхъ шляхтичей нашихъ на польской сторонѣ. Не того намъ однако жаль, що они здѣлались Поляками, но жаль того, що они перейшли въ Польщу съ великими богатствами, которыми теперь насъ побиваютъ.

На такіи безчинства и насилія жаловались русскіи Галичане и русскіи епископы, особенно Львовскій Гедеонъ Баллабанъ и перемышльскій Михаилъ Копыстынскій и львовскому городскому суду и польскому сойму и самымъ королямъ, но тѣ жалобы не помагали. Притѣсненія и насилія продолжались сотки лѣтъ и они зъ одной стороны уменьшили русское населеніе, а съ другой стороны причинились до его бѣдности, понеже все, що было богатое, щобы не утратити богатства, перейшло на польскую сторону, а при Руси остался бѣдный панщизняный народъ. Знаючи все то, що дѣялось при Польщѣ съ русскимъ народомъ въ Галицкой Руси, подобае удивлятись, що русскій народъ въ Галичинѣ еще сохранился.

Не дивно также, що польская или римско-католическая сторона взяла верхъ и що ви 1692 г. наступило соединеніе львовской епархіи, а въ 1700 г. перемышльской епархіи съ римско-католическою церковью, такъ, що коли въ 1772 г. Галицкая Русь прійшла подъ Австрію, весь русскій народъ въ Галичинѣ принадлежалъ до уніатского или греческого обряда католической вѣры. Найдольше, понеже до 1700 г. держалось православной вѣры Ставропигійское Братство во Львовѣ. Въ Галицкой Руси остался еще православнымъ славный монастырь Скитъ Манявскій, въ окрестности Станиславова, съ трема меньшими монастырями: въ Угорникахъ, Толмачику и Коломыѣ. Но вслѣдстіе прошенія провинціала василіанъ-уніатовъ, Братковского, цѣсарь Іосифъ II. роспоряженіемъ отъ 1. липня 1785 (н-ръ 18,060) приказалъ Скитъ Манявскій закрыти, а его имѣнія передати буковинскому религійному фонду. По скасованью сего послѣдного православного монастыря, изъ которого часть церковныхъ ризъ, книгъ и звоновъ перейшли въ семинарскую церковь во Львовѣ, тамъ-же, во Львовѣ, была построена православная каплиця. Та каплиця существовала до 1897 года, теперь-же на ей мѣстѣ построена новая красивая церковь.

Якъ жилось и живеся русскому народу подъ Австріею, то отъ части буде розсказано въ слѣдующой главѣ, отъ части же мы сами знаемъ. 

Прослѣдивши политичную судьбу русского народа въ его цѣлости и въ частьяхъ, мы должны теперь застановитись надъ его культурнымъ розвитіемъ, т. е. надъ его просвѣщеніемъ и образованіемъ. Особенно-же мы звернемъ увагу на розвитіе русского литературного, т. е. письменного или книжного языка. Зачавши отъ 60-ти лѣтъ прошлого (XIX) вѣка у насъ, въ Галичинѣ, многіи Русины, которыхъ въ томъ взглядѣ сильно подтримуютъ Поляки и правительство, твердятъ, що мы, галицкіи Русины или Малороссы, разомъ съ Малороссами въ Буковинѣ, а также Малоруссами въ Россіи, живущими на Волыни, Подолю и Украинѣ, творимъ совсѣмъ иный народъ отъ Великоруссовъ, живущихъ на сѣверѣ Россіи, що русскій книжный языкъ для насъ чужій и що для того намъ треба отворити для себе отдѣльную словесность. Въ той цѣли они стараются писати такъ, щобы якъ найдальше отдалитися отъ споконвѣчного русского языка и въ той цѣли они ввели въ русское письмо фонетику, щобы оно не было весьма подобное до русского письма и называютъ свой языкъ русско-украинскимъ, а свою словесность русско-украинскою.

Кто знае, якъ розвивались на Руси отъ введенія христіанства на Русь русскій языкъ, просвѣщеніе и образованность русского народа; кто знае русскій книжный языкъ, называемый также великорусскимъ, общерусскимъ (загально-русскимъ) или литературнымъ русскимъ языкомъ; кто знае, если уже не всю, то хотя часть русской словесности (литература, а по русски словесность означае все то, що русскіи писатели и ученыи написали, или изъ устъ народа записали); кто наконецъ знае, що не только въ розличныхъ частьяхъ всеи Руси, но въ самой Галицкой Руси русскій народъ въ розличныхъ окрестностяхъ немного инакше говорить и тѣ-же самыи слова инакше вымовляе: той только здвигне раменами надъ такою наукою, що русскій книжный языкъ намъ чужій. Розумѣеся, кто не хоче принадлежати до великого русского народа и самъ отъ него отдѣляеся, чи то тѣмъ, що выдумуе новый языкъ и называе его русско-украинскимъ и щобы отдѣлити той языкъ отъ русского языка, пише фонетикою, чи то тѣмъ, що отразу переходить на польскую сторону, того никто встримати не може — вольному воля. Но щобы такіи люди не баламутили другихъ, непросвѣщенныхъ людей и не дѣлали роздора на Руси, роздѣляючи русскій народъ на части, необходимо выяснити, якъ творился русскій книжный или письменный языкъ и якъ возникла русская словесность.

Исторія русской словесности зачинаеся отъ времени введенія христiанства на Русь. Якъ знаемъ, при концѣ X вѣка за стараніемъ великого князя Кіевского, Владиміра, вся Русь была окрещена прибывшимъ изъ Цареграда греческимъ духовенствомъ. Разомъ съ духовенствомъ прибыли на Русь изъ Греціи также будовничіи, щобы построити первыи церкви для новоокрещенной земли, маляри, щобы малевати первыи иконы (образы) и другіи искусныи майстры, которыи должны были украсити русскіи церкви. Образцы иконъ, церковныхъ ризъ и другой церковной утвари греческое духовенство привезло съ собою; що найдорожшое, що оно привезло, были книги священного писанія и то не на греческомъ или латинскомъ языкѣ, чужихъ и непонятныхъ русскому народу, но на понятномъ ему языцѣ, на языцѣ славянскомъ.

Отки однако взялись церковныи книги на славянскомъ языкѣ, такіи самыи якіи до нынѣ употребляются въ русскихъ церквахъ въ Галичинѣ, Буковинѣ, Угорской Руси и въ Россіи, а также въ Черногоріи, Болгаріи, Сербіи и во всѣхъ сербскихъ землякъ, которыи принадлежатъ до Австріи и Угорщины? Коли Славяне творили на сѣверо-востоцѣ и на юго-западѣ Европы свои державы, они были еще язычниками, т. е. поганами. Первыи Славяне, принявшіи св. крещеніе, были тѣ, которыи въ первыхъ вѣкахъ по Рождествѣ Христовомъ поселились середъ Грековъ на Балканскомъ полуостровѣ. Въ то время Греки были уже христіанами и они, присоединивши Славянъ до своей христіянской церкви, правили имъ богослуженіе на греческомъ языцѣ. Книгъ на славянскомъ языцѣ тогда еще не было, хотя теперь въ послѣднее время открыты въ Македоніи, где жили старыи Славяне, слѣды, що еще передъ святыми Кирилломъ и Меѳодіемъ Славяне имѣли свою азбуку. Головными проповѣдниками Христовой вѣры середъ Славянъ, жившихъ въ греческой или византійской державѣ были братья Кириллъ и Меѳодій. Они происходили изъ Славянъ и ставши священниками, посвятили свое житье службѣ Богу и своему родному славянскому народу, которому они стали проповѣдывати слово Божіе на его родномъ славянскомъ языцѣ. То былъ первый случай, що Славяне учули науку Христову на своемъ языцѣ понеже латинскіи священники говорили свои проповѣди и правили богослуженіе на латинскомъ, а греческіи священники на греческомъ языцѣ, а тѣхъ языковъ славянскій простый народъ не понималъ. Щобы однако славянскій народъ не только слухалъ, но и самъ читалъ слово Божіе, св. Кириллъ и Меѳодій перевели церковныи книги зъ греческого языка на языкъ славянскій. Для писанья славянксихъ словъ взялъ св. Кириллъ давную славянскую азбуку, которая до сихъ поръ называеся кириловскою азбукою или кирилицею. 

Можно догадоватись, що тѣ священники, которыхъ св. Владиміръ призвалъ изъ Греціи на Русь, были также Славянами или Греками, розумѣвшими славянскій языкъ. Такимъ способомъ наши предки зъ первой поры введенія христіанства на Русь чули богослуженіе, пѣніе и читанье на языцѣ имъ совсѣмъ понятномъ. То и была причина, що христіанство на Руси розширялось дуже скоро и не огнемъ и мечемъ, якъ у другихъ народовъ западной Европы, которыи не розумѣли латинского языка, и що разомъ съ введеніемъ христіанства положены были въ Руси первыи основы просвѣщенія русского народа и русской словесности. Изъ сего видно также, що первыи зачатки просвѣщенія и русской словесности появились въ Кіевѣ, въ южной Руси или Малой Руси.

Языкъ, которымъ были написаны церковныи книги, получилъ на Руси названіе „церковно-славянского”, а то для того, що онъ немного розличался отъ народного русского языка и въ самомъ початку былъ исключительно языкомъ церкви. Но понеже въ найстаршихъ временахъ русской литературы большая часть писателей принадлежала до духовного сословія, то изъ языковъ церковно-славянского и старорусского, которымъ въ то время наши предки говорили, мало-помалу утворился языкъ литературный или книжный, на которомъ и стали выражати письменно мысли.

Само собою розумѣеся, що на Руси стали насампередъ розширятись книги богослужебныи, понеже ихъ треба было только переписывати. Найстаршая рукопись, т. е. рукою написанная книга, сохранившая до нашего времени, есть такъ называемое „Остромирово Евангеліе”, написанное въ 1057 г. монахомъ Григоріемъ для Остромира, намѣстника Новгорода. Розумѣеся также, що первыми розширителями книгъ были монахи, яко люди письменныи. Но кромѣ нихъ русскіи книги розширяли также русскіи князи и княгини. О св. Ѳеодосіи Печерскомъ, который разомъ съ св. Антоніемъ упоминаеся на всенощномъ богослуженіи, перейшло до насъ извѣстіе, що въ его келіи постоянно переписывались и переплетались книги. Изъ старыхъ записокъ, названныхъ „Волынскою лѣтописью”, знаемъ зновь, що князь Владиміръ Васильковичъ Волынскій подарилъ многимъ церквамъ на Волыни книги, а о многихъ изъ тѣхъ книгъ сказано въ лѣтописи, що они были написаны самымъ княземъ и княгинею, Ольгою Романовною. Понеже въ то время Червоная Русь, т. е. русская часть Галичины принадлежала до Волынской епархіи, то кн. Владиміръ Васильковичъ могъ и для галицкихъ церквей подарити книги.

Русское духовенство видѣло въ просвѣщеніи простого народа средство для укрѣпленія христіанства и для того побуждало князей основывати школы. Изъ старыхъ лѣтописей знаемъ, що еще св. Владиміръ велѣлъ отбирати дѣтей у богатшихъ Кіевскихъ гражданъ и отдавати ихъ въ школы при церквахъ. Понеже и въ Галичинѣ во второй половинѣ прошлого 19-го вѣка первыи школы были основаны русскими священниками и при церквахъ — въ тѣхъ школахъ учили дьяки и для того они назывались „дьяковками” — то изъ сего видимъ, що русская церковь была всегда розсадникомъ просвѣщенія. Сынъ св. Владиміра, Ярославъ Мудрый, основалъ школы при церквахъ въ Новгородѣ.

Розширеніе грамотности, т. е. просвѣщенія, ишло поволи, но постоянно. Въ первой половини XII. вѣка зачинаютъ на Руси появлятись уже русскіи писатели. И такъ первыми русскими писателями были Иларіонъ, митрополитъ Кіевскій (отъ 1051 г.) и Лука Жидята, поставленный епископомъ Новгородскимъ въ 1036 г. Третій писатель того времени былъ игуменъ Кіево-печерского монастыря, св. Ѳеодосій (1062). То доказуе, що зачатки русского просвѣщенія и русской словесности появились напередъ въ Кіевѣ въ Малой Руси.

Ажъ до ХVII. вѣка духовенство и монашество было головнымъ сословіемъ письменным. Монастыри на Руси были головными розсадниками просвѣщенія и книжной науки и головными складами книгъ, переписываемыхъ монахами. Тутъ, въ монастыряхъ, были написаны и лѣтописи русскіи, описуючи житье русскихъ князей и нашихъ предковъ. Тѣ лѣтописи написаны майже одновременно въ тѣхъ русскихъ городахъ, где была найсильнѣйшая жизнь, именно: въ Кіевѣ, Новгородѣ, Черниговѣ, Ростовѣ и на Волыни. Въ Кіевѣ написалъ монахъ Кіево-печерского монастыря, Несторъ, (отъ 1056 до 1114 г.), свою знаменитую лѣтопись: „Се повѣсти времянныхъ лѣтъ”, изъ которой мы знаемъ первую исторію нашихъ предковъ. Вообще Кіево-печерскій монастырь, та дорогая русскому сердцю святыня, былъ головнымъ розсадникомъ русского просвѣщенія. Въ немъ собирались служити Богу князи, бояре и простолюдины и изъ него выходили во всѣ стороны русской земли „воины Христовы”, розносячи всюда просвѣщеніе. И Скитъ Манявскій въ Галичинѣ, скасованый цѣсаремъ Іосифомъ II. основали Кіево-печерскіи монахи. Изъ Кіево-печерского монастыря выйшла большая часть русскихъ епископовъ, правившихъ своею паствою въ розличныхъ сторонахъ Руси; въ концѣ XII вѣка числили уже до 50 епископовъ, выйшовшихъ изъ Кіево-печерского монастыря.

У западно-европейскихъ народовъ въ то время грамотность была доступна только рыцарямъ и шляхтѣ, а римско-католическіи духовныи и монахи твердили, що для простонародія просвѣщеніе непотребно. Инакше было на Руси. На нашой преждеосвященной литургіи священникъ голосить: „Свѣтъ Христовъ просвѣщаетъ всѣхъ.” Такъ всегда розумѣли христіанство русскіи священники, правдивыи учители народа, и для того оно стало жереломъ просвѣщенія на Руси и дало первый починъ до введенія грамотности. Разомъ съ тѣмъ грамотность уважалася необходимою для кождого ревного христіанина, понеже читанье св. книгъ могло его утвердити въ вѣрѣ и побожности. Для того-то наши предки XI. и XII. вѣковъ собирали около себе значительныи книгохранилища, т. е. библiотеки. Сыны и внуки Ярослава Мудрого унаслѣдовали отъ него любовь до книгъ и до розширенья грамотности. Сынъ Ярослава, Святославъ, собралъ много книгъ, и якъ говоритъ лѣтопись, ними „наполнилъ клѣти своя”. Внукъ Ярослава и сынъ Всеволода, Владиміръ Мономахъ, былъ дуже образованный; а его внукъ, великій князь Михаилъ Юрьевичъ, по словамъ лѣтописи „съ греки и латины говорилъ ихъ языкомъ”. О Романѣ Ростиславичѣ говоритъ лѣтопись, що онъ закладалъ школы и выдалъ на то все свое имѣніе. О Ярославѣ Галицкомъ Осмомыслѣ говорится, що онъ зналъ чужіи языки, велѣлъ священникамъ учити мірянъ и назначалъ монаховъ учителями въ монастырскіи школы.

Первыи книги на Руси были духовного содержанія. Но одновременно съ ними появилась и свѣтская письменность, и то зновь въ Кіевѣ. Одна изъ русскихъ лѣтописей въ початку XIII вѣка упоминае о „премудромъ книжнику Тимофеѣ”, родомъ изъ Кіева, который письменно нападалъ на Бенедикта, воеводу короля галицкого Андрея, понеже тотъ воевода мучилъ бояръ и гражданъ Найцѣннѣйшимъ однако памятникомъ свѣтской литературы, якого не имѣютъ другіи славянскіи народы, ни даже Нѣмцы, есть „Слово о полку Игоревѣ”, въ которомъ описанъ походъ князя Игоря на Половцевъ.

И такъ мирно розвивалась и просвѣщалась святая Русь, и изъ Кіева, якъ лучи отъ солнця, росходились лучи просвѣщенія на всѣ русскіи земли и до далекого сѣверного Новгорода и до южныхъ Карпатъ. Но въ первой половинѣ XIII вѣка напали на Русь Татаре, розрушили Кіевъ и майже совсѣмъ знищили початки старорусского образованія. Якъ знаемъ, головнымъ осередкомъ книжности и посвѣщенія до нашествія Татаръ былъ Кіевъ, столиця юго-западной Руси. Коли однако Кіевъ былъ розрушенъ, то спасшіи свое житье монахи и образованныи свѣтскіи люди перейшли въ Москву, которая стала осередкомъ русской историчной жизни. Коли московскій князь Іоаннъ III. Васильевичъ освободилъ Русь (1480 г.) отъ татарского ярма Москва заняла на нѣкоторое время въ дѣлѣ просвѣщенія мѣстце Кіева, особенно що Кіевъ подпалъ вскорѣ подъ власть литовцевъ, а потомъ Поляковъ. Въ Москвѣ была въ 1564 напечатана перва книга и изъ Москвы прійшолъ до насъ во Львовъ, первый русскій книгопечатникъ, Иванъ Ѳедоровъ.

Москва, ставши политичнымъ осередкомъ независимой Руси, не стала однако осередкомъ просвѣщенія. За то въ юго-западныхъ русскихъ земляхъ, подпавшихъ частью подъ власть Литвы, частью-же подъ власть Польщи, зачало просвѣщеніе сильно розвиватись и розширятись даже въ земли принадлежавшіи Москвѣ. Причиною сего былъ гнетъ со стороны Литовцевъ и Поляковъ, которыи хотѣли перетягнути русскій народъ въ латинскую вѣру, и въ польскую народность. Щобы сохранити русскую вѣру и народность, русскіи жители Литвы и Польщи стали закладати церковныи братства. Уже въ первой половинѣ ХѴ. вѣка такіи братства возникли въ найбольше загроженныхъ латинствомъ и польщиною частьяхъ Руси, именно: во Львовѣ (оно существуе до сихъ поръ подъ названіемъ Ставропигiйского Института). Кіевѣ, Могилевѣ, Луцку и Берестѣ. Коли-же въ 1596 г. была оголошена церковная унія, тѣ церковныи братства стали заводити школы, щобы въ нихъ образовались люди, которыи бы могли боротись съ учеными латинскими ксендзами, и боронити русскую вѣру и народность. Въ тѣхъ школахъ учили церковно-славянскому, греческому, латинскому и польскому языкамъ, и также учили говорити проповѣди и спорити съ противниками русской вѣры. Первую такую высшую школу основалъ у себе въ Острозѣ (мѣстечко въ нынѣшней волынской губерніи) знаменитый защитникъ русской вѣры и народности, русскій вельможа, князь Константинъ Острожскій, въ 1580 г. Вскорѣ и майже одновременно такіи школы возникли во Львовѣ, Вильнѣ, Берестѣ, Минску, Могилевѣ и Кіевѣ. Изъ тѣхъ школъ найбольше прославилась школа Кіевского братства. Она была въ 1631 г. преобразована Кіевскимъ митрополитомъ, Петромъ Могилою, въ Кіево-Могилянскую колегію (высшую школу), изъ которой выходили на всю Русь просвѣщенныи люди. При тѣхъ школахъ былъ основаны также типографіи или печатни.

Плоды тѣхъ школъ проявились тѣмъ, що изъ русского населенія Польщи, притѣсняемого съ народной и религійной стороны, выйшло много русскихъ дѣятелей, которыи для борьбы съ польско-латинскимъ духовенствомъ написали множество книгъ. Но тѣ розумныи и ученыи люди не ограничились своею дѣятельностью въ польской и литовской Руси; они проникли и въ Москву и занесли туда просвѣщеніе и тамъ положили основаніе русской учебной письменности.

Первыи русскіи учебники, т. е. школныи книжки, возникли въ Малой Руси, именно въ упомянутыхъ высше школахъ и для тѣхъ школъ. И такъ первая „елино-славянская”, т. е. греческо-славянская граматика составлена и напечатана въ 1591 г. во Львовѣ учениками Ставропигійской братской школы (теперь Ставропигійской Бурсы); Зизаній Тустановскій написалъ первую славянскую граматику (т. е. церковнославянского языка) и короткій славянскій лексиконъ; Мелетій Смотрицкій написалъ также славянскую граматику, которая была въ 1618 г. перепечатана въ Москвѣ и которую употребляли въ школахъ цѣлой Россіи до конца 18 вѣка. Вслѣдъ за тѣми мужами выступили съ своими книгами научного и церковного содержанія многіи рускіи писатели, изъ которыхъ были найважнѣйшіи: Кириллъ Транквиліонъ, Исаія Копинскій, Симеонъ Полоцкій, Епифаній Савинецкій, Іоанникій Галятовскій, Антоній Радивиловскій, Инокентій Гизіель, Лазарь Барановичъ, Іоасафъ Кроковскій, Іоаннъ Максимовичъ и Димитрій Ростовскій. Всѣ они походили изъ южной Руси, т. е. Малой Руси и получили образованіе въ юго-западныхъ школахъ и въ Кіево-Могилянской колегіи. Нѣкоторыи изъ числа тѣхъ дѣятелей и ученыхъ, именно Епифаній Славинецкій и Симеонъ Полоцкій пойшли въ Москву и тамъ просвѣщали русскій народъ. Епифаній Славинецкій былъ назначенъ за патріарха Никона „справщикомъ”, т. е. исправителемъ церковныхъ книгъ, въ которыи вслѣдствіе ихъ переписованья, коли еще не знали искуства печатанья, вкрались ошибки. Симеонъ Полецкій былъ воспитателемъ царевича Ѳеодора Алексѣевича и имѣлъ великій голосъ въ Москвѣ. О немъ записано, що онъ звернулся до царя Алексѣя Михайловича съ такою просьбою: „положи въ сердцѣ твоемъ училища греческія, славянскія и иныя назидати (закладати), учащихся умножати, учителей взыскати (притягати)”. Царь послухалъ его и основалъ въ Москвѣ „славяно-греко-латинское училище”, а потомъ за стараніемъ С. Полоцкого греко-латинскую академію. Тотъ-же С. Полоцкій завелъ въ московскихъ церквахъ проповѣди. Онъ и Д. Ростовскій писали также драматичныи сочиненія, т. е. штуки для театра, и такимъ способомъ положили основаніе русскому театру.

Въ главѣ „Русская держава” мы вспомнули о томъ, що царь Петръ Великій преобразовалъ Россію. Головными помочниками его въ томъ дѣлѣ были Кіевскіи ученыи, т. е. уроженцы Малой Руси. Понеже Кіево-Могилянская колегія выдавала многихъ ученыхѣ, то Петръ Великій звернулъ на ню свою увагу и щобы придати ей еще больше значенія, поднесъ ю въ 1707 г. на степень „академіи”, а больше способныхъ ей учителей и учениковъ призвалъ въ Москву и далъ имъ важныи посады въ державѣ. Мало-помалу Кіевскіи ученыи стали въ Россіи начальниками церковного управленія и просвѣщенія. И такъ Стефанъ Яворскій былъ „мѣстоблюстителемъ” патріаршаго престола, т. е. заступникомъ патріарха; Гавріила Бужинского царь Петръ Великій назначилъ „протекторатомъ школъ и типографій”; Ѳеофилактъ Лопатинскій былъ ректоромъ московской академіи, а потомъ былъ епископомъ въ Твери; Димитрій Туптало былъ митрополитомъ въ Ростовѣ и въ Ярославѣ. Но найважнѣйшою особою былъ знаменитый совѣтникъ Петра Великого, Ѳеофанъ Прокоповичъ, архіепископъ Новгородскiй. Ѳ. Прокоповичъ родился въ Кіевѣ въ 1861 г., учился съ початку въ Кіевскихъ школахъ и въ Кіево-Могилянской колегіи, но для того, щобы достатись въ полъскіи школы, сталъ уніатомъ. Изъ польскихъ школъ онъ пойшолъ въ Римъ и тамъ довершилъ свое образованіе въ колегіи св. Аѳанасія подъ руководствомъ іезуитовъ. Въ 1702 г. Ѳ. Прокоповичъ вернулся въ Кіевъ, принялъ назадъ православную вѣру, поступилъ въ монастырь и сталъ учителемъ Кіевской колегіи. Въ 1716 г. Петръ Великій призвалъ его въ Петербургъ. Тутъ, въ новой столицѣ Россіи, Ѳ. Прокоповичъ занялъ, можно сказати, первое мѣсто послѣ царя. Онъ написалъ много книгъ церковного и историчного содержанія и по его указанію переводились на русскій языкъ книги греческіи, латинскіи и зъ другихъ языковъ. За его порадою Петръ Великій основалъ въ Петербурзѣ Академію Наукъ. Ѳ. Прокоповичъ зналъ кромѣ русского языка языки польскій, греческій, латинскій и еврейскій, собралъ у себе библіотеку въ 30,000 томахъ и своими средствами основалъ школу для сиротъ и бѣдныхъ дѣтей.

Розумѣеся, що и въ московской Руси не было уже тогда недостатка въ людяхъ просвѣщенныхъ, но по сторонѣ Кіевскихъ ученыхъ была та высшость, що они умѣли на практицѣ примѣнити свои знанія и выйшовши изъ той Руси, где кипѣла борьба за вѣру и народность съ Поляками и іезуитами, больше цѣнили просвѣщеніе въ русскомъ дусѣ. То самое мы видимъ и нынѣ. Въ Россіи, где вѣра и русская народность обезпечена и пануе, где противъ нихъ никто не смѣе выступити, где за русскій патріотизмъ никого не переслѣдуютъ, где однимъ словомъ нема борьбы за народность, народное движеніе, т. е. просвѣщеніе народа въ русскомъ дусѣ, слабо розвито, межи тѣмъ коли оно у насъ, въ Галицкой Руси, именно вслѣдствіе борьбы за народность, чѣмъ разъ сильнѣйше розвиваеся и кипитъ и выдае такихъ дѣятельныхъ патріотовъ, которыи всѣ свои силы и знанія посвящаютъ для русского народа.

Понеже южно-русскіи или малорусскіи ученыи имѣли въ московской Руси великій голосъ и вліяніе и писали многіи и розличныи книжки, то ясно, що ихъ южно-русскій или мало-русскій языкъ отразился и сдѣлалъ слѣдъ и на русской письменности, т е. на рускомъ книжномъ языцѣ. Такимъ способомъ они положили основаніе русскому книжному языку и на томъ основаніи послѣдующіи писатели, Малоруссы и Великоруссы, продолжали дальше и продолжаютъ до сихъ поръ розвивати якъ русскій книжный языкъ, такъ и русскую письменность, т. е. литературу.

Мы не будемъ приводити именъ тѣхъ южно-русскихъ или малорусскихъ писателей, которыи отъ часовъ Петра Великого писали и пишутъ цѣнныи книжки на общерусскомъ, т. е. загально-русскомъ книжномъ языцѣ, понеже намъ треба-бы было о томъ писати еще разъ столько, сколько мы уже написали. Замѣтимъ лише, що нема отрасли знанія, въ которой бы побочь великоруссовъ не писали и малоруссы на русскомъ книжномъ языцѣ. И не дивно, понеже до половины 19 вѣка никому на Руси и не снилось дѣлати розличіе межи жителями сѣверной Руси или великоруссами и ихъ языкомъ и межи жителями южной Руси или малоруссами и ихъ языкомъ. Исторія свѣдчить, що одни и другіи принадлежать до одного народа и що они только розсѣлись въ розличныхъ сторонахъ земли, зъ споконъ вѣка названной Русью. Исторія учить, що ними владѣли князи одного народа. Исторія свѣдчитъ, що изъ южной Руси переходили письменныи и ученыи люди въ сѣверную Русь и на-оборотъ, а то доказуе, що межи тѣми частями Руси и ихъ языкомъ не было иного розличія, якъ лишь діалектное, т. е. нарѣчіевое. И такъ Петръ изъ-надъ Раты, близко Мостовъ Великихъ, первый митрополитъ московскій, и цѣлый рядъ Кіевскихъ ученыхъ пойшли въ Москву, а изъ Москвы до Львова, прійшолъ первый русскій книгопечатникъ, Иванъ Ѳедоровъ. И всѣ они найшлися, якъ бы дома, понеже найшлись середъ своихъ и продолжали дѣйствовати въ корысть Руси. На цѣлой Руси были и суть еще до нынѣ тѣ самыи богослужебныя книги (у насъ хотятъ скасовати языкъ тѣхъ книгъ и ввести будто-бы „народный” руско-украинскій языкъ) и на цѣлой Руси, чи то во Львовѣ и въ Кіевѣ, чи въ Москвѣ и Новгодѣ, русскіи писатели и ученыи писали однимъ книжнымъ языкомъ. Даже такіи писатели, которыхъ тѣ русины, що твердятъ, будто Малоруссы составляютъ совсѣмъ отдѣльный народъ отъ Великороссовъ, причисляютъ до своихъ „руско-украинскихъ” писателей, писали русскимъ книжнымъ или общерусскимъ языкомъ. Самъ Тарасъ Шевченко писалъ повѣсти и стихи на русскомъ книжномъ языцѣ; такъ само И. Котляревскій, которого поэму „Энеиду”, где онъ высмѣвае козаковъ и козацкихъ пановъ, „русины-украинцы” кладутъ въ основу своей письменности, писалъ повѣсти на русскомъ книжномъ языцѣ. Но о томъ галицкіи „Русины-Украинцы” одни не знаютъ, а тѣ, що знаютъ, не згадуютъ, понеже то розбило бы ихъ науку и мрѣи о самостоятельномъ „руско-украинскомъ” народѣ и языцѣ.

Головнымъ средствомъ сношенія и обмѣна мыслей межи людьми служитъ языкъ, т. е. мова или рѣчь. Для того-то языкъ составляе найважнѣйшую связь межи единцями, т. е. межи поодинокими людьми. При помочи языка не только порозумѣваются межи собою люди, но передаются, чи то переказами, чи письменно, плоды умственного труда отъ одного поколѣнія до другого. На основаніи тѣхъ плодовъ розвиваеся человѣчество. Извѣстное число населенія, которое употребляе дома отъ дитинства для обмѣна мыслей одинъ и той-же языкъ, т. е. говоритъ однимъ и тѣмъ-же языкомъ, называемъ народомъ. Для того неправду говорятъ украинскіи соціалисты и радикалы которыи твердятъ, що „нарід, то э всі люди разом, котрихъ лучить спільний економічний і культурний інтерес та спільна історична традиция”. Если бы такъ было, то нашь галицко-русскій крестьянинъ и галицкiй жидъ принадлежали бы до одного народа, понеже русскій крестьянинъ купуе у жида соль, перецъ, водку и т. д., а продае ему покладки, шерсть и воскобоину, значитъ, ихъ соединяе экономичный интересъ; такъ само ихъ соединяе также историчная традиція, понеже они съ дѣда прадѣда живутъ на русской землѣ и даже въ одномъ селѣ. Но чи-жъ кто розумный може твердити, що галицко-русскіи крестьяне и жиды творятъ одинъ народъ? Такое може твердити только той, кому помѣшалося въ головѣ, кто ни за що не тримае русской народности и вѣры, кто самъ себе отдѣляе отъ русского народа, хотя и удае „руско-украинского” патріота.

Но якъ въ цѣлой природѣ нема одностайности — одна липа не подобна до другой, а даже одинъ листокъ липы не есть цѣлокмъ подобный до другого; такъ само якъ одинъ человѣкъ не подобный до другого — такъ и въ каждомъ языцѣ существуе разнообразіе (розмаитость) въ словахъ, въ выговорѣ и въ формахъ. Не уважаючи однако на то разнообразіе, въ языцѣ каждого народа есть извѣстное число вспольныхъ словъ и формъ, по причинѣ которыхъ онъ творитъ одно цѣлое, а тѣ вспольныи слова и формы находятся и закрѣплены въ образованномъ книжномъ языцѣ.

Якъ каждый языкъ у всѣхъ народовъ, такъ и русскій языкъ въ устахъ русского не есть одностайный, но имѣе нарѣчія. Головныи нарѣчія русского языка суть: великорусское, малорусское и бѣлорусское. Великорусскимъ нарѣчіемъ говорятъ Русины или Русскіи въ цѣлой Россіи и вь южной части Буковины; малорусскимъ нарѣчіемъ говорятъ русскіи крестьяне въ юго-западной и западной частьяхъ Россіи (Волынская, Подольская, Кіевская, Полтавская, Харьковская, Черниговская и Екатеринославская губерніи), въ восточной Галичинѣ, въ сѣверо-восточной Угорщинѣ; бѣлорусскимъ нарѣчіемъ говорятъ русскіи крестьяне въ Витебской губерніи, въ сѣверной части Могилевской губерніи и въ частьяхъ слѣдующихъ губерній: Смоленской, Псковской, Сувалкской, Гродненской, Виленской и Минской. Но и тѣ нарѣчія, каждое для себе, не суть одностайны, вслѣдствіе чего они дѣлятся еще на поднарѣчія или говоры. Головныи говоры великорусского нарѣчія суть: новгородскій, московскій, суздальскій и смоленскій. Головныи говоры малорусского нарѣчія суть: сѣверный, волынско-украинскій, галицко-подольскій и угорско-русскій. На томъ однако не конецъ. Русскіи жители Галичины говорятъ галицко-подольскимь говоромъ. Но каждый Галичанинъ знае, що инакше говорятъ жители ровнинъ или Подоляки, инакше говорятъ жители восточныхъ Карпатъ, т. е. Бойки и Гуцулы, а зновь инакше говорятъ жители западныхъ Карпатъ, т. е. Лемки. Мы уже не говоримъ о томъ, що въ каждой окрестности Галичины русскій народъ употребляе слова, которыхъ въ другой окрестности совсѣмъ не знаютъ. То розличіе въ языцѣ Галичанъ и есть причиною, що галицко-подольскій говоръ дуже замѣтно роздѣляеся еще на подговоры: подольскій, гуцульскій и лемковскій. Треба бы писати цѣлыи книжки, щобы тѣ розличія выказати, понеже русского народа въ Галичинѣ больше якъ три милліоны и у него множество словъ, которыи въ одной окрестности употребляются, а въ другой нѣтъ; у него также много словъ, которыи въ одной окрестности инакше произносятся, т. е. вымовляются, якъ въ другой. Для того мы приведемъ лишь нѣкоторыи слова, щобы показати, що въ самой Галичинѣ нема одностайного русского языка. И такъ возьмемъ слово, которое каждый Галичанинъ дуже часто употребляе, именно слово: „що”. На ровнинахъ Галичины народъ всюда говорить „що”, а гдекуда „шо”; Гуцулы, т. е. жители горъ въ Галичинѣ и Буковинѣ, говорятъ только „шо”. Въ Стрыйскомъ и Турчанскомъ подгорью и въ цѣлой Лемковщинѣ народъ говорить „што”, совсѣмъ якъ Великоруссы, которыи пишутъ то слово якъ въ церковно-славянскомъ языцѣ: „что”, а выговорюютъ „што”. Ба, то словце навѣтъ въ поодинокихъ селахъ и мѣсточкахъ выговорюютъ еще иначе, вотъ на пр. въ галицкомъ мѣстечку Угновѣ кажутъ Русины „сьцьо” и „шцьо”. На ровнинахъ Галичины, а также въ Стрыйскихъ, Турчанскихъ и Гуцулъскихъ горахъ народъ говоритъ: „я бувъ”, „мы були”; въ яворовскомъ, ярославскомъ, перемышльскомъ и отчасти въ сосѣднихъ съ ними повѣтахъ народъ говоритъ: „я бывъ”, „мы были”, подобно якъ Великоруссы. Въ цѣлой Галичинѣ, вынявши Гуцульщину, народъ говоритъ: бити-ся, сварити-ся, т. е. мѣстоименіе „ся” вымовляе мягко, въ Гуцульщинѣ-же то слово вымовляеся якъ „си”: бив си, сварив-си; въ Буковинѣ, въ окрестности Топоровецъ, народъ говоритъ: бив-са, сварив-са, зновь подобно якъ Великоруссы. На ровнинахъ говорятъ: „вызше”, „низше”, а въ Стрыйскихъ горахъ бойки и верховинцы говорятъ: „выже”, ниже”, якъ Великоруссы; на ровнинахъ народъ говоритъ: „чи” и „ци”, а въ Гуцульщинѣ только „цы”; на ровнинахъ народъ говоритъ: „сей” а гуцулы говорятъ: „цесъ”; на ровнинахъ народъ говоритъ: „весь”, „всю”, а гуцулы говорятъ: „весъ”, всу”. На ровнинахъ домашній скотъ называютъ: „товаромъ или „худобою”, Бойки же и гуцулы называютъ его „маржиною”, а въ Дрогобычскомъ и Турчанскомъ повѣтахъ „имѣніемъ.” Земный плодъ, картофли, имѣе у галицко русского народа восемъ названій: одни говорятъ: „картофли”, другіи „бульбы”, третьи „бараболи”, четвертыи „мандибурка”, пятыи „рѣпа”, шестыи „кромпли”, семыи „грули”, восьмыи „ябка” (яблока). На ровнинахъ говорятъ; „Богъ тебе покарае”, а Гуцулы говорятъ: „Богъ тя покаратъ.” На ровнинахъ говорятъ; „молитвою”, „душею”, „страшнѣйшою”, а въ Гуцульщинѣ и въ гдекоторыхъ окрестностяхъ на Подгорю: „молитвовъ, душовъ, страшнѣйшовъ”, подобно якъ Великоруссы, которыи говорятъ: „молитвой, душой, страшнѣйшей”. На ровнинахъ говорятъ: „выйти”, въ горахъ: „війти”; въ многихъ окрестностяхъ вымовляютъ, совсѣмъ по великорусски, слова: „вѣрую”, якъ, „вьерую”, „крѣпкий”, якъ ,крепкій”, „мясо”, якъ „мьесо”. Въ нѣкоторыхъ окрестностяхъ говорятъ: „я бувъ” или „я бывъ”, въ другихъ: „бувъ-емъ”, а въ Гуцульщинѣ: „бувсмы”. На ровнинахъ говорятъ: „якъ бы я видѣвъ” или „якъ-бымъ видѣвъ”, а Гуцулы говорятъ: „якъ быхъ видѣвъ”. Въ однихъ окрестностяхъ говорятъ: „тебе, тебѣ”, а въ другихъ, подобно якъ въ церковно-славянскомъ языцѣ; „тя, ти”. Въ многихъ окрестностяхъ говорятъ: „руській” замѣсть „русскій”, но „руській” говорятъ также въ нѣкоторыхъ окрестностяхъ Россіи великоруссы. Жители ровнинъ говорятъ: „замѣтае, ходятъ”, а Гуцулы говорятъ: „замѣтатъ, ходье”.

Такихъ словъ можно бы сотки собрати, но щобы наши галицкіи подговоры галицко-подольского говора коротко и ясно съ ихъ розличіями представити, а также поровнати ихъ съ русскимъ книжными или общерусскимъ языкомъ приведемъ отрывокъ изъ пастырского посланія высокопреосвященного митрополита Андрея Шептицкого, до „вѣрныхъ косовского деканата”, т. е. гуцуловъ, въ переложеніи на всѣ галицкіи подговоры. То посланіе, изданное въ 1901 году, написано чистымъ гуцульскимъ подговоромъ и оно значитъ:

„Скрозь помѣжь Вами найшов-смы щирыхъ та добрыхъ христьенъ, котри менѣ обѣцэли: писменни — шо будутъ всэки добри книжки читати; а неписменни — шо того читанѣ будутъ зъ уваговъ слухати. Тогды менѣ це велику утѣху справило, бо отъ и сегодне, коли цесъ мой листъ посылаю, то вже и знаю, шо не буде въ вашихъ горахъ ани одной души христъенскои, до которои бы моя бесѣда не зайшла. Буде цей мой листъ — то слово Боже, шо въ нѣмъ мѣститъ си — перечитанный и на полонинахъ и на царинкахъ и въ хатахъ и при роботахъ. Послухаютъ цего читанѣ и стари, шо вже не довго маютъ умерати и передъ судъ Божій ставати; послухаютъ и молоди, а може и на цѣле житье шо-съ зъ него затэмлютъ собѣ. Тому сегодне, коли цей листъ пишу менѣ си відаэ, що Васъ всѣхъ маю передъ собовъ такъ близко, якъ быхъ видѣвъ ше той щирый сердечный гуцульскій народъ, якъ мене слухавъ, коли-смы ему слово Боже проповѣдавъ и серце ми си бьетъ зъ радости, шо можу ше разъ до него відозвати си и слово Бога эму голосити.”

„Скрозь помежи вами я найшовъ (найшов-емъ) щирыхъ и добрыхъ христіанъ, котри менѣ обѣцяли; письменни — що будутъ всяки добри книжки читати: а неписьменни — що того читанья будутъ съ увагою слухати. Тогды менѣ се велику утѣху справило, бо отъ и нынѣ (нинька, днесь), коли сей мой листъ посылаю, то вже и знаю, що не буде въ вашихъ горахъ ани однои души христіанской, до котрои бы моя бесѣда не зайшла. Буде се мій листъ — то слово Боже, що въ нѣмъ мѣстится — перечитанный и на полонинахъ (пасовиска на горахъ) и на царинкахъ (на засѣянныхъ поляхъ) и въ хатахъ и при роботахъ. Послухаютъ сего читанья и стари, що уже незадовго маютъ умирати и передъ судъ Божій ставати; послухаютъ и молоди, а може и на цѣле житье щось зъ него запамятаютъ собѣ. Для того нынѣ, коли сей листъ пишу, менѣ здаеся, що васъ всѣхъ маю передъ собою такъ близко, якъ бы я видѣвъ ще той щирый сердечный гуцульскій народъ, якъ мене слухавъ, коли я ему слово Боже проповѣдавъ и сердце менѣ бьеся зъ радости, що могу ще разъ до него отозватися и слово Боже ему голосити.”

„Скрозь межи вами найшовъ-емъ щирыхъ и добрыхъ христіанъ, што менѣ обѣцяли: письменны — што будутъ всякы добры книжкы читати; а неписьменны — што того читаня будутъ съ уваговъ слухати. Втогдѣ мене то барзъ утѣшило, бо отъ и днесъ, кедъ тотъ мой листъ посыламъ, то ужъ и знау, што не буде въ нашихь горахъ ни одной души христіанской, до котрой бы моя бесѣда не зайшла. Буде тотъ листъ мой — тото Боске слово, што въ нѣмъ мѣстится — перечитанный не лемъ въ хижахъ и при роботахъ, но и на полонинахъ и царинахъ. Послухаутъ его люди не лемъ стары, што ужъ незабавкомъ гадаутъ умерати и передъ судъ Боскій ставати, но и люди молоды, котры изъ него запамятаутъ собѣ што-сикъ и на цѣле житя. Длятого днесъ, кедъ тотъ листъ пишу, менѣ ся видитъ, што мау всѣхъ васъ передъ собовъ такъ близко, якъ-емъ видѣвъ ще тотъ щирый сердечный гуцульскій народъ, якъ мене слухавъ, кедъ-емъ ему слово Боске проповѣдавъ и сердце ми ся бье зъ радости, што могу ще разъ до него відозватися и Боске слово ему голосити.”

,Всюда между вами (или: среди васъ) я нашелъ искренныхъ и добрыхъ христіанъ, которые мнѣ обѣщали: письменные (грамотные) — что будутъ всякія добрыя книжки читать; а неписьменные — что то чтеніе будутъ съ вниманіемъ слушать. Тогда мнѣ сіе (это) великое утѣшеніе сдѣлало, ибо вотъ и сегодня когда сіе (это) мое посланіе посылаю, я уже знаю, что не будетъ въ вашихъ горахъ ни одной души христіанской, къ которой бы моя бесѣда не зашла. Будетъ сіе (это) мое посланіе — то слово Божье, что въ немъ содержится — прочитано и на полонинахъ и на поляхъ и въ хатахъ и при роботахъ. Послушаютъ это чтеніе и старые, что уже вскорѣ имѣютъ умирать в передъ судъ Божiй ставать; послушаютъ и молодые, а можетъ й на всю жизнь кое-что изъ него запомнятъ себѣ. Потому сегодня, когда это посланіе пишу, мнѣ сдается, какъ бы я видѣлъ еще тотъ искренній сердечный гуцульскій народъ, какъ меня слушалъ, когда я ему слово Божье проповѣдалъ и сердце мнѣ бьется отъ радости, что могу еще разъ къ нему отозваться и слово Божье ему голосить.’’ 

Якъ видимъ, галицкіи подговоры розличаются между собою, но не больше и не меньше, якъ и отъ книжного русского языка, который называютъ также велико-русскимъ или зъ греческа россійскимъ. Посмотримъ теперь на украинскій говоръ малорусского нарѣчія именно на тотъ говоръ, который галицкіи „фонетики” хотятъ ввести у насъ и выдаютъ его за самостоятельный „руско-украинскій” языкь, а переконаемся, що сей „языкъ” сильно розличаеся отъ галицко-русскихъ подговоровъ и що онъ меньше понятный для галицко-русского народа, якъ книжный или общерусскій языкъ.

Въ газетцѣ „Дзвінок”, которая выходить во Львовѣ для галицко-русскихъ дѣтей, была недавно напечатана слѣдующая сказка:

Каждый Галичанинъ, прочитавши ту сказку, зачудуеся: Ночь може быти ясна, темна, но „глупой” или дурной ночи, здаеся, нема; що то за „кишка”, що ю привязуютъ на припонѣ и що она не „цьвѣрѣнькае”, якъ воробецъ, но пильнуе мяса? Що то дальше за такій „пацюкъ” который ѣздитъ на конѣ? Хиба въ цирку бывае такая „ученая” свиня.. Ба, коли та „кишка” ѣсть и то ѣсть „шматки”. „Пика” то оружіе улановъ. Св. Георгій пробивае „пикою” змѣя, а также св. Димитрія малюютъ съ „пикою” (копьемъ). Видно, що той „пацюкъ” быль такъ „ученый”, що ѣздилъ на конѣ и имѣлъ „пику”, якъ уланъ. Но якъ „пацюка” могла зъѣсти „кишка” а не „пацюк” „кишку”,*) то уже совсѣмъ непонятно.

*) Любопытно знати, отки взялось слово „кишка”. Великоруссы называютъ „кота” — „кошкою”. Такъ само говорять и малоруссы въ Россіи, произносячи притомъ однако букву „о”, якъ „і”, подобну тому, якъ н. пр. въ словѣ „воль”, — „вілъ”. Но изъ слова „кошка”, написанного фонетикою для передачи малорусского произношенія, выходить по нашему не „котъ” но та „кишка” которую начиняеся кашею, Воть якъ фонетика затемняе значенiе и происхожденіе словъ!

__________

Такъ буде розбирати каждый Галичанинъ и скаже: отъ, одинъ несамовитый написалъ дурницю, а другіи несамовитыи ю напечатали. Но кто знае, що сказка „Кишка і пацюк” написана „руско-украинскимъ языкомъ и кто знае сей языкъ, той ю переведе на подольскій подговоръ галицко-русского говора и она тогды буде Галичанамъ понятна. Она такъ буде по нашему:

„Котъ и щуръ. Въ глухую ночь сидѣлъ котъ на припонѣ и молчалъ! Пильнуе мяса — ажь тутъ „зиркъ” (то значитъь дивится): появляеся на сценѣ (т. е. передъ котомъ) щуръ, стае на лапки и каже: котко краса, даже ты пильнуешь сего мяса? Не лучше-бъ было намъ съ тобою подѣлитись, якъ такъ даромъ на ласощи дивитись? А котъ ему такъ отповѣлъ: „Щуру! И я не ѣмъ, хоть якъ мене болитъ дивитися. И я бы кусокъ покушалъ ласо, но трудно, бо то мясо не мое”. Тогды морда у щура отъ встыду счервонѣла, а котъ — „хапъ” и его зъѣлъ.

Уже высше мы дали переводъ отрыва изъ „посланія до Гуцуловъ” на книжный русскій языкъ. Напечатавши однако сказку на „руско-украннскомъ книжномъ языцѣ”, напечатаемъ и на русскомъ литературномъ языцѣ, именно-же сказку славного русского писателя И. А. Крылова:

Въ сей сказцѣ только три слова: „когда”, „однажды” и „поклажа” малопонятны галицко-русскому крестьянину, который вмѣсто нихъ сказалъ бы: „коли” „одного разу” и „пакунокъ” или „вага”. Но даже неписьменный легко догадаеся значенія тѣхъ словъ и пойме сказку. Чи-жъ можно, якъ то дѣлаютъ нѣкоторыи Галичане, называющіи себе „Русинами-Украинцями”, и Поляки, твердити, що русскій книжный языкъ — то чужа для Галичанъ мова? Чи-жь они имѣютъ хоть бы найменьшое основанье и право называти тѣхъ Галичанъ, которыи русскій книжный языкъ уважаютъ за свой „запроданцями” и „ренегатами”? Если бы тѣ противники русского книжного языка были правы, именно, що русскій книжный языкъ, который они называютъ также „московскимъ”, для галицко-русского народа чужій, то на такомъ-же самомъ основаніи и съ такимъ-же самымъ правомъ можно-бы твердити, що „руско-украинскій” языкъ чужій для всѣхъ Галичанъ; що гуцульскій говоръ чужій для галицкого Подоляка и Лемка, лемковскій для Гуцула и Лемка, и що въ Галичинѣ есть три языки: русско-подольскій, русско-гуцульскій и русско-лемковскій. А изъ сего слѣдовало бы, що у насъ есть три народы, для которыхъ треба бы выдавати троякіи школьны книжки и газеты, для каждого изъ нихъ на его языцѣ.

Съ-отки однако взялись нарѣчія, поднарѣчія, говоры и подговоры у русского народа? Въ цѣломъ свѣтѣ нѣтъ совсѣмъ чистокровного народа, но всѣ народы больше или меньше змѣшаны съ другими народами, имѣвшими или имѣющими другіи языки, обычаи, одежу и характеръ. Що касаеся галицко-руского народа, то въ немъ много чужой крови: татарской, турецкой, мадьярской, шведской, польской, румынской и нѣмецкой, т. е. всѣхъ народовъ, которыи заходили въ Галицкую Русь, чи то съ войною, чи то съ торгомъ. У насъ, подобно якъ въ цѣлой Руси, есть многіи мѣстечка и села, а въ нихъ многіи жители, которыхъ названія и имена показуютъ, що они татарского происхожденія. Въ Яворовѣ только при концѣ 18 вѣка послѣдніи Татаре приняли христіанскую вѣру, а въ Бережанахъ до сихъ поръ жителей одного передмѣстья называютъ „Татарами!. Названія мѣстностей, якъ: Сулимовъ, Батыевъ, Канафостъ, Ордовъ, Карачиновъ, Майдань и т. д. свѣдчать, що тамъ жили Татаре. Потомки татарско-русскихъ мѣшанцевъ розличаются отъ чисто русского населенія, и лицемъ и характеромъ. Такъ на примѣръ, мазяри и угляри около Мостовъ Великихъ до сихъ поръ задержали татарское лице и татарскій покрой одежи, а еще до недавна, поки не покупили желѣзныхъ возовъ, они розвозили по всей Галичинѣ мазъ и уголь татарскими арбами (возами) съ дышлями съ дугою. Потомки Татаръ отличаются отъ чистыхъ Галичанъ большою энергіею и пріедпрімчивостью, а то видно по жителяхъ Угнова, Куликова, Яворова, Комарна, Поморянъ, Бережанъ и т. д., которыи зимою шіютъ кожухи и чоботы, а лѣтомъ торгуютъ овочами и т д. Польскіи короли, щобы обезпечити за собою Червоную Русь, поселяли въ ней Поляковъ, а съ ними приходили нѣмецкіи купцы и ремесленники. Войны въ старину тревали долго, для того Мадьяры и Шведы, воевавшіи то съ русскими князьями, то съ польскими королями, цѣлыи лѣта жили въ Червоной Руси и оставляли въ ней свои накоренки. За австрійскихъ временъ, начавши отъ цѣсаря Іосифа II. Червоную Русь колонизовали Нѣмцями. Всѣ тѣ народы вносили не лишь въ русскую кровь, но и въ русскій языкъ свои частины, вслѣдствіе чего въ языцѣ галицко-русского народа много чужихъ словъ. Такъ н. пр. найбольше употребляемыи слова: „карій” ,(чорный) „чоботъ”, „цыбухъ” (чубукъ), „телѣга” — татарскіи; „ватра” (огонь) слово румыское; „легинь” слово мадьярское. Найбольше въ языцѣ галицко-русского народа словъ польскихъ и нѣмецкихъ, а то для того, що польскій и нѣмецкій языки были и суть у насъ отъ давныхъ лѣтъ языками управленія, судовъ, школы и арміи. Разомъ съ польскимъ языкомъ въ языкъ галицко-русского народа войшло много латинскихъ словъ, которыми польскій языкъ сильно перемѣшанъ. Галицко-русскій крестьянинъ, хотьбы и письменный, даже не догадуеся, що сказавши н. пр. такіи слова: „Пошивши дахъ на хатѣ, я запрягь карого коня и поѣхавъ до лѣса по подъ фигуру. Въ лѣсѣ потисъ такій морозъ, що я мусѣвъ розложити ватру и подъ вплывомъ тепла-розогрѣвся” — онъ съ русскими словами помѣшалъ: нѣмецкіи слова „дахъ” (das Dach-крыша) и „мусѣвъ” (muss-долженъ), татарское „карій” (чорный), латинское „фигура” (у насъ „фигурою” называютъ крестъ или изображеніе святого), румынское „ватра” (огонь) и польское „вплывъ” (вліяніе).

Вслѣдствіе такого, якое мы показали, вліянія языковъ другихъ народовъ на русскій языкъ, возникли русскiи нарѣчія, поднарѣчія, говоры и подговоры. Но сосѣдніи народы имѣютъ также сильное вліяніе и на произношеніе, т. е. вымову пооинокихъ словъ. Найлучшимъ примѣромъ сего могутъ служити русскіи Буковинцы, которыи подъ вліяніемъ румыновъ не вымовляютъ твердо буквы: „л”, но вымовляютъ ю мягко, якь „ль”. На произношеніе вліяе также климатъ, т. е. холодъ и тепло той стороны, въ которой люди живутъ. Все то складаеся на то, що тѣ самыи слова въ розличныхъ окрестностяхъ инакше вымовляютъся. На ровнинахъ Галичины говорятъ: „якъ, мясо, жаба, выйти”, а въ Гуцульщинѣ: „екъ, мьесо, жеба, війти” Въ Галичинѣ и въ южной Россіи русскій народъ говорить: „отецъ, вѣрую, надѣятись”, а въ сѣверной Россіи народъ пише такъ само, но вымовляе: „атьецъ, вьерую,” а зновь въ новгородской губерніи говорятъ „вірую”.

Ніякій языкъ, хотябы якъ образованный, н. пр. нѣмецкій, не есть совсѣмъ чистый, понеже во всѣ языки вошло много словъ изъ другихъ языковъ. Но занадто великое число чужихъ словъ въ языцѣ портитъ его, и испорченный языкъ веде до вынародовленія народа. Народы безъ политической независимости повольно тратятъ свой языкъ и вынародовляются. Каждая держава стараеся придати своему населенію однородный національный характеръ, щобы запобѣгчи внутреннимъ спорамъ и розложенію. Народы сильнѣйшіи также стараются накинути слабшимъ народамъ свой языкъ, щобы ихъ вынародовити и не только посбытись противниковъ, но и себе ними вскрѣпити. Для того мы и видимъ народную борьбу межи нѣмцями и славянами въ Австріи, межи нѣмцями и поляками въ Россіи, а сами боремся въ Галичинѣ за свою народность.

Въ борьбѣ за — народность ходитъ головно о языкъ и для того народы, борйщіися за свою народность повинны передъ всѣмъ очищати свой языкъ отъ чужихъ словъ и недопускати, щобы въ немъ загнѣздились чужіи слова. Для того тѣ галицкіи русины, которыи выкидаютъ русскіи слова изъ языка, называючи ихъ „московскими”, и заступаютъ ихъ польскими, сами помагаютъ вынародовляти русскій народъ. Якимъ-же способомъ можна оцѣнити, которыи слова русскіи, а которыи чужіи, особенно для простого крестьянина? Въ свѣтѣ устроены дѣла такъ, що ничего не можно добыти безъ труда и сей трудъ роздѣленъ межи людей. Земля родитъ хлѣбъ лишь тогды, коли ю земледѣлецъ обробитъ. Такъ само добываются изъ родного языка сокровища, обогащающіи мысль и знанія, лишь посредствомъ труда. Простонародная рѣчь составляе только сырый матеріялъ, который можна употребляти для созданія родной письменности. Но сей сырый матеріялъ могутъ добывати и обрабляти только люди, посвятившіися той задачѣ и приготовленныи наукою до того труда. Земледѣлецъ живить писателя и языкослова, т. е. знатока языка; въ замѣнъ за то послѣдніи повинны удѣляти земледѣльцу изъ своихъ вѣдомостей все потребное для его просвѣщенія. Такихъ-то писателей и языкослововъ повивенъ земледѣлецъ слухати, особенно, если они разомъ съ нимъ принадлежать до одной церкви и вѣры, если они разомъ съ нимъ принадлежатъ до одного народа и разомъ съ нимъ горятъ желаніемъ и охотою сей народъ спасти передъ вынародовленьемъ. Такъ поступаютъ чехи, выкидающiи изъ своего языка нѣмецкую примѣсь и замѣняющіи ю чисто славянскими словами.

Высше мы представили, сколько то нарѣчій, говоровъ и подговоровъ имѣе русскій языкъ. Мы показали также, що если бы каждый Русинъ сталъ писати на томъ нарѣчіи, которымъ онъ звычайно говорить, то у насъ въ Галичинѣ было бы три языки, которыи бы не были вполнѣ понятны и самымъ же Галичанамъ, не говорячи уже о Малоруссахь въ Россіи. Но то-же самое замѣчаеся и у другихъ народовъ. У польского народа есть нарѣчія: мазурское, горальское, силезійское, познанское, кашубское и т. д. Простый польскій народъ не говорить такимъ языкомъ, якъ тотъ языкъ, который видимъ въ польскихъ книжкахъ и газетахъ. Такъ само нѣмецкій народъ. И у него есть нарѣчія и говоры, и то не мало, ибо до тридцати, которыи далеко больше розличаются отъ книжного нѣмецкого языка и межи собою, якъ русскіи нарѣчія и говоры розличаются отъ руского книжного языка и межи собою. Для примѣра приведемъ стихъ изъ евангелія св. апостола Луки. На книжномъ нѣмецкомъ языцѣ сей стихъ гласить: Ноеrt zu, еіn Sаееmann gіеng аus, sеіnеn Sаmеn zu sаееn.

Въ Ганноверѣ стихъ сей гласитъ: Haert tan, et gung ein Saegemane, ut tan saegen.

Въ Бранденбурзѣ (въ старину славянскій Браниборъ): Ноrch tan еt ging e Вuеr up't Feld zum sееn.

Въ Гамбурзѣ: Ноrt, tо, ееn Вuеr guеng еnt, sеіn Sааt tо sауn.

Въ Мекленбурзѣ-Шверинѣ: Наеrеt tо suе fаеr gіnk ееn, Sаjеr unt sаjеn.

Въ баварской Швабіи; Наеred zuа, gueg's ісht а sоееmа nasg' gаnge z sаееd.

Въ Эйхштадтѣ: Іzа schau, а Ваuеr іs zum Sоеn gаngа.

Въ Монаховѣ: Lossl enk saga, а mal іs а Ваuer nuf's Sahn' nausgange.

По церковно-славянски стихъ сей гласить: „Изыде сѣятель сѣяти сѣмя свое; на русскомъ книжномъ языцѣ; „Вышелъ сѣятель сѣять сѣмя свое;” по малорусски: „Выйшовъ сѣятель сѣяти сѣмя свое”, а если бы кто наперся дуже но народному то: „Выйшовъ (по гуцульски: війшовъ) сѣячъ сѣяти сѣмя свое.”

Изъ того поровнанья видно, що нѣмецкіи нарѣчія далеко больше розличаются отъ книжного нѣмецкого языка и межи собою, чѣмъ церковно-славянскій, русскій книжный языкъ и его нарѣчія межи собою, а однако ни одинъ „швабъ” не посмѣе утверждати, що нѣмецкій книжный языкъ для него чужій и що его „швабске” нарѣчіе — „самостойный” языкъ въ виду нѣмецкого книжного языка и що „швабскій” народъ” самостойный „нѣмецко-швабскій” народъ. Такъ само и наши найблизшіи сосѣды, Поляки, если коли пишутъ мазурскимъ или кашубскимъ нарѣчіемъ, то лишь для близшои науки или въ гумористичныхъ газетахъ для смѣха, такого-же Поляка, который бы посмѣлъ утверждати, що мазурское или кашубское нарѣчіе суть самостоятельными польскими языками и народы, говорящiи тѣми нарѣчіями, суть самостоятельными польско-мазурскимъ или польско-кашубскимъ народомъ, они высмѣяли бы и оголосили съумашедшимъ, божевольнымъ.

Що однако держитъ нѣмецкій, польскій и другіи просвѣщенныи народы въ цѣлости и въ связи и що дае имъ силу постоянно розвиватись и поступати впередъ и даже вынародовляти другіи народы? Ихъ просвѣщенность, основанная на единомъ книжномъ языцѣ. Нѣмецкій и польскій книжны языки образовались въ продолженіи цѣлыхъ столѣтій, а то такимъ способомъ, що ученыи и мудрыи мужи выбирали изъ всѣхъ нарѣчій и говоровъ найлучшіи и найбольше употребляемыи слова и выражали ними свои мысли. Которое изъ тѣхъ нарѣчій или который изъ тѣхъ говоровъ принадлежатъ найбольшой и найбольше просвѣщенной части народа, то такое нарѣчіе или такій говоръ брали верхъ надъ другими. То само видимъ теперь въ Галичинѣ. Понеже подольское нарѣчіе галицко-русскаго языка найбольше употребляеся и нимъ говоритъ найбольша часть русского населенія Галичины, то оно взяло верхъ надъ гуцульскимъ и надъ лемковскимъ нарѣчіемъ и на немъ пишутъ не только уроженцы Подолья, но и Гуцульщины и Лемковщины. Въ нѣмецкомъ языцѣ взяло верхъ саксонское нарѣчіе, а въ польскомъ великопольское нарѣчіе, и они стали основою нѣмецкого и польского языковъ.

Основою русского книжного языка былъ и есть церковно-славянскій языкъ, на которомъ напечатаны наши богослужебныи книги. Мы уже указали выше на то, коли на Руси стали писати и кто сталъ писати. У русского народа съ незапамятныхъ временъ были розличныи нарѣчія и говоры. Если на такомъ невеликомъ пространствѣ земли, якъ Галицкая Русь, есть ажъ три нарѣчія или говоры, то можно собѣ представити, сколько ихъ было и есть на томъ пространствѣ, которое давнѣйше и теперь занимаютъ великіи земли, называемыи Русью. Но кто бы то давнѣйше ни писалъ, чи житель Галича и Львова, чи житель Кіева и Владиміра-Волынского, чи житель Москвы и Новгорода, всѣ они, имѣючи основаніемъ церковно-славянскій языкъ, старались свой языкъ и правопись приноровити до того основанія. Каждый изъ тѣхъ писателей, начавши отъ преподобного Нестора, вносилъ въ свои письма также многіи слова, употребляемыи въ его окрестности, и тѣми живыми словами, взятыми изъ устъ народа, обогащалъ и розвивалъ церковно-славянскій языкъ. Мы то видимъ на многихъ лѣтописяхъ, написанныхъ въ розличныхъ сторонахъ Руси, якъ н. пр. на „Словѣ о полку Игоревѣмъ”, по языку которого познати, що оно написано жителемъ, южной Руси. Такимъ способомъ церковно-славянскій языкъ змѣнялся подъ вліяніемъ русского живого, народного языка, и зъ того змѣшанного церковно-славянского языка и русского народного языка образовался наконецъ русскій книжный или общерусскій языкъ.

Для чего-же однако въ нынѣшнемъ книжномъ русскомъ языцѣ имѣе перевагу великорусское нарѣчіе надъ малорусскимъ? Вѣдь первыи початки русскому языку дали ученыи Кіевскіи, по нашому Малоруссы. Мы уже выше сказали, що послѣ розрушенія Кіева Татарами политичная и умственная жизнь русского народа передвигнулась въ Москву. Потомъ мы видѣли, якъ Петръ Великій собиралъ ученыхъ, перше въ Москву, а потомъ въ Петербургъ. Найважнѣйшу однако помочь, для розвитія языка дае держава. Южная и западная Русь были еще подъ властію Литвы и Польщи, коли Москва, а потомъ Петербургъ, стали осередкомъ самостоятельной державы. Уже одно употребленіе языка въ управленіи и въ судѣ представляе поле для его розвитія. Мы видимъ нынѣ, що существующiи теперь культурныи языки принадлежать такимъ народамъ, которыи имѣли или имѣютъ независимую державу. Первое образованіе языка припадае въ пору, коли народъ обезпечилъ себѣ политичный быть и утворилъ державу. Для того-то початокъ русского книжного языка припадае въ пору основанія русской державы Рюриковичами, а найбольшое розвитіе русского языка зачинаеся съ розвитіемъ могущества русской державы при Петрѣ Великомъ.

Для розвитія языка необходимы также школы, въ которыхъ молодое поколѣнье учится знати и правильно употребляти родную рѣчь. Но и школы еще не выстарчатъ для розвитія языка. У всѣхъ просвѣщенныхъ народовъ есть еще Академіи Наукъ, которыи выдаютъ важныи сочиненія, а въ случаѣ потребы рѣшаютъ языковыи споры. Никто другій только Академіи Наукъ, въ которыхъ засѣдаютъ люди ученыи, призваны рѣшати и у другихъ народовъ рѣшаютъ такіи вопросы, якъ н. пр. перемѣна правописанія изъ этимологичного на фонетичное. А у насъ кто рѣшилъ сей вопросъ? Польскій краевый выдѣлъ и нѣмецкое министерство просвѣщенія, не имѣющіи понятія о русскомъ языцѣ. Наконецъ письменность и розвитіе языка не могуть обойтись безъ библіотекъ, безъ собраній старыхъ рукописей, научныхъ часописей, литературныхъ Обществъ и такихъ людей, которыи все свое житье посвящають науцѣ и народной письменности. Но для того всего необходимы средства, а на содержаніе школъ, народныхъ, середнихъ и университетовъ, Академій Наукъ, библіотекъ и т. п., може доставити средства только держава; поодинокіи-же люди могутъ только такимъ способомъ прійти съ помощію, що будутъ куповати книжки, выписовати часописи и принадлежати до Обществъ.

Всѣ тѣ условія были въ Россіи уже въ то время, якъ Галицкая, а отчасти и южная Русь, ныдѣли подъ Польщею, и для того не дивно, що въ языцѣ основанномъ головно Малоруссами, поволи получило перевагу великорусское нарѣчіе. Но сія перевага незначительна, понеже русскимъ книжнымъ языкомъ, подобно тому якъ при русскихъ князьяхъ, такъ и теперь пишутъ знаменитыи не только въ русской письменности, но въ цѣломъ свѣтѣ писатели-малоруссы, изъ которыхъ н пр. одинъ Н. В. Гоголь, которого повѣсть „Тарасъ Бульба” розойшлась недавно межи сельскимъ народомъ Галичины въ тысячахъ примѣрниковъ, больше имѣе значенія, якъ всѣ „русско-украинскіи” писатели въ Галичинѣ и Россіи разомъ взявши. Правдивый Украинецъ, а не фальшовинный галицкій, а притомъ человѣкъ ученый и талантливый П. А. Кулѣшъ, такъ пише о русскомъ книжномъ языцѣ („Русская Бесѣда,” Москва 1857):

„Когда Южная Русь, или, какъ (якъ) обыкновенно ее называютъ, Малороссія, присоединилась къ Сѣверной Руси или Великой Россіи, умственная жизнь на сѣверѣ тотъ часъ оживилась притокомъ новыхъ силъ съ юга и потомъ Южная Русь постоянно уже принимала самое дѣятельное участіе въ развитіи сѣверной литературы. Извѣстно каждому, сколько малороссійскихъ именъ записано въ старыхъ лѣтописяхъ русской словесности. Люди, носившіе эти имена, явились на сѣверъ съ собственнымъ языкомъ, каковъ (якій) бы онъ ни былъ — чистый южно-русскій, или, какъ утверждаютъ нѣкоторые, полу-польскій, живой народный, или черствый академическій, — и ввели этотъ языкъ въ тогдашнюю русскую словесность, какъ рѣчь образованную, освоенную съ обще-европейскою наукою и способную выражать отвлеченныя понятія. Природные Москвичи оставили языкъ своихъ разрядныхъ книгъ и грамотъ для этой рѣчи, и въ россійскомъ государствѣ, мимо народнаго сѣверно-русскаго и народнаго южно-русскаго языковъ, образовался языкъ, составляющій между ними середину и равно понятный обоимъ русскимъ племенамъ.”

Розумѣеся, що для необразованного человѣка въ русскомъ книжномъ языцѣ тутъ и тамъ случится слово, которого онъ зразу не пойме, но тутъ виною не языкъ, а необразованность человѣка. Необразованный галицко-русскій крестьянинъ знае 500, а найбольше 1000 словъ, съ которыми живе цѣлый свой вѣкъ. Очевидно, що онь не понимае всѣхъ словъ русского языка, если ихъ числятъ до 200 тысячъ. Необразованный галицкій крестьянинъ изъ ровнинъ, почувши такіи слова якъ; „скатерть, казенный, говѣнье, пріобрѣсти, распря, девяносто, ревновати”, не порозумѣе ихъ, бо замѣсть нихъ онъ говорить: „обрусъ, скарбовый, приготовленье до св. причастія, позыскати, сварня, девять-десять заздростити” но тѣ слова приходятъ не только въ книжномъ русскомъ узыцѣ, который „Русины-Украинцы” называютъ „чужимъ”, но и въ бесѣдѣ Гуцуловъ. Такъ само необразованный крестьянинъ изъ ровнинъ не пойме словъ: „царина, маржина, сокотитися, св. законъ, легинь, горѣвченый, переемъ, бізувавъ, банка, ярка (ярка), ярчукъ, ибо тѣ слова Гуцулы употребляютъ, а на ровнинахъ замѣсть нихъ говорять: „поле, худоба, боронитися, св. причастіе, паробокъ, пьяный, зналѣзне (нагорода за найденный предметъ), старався, гульденъ, ягниця, баранецъ”. Для того-то только просвѣщеніе и наука розширяе запасъ словъ своего родного языка и для того люди, хотящіи стати образованными, выучуютъ свой языкъ на всѣ стороны. У насъ однако завелось такое, що кто знае ставити буквы, той уже пише и уважае себе за писателя, а „Русины-Украинцы” твердятъ, що досыть знати простонародный языкъ, щобы писати и повѣсти и научныи сочиненія. Ба, коли запасъ словъ простонародного языка ограниченный, а кромѣ того необразованный крестьянинъ часто перекручуе слова, особенно чужіи, и еслибы кто хотѣлъ писати такъ, якъ говоритъ народъ, то долженъ бы писати: „гадукатъ” замѣсть „адвокатъ”, „прилѣпотентъ” или даже „лѣпотентъ” замѣсть „инженеръ”, „километра” замѣсть „геометръ”, „мотареушъ” или даже „цициреушъ” замѣсть „нотаръ” и т. д. Необразованный крестьянинъ часто перекручуе даже свое крестное имя и замѣсть сказати: Ксенофонтъ, Власій, Спиридіонъ и т. д. говорить: Салафонъ, Галасъ, Передомъ. Для того-то безъ науки не возможно знаніе ніякого языка, чи то чужого, чи своего родного а книжный языкъ есть именно тѣмъ складомъ, зъ отки можно черпати запасъ словъ и знаніе своего языка.

Выше мы представили всю исторію русского народа отъ введенія христіанства на Русь, образованіе русской державы и положеніе Галицкой или Червоной Руси подъ Польщею. Мы представили также, якъ просвѣщалась Русь и якъ образовался русскій книжный языкъ. Но для чего русское населеніе Галичины не приняло того книжного русского языка, якъ то сдѣлала большая часть Руси. У насъ не было бы теперь споровъ и сварни за языкъ, не было бы партій и вражды межи нами, только каждый Галичанинъ, чи то Подолякъ, чи Лемко, чи Гуцулъ говорили бы себѣ дома якъ теперь говорятъ а книжный языкъ былъ бы у нихъ одинъ, такій самый, якъ у большой части русского народа. Щобы на то отвѣтити, треба представити положенiе Галицкой Руси подъ Австрiею.

До 1848 года, т. е. до введенія конституціи въ Австріи и скасованья панщины въ Галичинѣ, русско-народное движеніе было въ Галицкой Руси дуже слабое. Указанія о принадлежности русскихъ Галичанъ до русского народа наши предки находили середъ простого народа, который говорилъ по русски, а также въ церковныхъ книгахъ, где въ службахъ св. Владиміру, св. Ользѣ, св. Борису и Глѣбу упоминаеся о „русскомъ родѣ”. Галицкая Русь отдѣленнная цѣлыи столѣтія отъ вспольной жизни съ большою частью русского народа, ныдѣла и давала только робочую силу для дѣдичей и переходомъ въ латинскую вѣру увеличила Польщу. Русское дворянство, потомки давнихъ бояръ, уже давно находились на польской сторонѣ, увеличивши не только число польскихъ пановъ, но вскрѣпивши силы Польщи русскими маетками. Русское духовенство было майже совсѣмъ ополячено. Въ домахъ русскихъ священниковъ рѣдко можно было почути русское слово. Даже проповѣди въ русскихъ церквахъ говорились по польски. Лишь рѣдко, тутъ и тамъ, проявлялись проблески русского духа, именно за стараніемъ крылошанина Перемышльской консисторіи, Ивана Могильницкого, возникло въ Перемышлѣ въ 1816 г. „Общество священниковъ”, которое зачало закладати при церквахъ школы, въ которыхъ дѣтей учили священники или дьяки. Единственною школьною книжкою для такихъ школъ былъ „Букварь”, изданный въ 1807 г. во Львовѣ Ставропигійскимъ Братствомъ. Школъ середнихъ было тогды въ Галичинѣ дуже мало и въ нихъ не учили по русски. Въ 1816 г. Львовскій епископъ, Михаилъ Левицкій, приказалъ напечатати въ Будапештѣ „Букварь славено-русскаго языка”, который и розослалъ въ нечисленныи дьяковскіи школы. Въ 1817 г. такій самый „Букварь” выйшолъ и во Львовѣ. Въ 1829 г. Перемышльскій епископъ, Іоаннъ Снѣгурскій, заложилъ въ Перемышлѣ при русской капитулѣ типоргафію, а крылошанинъ Иванъ Лавровскій основалъ тамъ-же капитульную библіотеку. Названныи мужи усердно заохочивали молодыхъ Галичанъ до науки и то въ русскомъ дусѣ. 

Изъ старшого Перемышля искра русского самознанія перекинулась въ молодый Львовъ и тутъ запалила въ сердцяхъ молодыхъ семинаристовъ яркій огонь русского патріотизма. Воспитанники русской духовной семинаріи во Львовѣ говорили межи собою только по польски; быль даже такій случай, що они кидали полѣнами на своего настоятеля, который говорилъ по русски. Но межи ними найшлося кольканадцать такихь семинаристовъ, которыи сознавали, що они не Поляки, а Русины, и они образовали кружокъ, члены которого обовязались говорити межи собою по русски. Душею того русского кружка были: Маркіанъ Шашкевичъ, Яковъ Головацкій и Иванъ Вагилевичъ. Они составили и напечатали въ 1837 въ Будапештѣ первую галицко-русскую книжку гражданскими буквами п. з. „Русалка Днѣстровая”. Но то движеніе выдалось небезпечнымъ австрійскому правительству и авторы книжки были выключены изъ семинаріи (потомъ ихъ на-ново приняли). Треба знати, що тогдашное правительство недовѣрчиво смотрѣло на русское населеніе Галичины. Еще въ 1816 г. изъ Львовской губерніи (нынѣ намѣстничества) пойшло въ придворную каяцелярію въ Вѣднѣ представленіе, що „политичныи взгляды не велятъ въ Галичинѣ замѣсть польского языка розширяти русскій, понеже послѣдній составляе только розновидность россійского языка”. Въ Галичинѣ тогды не было свободно печатати книжки гражданкою, только кирилицею. Еще въ 50-ти годахъ прошлого вѣка правительство требовало отъ русской консисторіи во Львовѣ, щобы она выдумала такую скоропись, которая бы розличалась отъ скорописи, употребляемой въ Россіи.

Галицкая Русь до 1825 г. не имѣла нiякихъ литературныхъ сношеній съ заграничною Русію, где тогды уже кипѣла писательская и ученая деятельность. Изъ заграничныхъ русскихъ ученыхъ первыи, посѣтившіи Галицкую Русь были: М. П. Погодинъ,Шевыревъ и Кирѣевскій, въ 1835 г. Они вертались изъ западной Европы и остановившись во Львовѣ, случайно увидѣли русскіи надписи на василiанскомъ монастырѣ. Зайшовши въ монастырь, они познакомились съ монахомъ Компаньевичемъ, а сей познакомилъ ихъ съ Д. И. Зубрицкимъ, позднѣйшимъ галицко-русскимъ историкомъ, и зъ того часу только началась межи галицко-русскими писателями и русскими писателями за границею якая-такая связь. Судьба, постигшая авторовъ „Русалки Днѣстровой”, — сама книжка была конфискована, — показуе, що въ Австріи было тогда опасно печатати. Русскіи писатели не могли ничего и за границею печатати, понеже существовалъ законъ, накладающій 25 дукатовъ кары, на того, кто напечаталъ заграницею сочиненіе, не перейшовшое черезъ австрійскую цензуру. Только коротко передъ 1848 г. русскіи Галичане: Денисъ Зубрицкій, Яковъ Головацкій и Иванъ Вагилевичъ, зачали переписоватись съ славянскими и русскими писателями въ Празѣ, Варшавѣ, Кіевѣ и Москвѣ и печатали заграницею свои статьи. Якъ слабо проявлялось до 1848 г. руское движеніе въ Галичинѣ, видно изъ слѣдующого: отъ 1800 до 1848 г. появилось въ Галичинѣ всего 159 русскихъ изданій, а изъ того числа 47 изданій припадае на церковныи книги, молитвословы и проповѣди, 15 на буквари, а остальныи на стихи, на австрійскіи гимны и каталоги книгъ Ставропигійского Института. Найважнѣйшіи изъ тѣхъ изданій были: первая, „Грамматика языка русского” Іосифа Левицкого, изданная въ 1834 г. и стихотворенія Рудольфа Моха, изданныи въ 1841 г.

Русское наеселеніе Галичины до 1848 г. состояло изъ крестьянъ, темныхъ и панщиняныхъ и изъ духовенства. Но, якъ уже сказано выше, то духовенство было майже совсѣмъ ополячене. Тѣ священники, которыи были посвящены въ Луцку (въ волынской губерніи), не умѣли даже читати по русски и читали церковныи книги такъ, що велѣли собѣ ихъ слова писати латинскими буквами. Въ заграничной Руси уже цвѣла русская словесность Тамъ были ученыи люди и писатели, якъ Ломоносовъ, Карамзинъ, Державинъ, Херасковъ, Сумароковъ и величашій изъ русскихъ славянскихъ поэтовъ, А. С. Пушкинъ, но въ Галицкой Руси изъ богатой русской словесности знали только стихъ Державина „Богъ”, и то такимъ способомъ, що онъ былъ напечатанъ въ польской газетѣ „Дзьенникъ Вильенски” (1822).

Отки однако взялись въ Галичинѣ русскіи дѣятели въ 1848 г., ожившіи и побудившіи русское населеніе до народной и политичной жизни? Отки у галицко-русскихъ дѣятелей 1848 г. взялось на-разъ такъ сильное народное сознаніе, що они выступили въ оборонѣ отдѣльности галицко-русского народа отъ польского и затребовали признанья Руси народныхъ правъ? Крѣпостью, которая спасла и сохранила русскую народность въ Галицкой Руси, и силою, которая выдвигнула Галицкую Русь въ 1848 г. на поприще народной и политичной жизни — была русская церковь. Польща, управляемая іезуитами, всю свою увагу звертала головно на розширеніе римского католичества середъ русского населеніе своихъ областей. Но она довольствовалась переходомъ галицко-русского дворянства, т. е. шляхты, въ латинство а русскимъ крестьянствомъ не занималась. Вѣдь русскіи крестьяне были поддаными польскихъ пановъ и не были опасны. Но именно въ русской церкви и середъ еи вѣрныхъ сыновъ, середъ крестьянъ, таилась искра русской мысли. Церковь отдѣляла русскій народъ не только отъ костела но и отъ польской народности, церковь сохранила русскій языкъ и письмо и оберегала народныи преданія. Та русская мысль ждала только толчка, щобы выразитись явно и сознательно. А сей толчокъ былъ дань въ 1848 г.

Въ 1848 г. майже всю Европу охватило возстаніе народовь, которыи стали требовати для себе народныхъ правъ. Тоже самое было и въ Австріи. Нѣмцы, Итальянцы и Мадьяры сдѣлали революцію, а даже галицкіи Поляки вызвали „рухавку” во Львовѣ. Австрійское правительство попросило тогды царя Николая I. о помочь противъ Мадьяръ, а у себе дома оперлось на юзѣ о Хорватовъ, а на сѣверѣ о русскій народъ въ Галичинѣ. Оно добре знало, до якого народа принадлежитъ русское населеніе Галичины, понеже въ державныхъ актахъ цѣсаревы Маріи Тересіи и Іосифа II Червоная Русь называеся „Ротрусляндъ”, а ей населеніе „руссишъ»”. Желаючи однако въ русскомъ населеніи Галичины имѣти противвагу противъ Поляковъ, австрійское правительство не хотѣло, щобы русское населеніе признавало себе однимъ съ заграничною Русью народомъ. Для того-то тогдашній губернаторъ Галичины, гр. Ф. Стадіонъ, запытался представителей русского народа, коли они требовали правъ для него: „Кто вы? Еслибы вы уважали себе за Россіянъ, то я не могъ бы вамъ помагати.” Понеже однако помочь правительства была необходима, то представители русского народа сказали, що они не Россіяне, — но они по нѣмецки сказали: „виръ зиндъ Рутененъ”. Треба однако знати, що Русь называли по латински и Россія и Рутенія. Нѣмцы думали, що если галицкіи Русины назвуть себе „рутенами”, то тѣмъ самымъ они въ народномъ отношеніи отдѣлятся отъ Руссовъ, а представители русского народа сновь такъ думали: „Якъ звалъ, такъ звалъ, кобы лишь що далъ”. Що такъ было, а не инакше, видно изъ того, що первое политичное Общество въ Галицкой Руси, основанное въ 1848 г. и управлявшое всѣмъ русско-народнымъ движеніемъ, такъ зачинало свои отзывы; „Отъ Головной Рады рускаго народа Галицкаго” и старалось писати книжнымъ русскимъ языкомъ, то, що въ словѣ „русскій” было одно „с”, не имѣе значенія, понеже одни писали тогда „русскій”, а другіи „рускiй”; въ Россіи тогды также писали „русскій.” Тогды не было въ Галицкой Руси партій, а о партіи „украинофиловъ” или „Русиновъ-Украинцевъ” никому и не снилось. Если межи галицкими Русинами была еще якая партія, то лишь та, которая тягнула къ Полякамъ. Еще и нынѣ живетъ галицко-русскій дѣятель 1848 г., именно-же А. С. Петрушевичъ который всею своею дѣятельностью свѣдчитъ, що въ 1848 г. никто въ Галицкой Руси и не думалъ о якомъ-то „русско-украинскомъ” народѣ. Правда, галицко-русскіи передовыи люди 1848 г. не знали русского книжного языка и писали галицкимъ нарѣчіемъ, смѣшаннымъ съ церковнымъ языкомъ, но они старались его сближити съ русскимъ книжнымъ языком. О томъ говоритъ Николай Устіановичъ одинъ изъ найвиднѣйшихъ галицкихъ писателей, въ „Литературномъ Сборнику” „Галицко русской Матицы” (1885 г.), такъ: „Не имѣя ни случайности, ни средствъ изучити языки обще-литературный русскій я былъ сторонникомъ дуализма и защищалъ нарѣчіе галицкое, надѣясь, что оно сольется съ говоромъ украинскимъ и очистится въ мѣстѣ си тѣми отъ пестроты, нанесенной сосѣднимъ польскимъ языкомъ. Но познакомившись съ временемъ съ великорусскою литературою и изучивши основнѣе галицкое нарѣчіе, я убѣдился, что грамотный языки Велико-россовъ есть созданіе сугубое (подвойное), построенное однако на южно-русскихъ основаніяхъ, что къ тому письменность Великоросса, а его произношеніе не есть одно и то-же, ибо они пишетъ по нашему, а произноситъ на свой ладь, какъ это дѣлаютъ Нѣмцы, Итальянцы, Французы, у которыхъ еще большее различіе въ нарѣчіяхъ, и что, наконецъ по мѣрѣ развитія галицкаго простонароднаго говора по строгимъ правиламъ языкословія послѣдуетъ безусловно то, что предвозвѣстилъ А. С. Петрушевичъ на соборѣ интелигенціи галицко-русской 1848 года: „Пускай Росіяне начали отъ головы, а мы начнемъ отъ ногъ, то мы раньше или позже встрѣтимъ другъ друга и сойдемся въ сердцѣ”. Въ другомъ мѣстѣ того-же „Сборника” Н. Устіяновичъ говоритъ: „Въ редакцiи „Вѣстника” (выходилъ въ 1849 г.) при помощи И. Головацкаго, Б. Дѣдицкаго и М. Коссака я пытался (старался) по возможности очищать галицко-русское нарѣчіе отъ полонизмовъ и сближать его къ литературному языку (т. е. книжному языку), какъ это было рѣшено на „соборѣ” 1848 г. Въ 1849 г. зъѣхались именно во Львовѣ изъ цѣлой Галичины русскія дѣятели, щобы порадитись надъ просвѣщеніемъ народа и надъ другими галицко-русскими дѣлами. Они основали тогды Общество „Галицко-русская Матица” и приняли то рѣшеніе, о которомъ говорить Н. Устіяновичъ. Сей зъѣздъ названъ „соборомъ”.

По почину „Головной Рады русского народа Галицкого” стали возникати во всѣхъ городахъ восточной Галичины „Русскіи Рады”, а члены ихъ зачали закладати церковно-приходскіи школы и писати для нихъ учебники. Но не такъ легко то дѣялось, яки нынѣ пишеся или читаеся. Русскихъ образованныхъ людей было тогды дуже мало, а кромѣ того имъ прійшлося боротися съ польскими политиками. Щобы ослабити дѣятельность „Головной Рады русского народа Галиціи”, Поляки основали Общество „Рускій Соборъ” и стали издавали газету „Дневникъ Русскій”, щобы подорвати вліяніе первой въ Галичинѣ русской газеты „Зори Галицкой”. Польскіи политики старались подавити движенiе русского народа и доказовали, що галицко-русское нарѣчіе есть говоромъ польского языка и для того уже въ 1848 г. стали употребляти въ русскомъ письмѣ латинскую азбуку. Въ 1859 г. намѣстникъ Галичины, гр. А. Голуховскій, наважился даже совсѣмъ скасовати русское письмо. Онъ созвалъ комисію, въ которой заявилъ, що необходимо замѣнити русское письмо латинскимъ, а то для того, щобы „остановити розширеніе великорусского языка”. Гр. А. Голуховскому усердно помагалъ сынъ русского священника, д-ръ Евсевій Черкавскій. Но онъ, яко Русинъ, знаючи привязанность галицко-русского народа до русского письма, радилъ, щобы не замѣняти его отъ-разу латинскимъ письмомъ, только напередъ ввести фонетику. Гр. А. Глуховскій хотѣлъ однако отъ-разу скасовати русское письмо, особенно, що изъ Вѣдня пріѣхалъ секретарь министерства просвѣщенія, Чехъ Ижечекъ, который также старался наклонити комисію до принятія латинской азбуки, а то въ той цѣли, щобы охоронити галицко-русскій языкъ отъ перехода въ велико-русскій”. Однако затѣя гр. Голуховского не удалась. Русскіи члены комиссіи, — да буде имъ за то вѣчная честь и слава! — епископъ Спиридонъ Литвиновичъ, крылошанинъ Михаилъ Малиновскій, свящ. Іосифъ Лозинскій, професоръ университета Яковъ Головацкій и профееоры гимназіи Амврозій Яновскій и Ѳома Полянскій рѣшительно воспротивились замѣнѣ русскихъ буквъ латинскими. Но гр. А. Голуховскій потомъ отъ-части поставилъ на своемъ; ставши министромъ внутреннихъ дѣлъ, онъ издалъ роспоряженіе, щобы всѣ уряды въ Галичинѣ писали русскіи письма латинскими буквами.

Польскіи политики стали однако на власную руку вводити латинскіи буквы въ русское письмо. Въ выходившомъ тогды во Львовѣ Дзьеннѣку Лѣтерацкомъ дуже часто появлялись русскіи стихи, напечатанныи латинскими буквами. И уже тогды найшлись русскіи Галичане, которыи въ семъ отношеніи, якъ вѣрныи слуги, служили польскимъ политикамъ, поставившимъ собѣ за цѣль — вызвати роздоръ межи русскимъ населеніемъ или, якъ они говорили: „пусьцѣць Русѣна на Русѣна”. Тогды, передъ 1863 г. польскіи политики приготовлялись до повстанья. Хотячи и галицко-русскую молодежь втягнути въ повстанье, польскіи политики зачали межи нею розширяти мнѣніе, выдуманное польскимъ патріотомъ, Ф. Духинскимъ, (сей Духинскій въ своей ненависти до русского народа утверждалъ, що великорусом не славяне, только татаре), що южно-русскій народъ совсѣмъ другій, якъ сѣверно-русскій, или „москали”, що „москали” запропастили Русь-Украину и що Малоруссамъ треба звязатися съ Поляками, щобы освободити свое отечество. Такого рода агитація велась и устно и въ польскихъ газетахъ. „Дзьеннѣкъ Лѣтерацки” и другіи польскіи газеты печатали малорусскіи стихи, дышащіи ненавистью до „Москвы”, и въ тѣхъ то польскихъ газетахъ появились въ первый разъ слова: „Русь-Украина” и „руско-украинскій” — которыи-то слова теперь такъ часто повтаряются нѣкоторыми галицкими Русинами. Значитъ, тѣ слова выдуманы поляками! То и заявилъ вышеупомянутый южно-русскій патріотъ и писатель, П. А. Кулишъ, въ сдѣдующемъ письмѣ, напечатанномъ въ журналѣ „Кіевская Старина” за годъ 1899.

„Слово Русь” принесли намъ Варяги. Слово „Россъ” а съ нимъ и „Россія”, пойшло межи нами отъ Грековъ. Велику и Малу Россію звали еще до татарского лихолѣтья и одинъ изъ нашихъ князей подписался княземъ „малороссійскимъ.” Въ 15 столѣтіи венеціанецъ Контарини, ѣдучи черезъ нашъ край изъ Луцка въ Кіевъ, звалъ его „Россіа Басса” а въ 16 столѣтіи восточный (цареградскій) патріархъ издалъ середъ насъ грамоту, зовучи нашъ край Малою Россіею. Назвы „Русь” никто отъ насъ не отнималъ, даже и ляхъ; онъ перевертней нашихъ титуловалъ зъ початку и до конца „Русью”, Мы, одни мы, покинули чи занедбали свою предковскую назву. Поутѣкавши отъ Хмельничанъ въ Харьковщину, Воронежчину и т. д. величали мы себе татарскою назвою „козаки”, а свой край и въ новыхъ слободахъ и въ давныхъ займищахъ звали полъскимъ словомъ „Украина” и плакали надъ симъ словомъ, неначе въ приказцѣ Богъ надъ ракомъ. Теперь мы бачимъ, що съ давныхъ давенъ были родными съ Русью московскою и вѣрою и мовою. Розлучили насъ съ ними ляхъ, кохаючись въ козакахъ поти, поки они его не спалили и не рѣзали.”

Тогды выходила во Львовѣ русская газета „Слово” (отъ 1861 до 1887; первымъ редакторомъ ей былъ Б. А. Дѣдицкій, вторымъ В. М. Площанскій). Та газета боронила единства русского народа и книжного языка. Противъ „Слова” зачали въ 1862 г. Федоръ Заревичъ и Владиміръ Шашкевичъ издавати будто-бы „украинску” газету „Вечерницѣ”. „Вечерниць” однако русская интелигенція не читала и они перестали выходити. Тогды, въ 1863 г. стала выходити газета „Мета”, которой редакторъ, Ксенофонтъ Климковичъ, первый началъ обвиняти галицко-русскую интелигенцію въ „москвофильствѣ” и въ „московскихъ агитаціяхъ”, совсѣмъ такъ, якъ то дѣлали польскіи политики въ 1848 г. Въ той „Метѣ” появилась въ первый разъ пѣсня „Ще не вмерла Украина”, написанная, Чужбинскимъ ведля появившойся тогды пѣсни: „Еще Польска нье згинела” (для того-то пѣсню „Ще не вмерла Украина” можно спѣвати и по напѣву „Еще Польска нье згинела”). „Мета” однако не существовала долго, но ю заступила польская газета „Сьоло”. Послѣ 1863 г. въ Галичину прійшли толпами польскіи повстанцы, особенно изъ Украины. Замѣчательно, що всѣ они оказались завзятыми украинофилами. Между ними особенно выдавался Павлинъ Стахурскій, которого гр. А. Голуховскій, хотя онъ не имѣлъ испытовъ, сдѣлалъ професоромъ малорусского языка въ нынѣшней русской гимназіи во Львовѣ. Сей Стахурскій, принявшій прозвище Свьенцицкій, началъ дуже усердно розширяти межи русскою молодежью мысль о отдѣльности Малоруссовъ отъ Велико-руссовъ, сталь вводити фонетику и употребленіе латинскихъ буквъ въ рускомъ письмѣ. Сей Стахурскій издавалъ также газету „Сьоло”, въ которой печаталъ русскіи статьи и стихи латинскими буквами. Въ 1867 г. появился во Львовѣ даже „Абецадльнѣкъ для дѣтей русскихъ”. Но галицко-русская интелигенція сторонилась отъ такихъ изданій, хотя н. пр. сотрудниками „Сьола” были извѣстныи „украинскіи” писатели: Іосифъ Федьковичъ и Иванъ Вагилевичъ.

Понеже латинскіи буквы вызывали подозрѣніе у русскихъ Галичанъ и явно показывали намѣреніе польскихъ политиковъ, то для того, щобы отгородити галицко-русскій языкъ и письмо отъ вліянія книжного русского языка было употреблено то средство, которое еще 1859 году Евсевій Черкавскій радилъ гр. А. Голуховскому употребити. Появились именно въ 1867 г. во Львовѣ двѣ газеты „Правда” и „Русь”, которыи въ первый разъ стали печататись фонетикою т. е. выкинули буквы „ы” и „ѣ” (букву „ъ” они еще задержали”. Тѣ газеты завзято нападали на русскихъ споконвѣчную этимологію употребляющихъ Галичанъ и представляли ихъ „ренегатами” и „запродаными Москалямъ наймитами-перевертнями”. Фонетичное правописаніе называли тогды въ Галичинѣ „кулишовкою”, по имени его изобрѣтателя П. А. Кулиша, знаменитого русского и украинского писателя въ Россіи. Но Кулишъ, замѣтивши стремленіе „Правды” и „Руси”, написалъ галицкимъ украинофиламъ (нынѣ они называютъ себе „Русинами-Украинцями”) такое письмо на украинскомъ нарѣчіи:

„3авітую, що коли ляхи печатати-муть („муть”, т. е. начнуть) моею правописію на ознаку нашого розмиру зъ Великою Русью, коли наша фонетична правопись виставляти-метця не яко підмога народови до просьвіти, а яко знамено нашоі руськоі розні, то я, писавши по своему, по вкраінські, печатати-му этимоголичною старосвіцькою ортографиею Себ-то ми собі дома живемо, розмавляемо и пісень співаемо не однаково, а коли до чого дійдетця, то половинити себе нікому не попустимо. Половинила насъ лиха доля довго и всловувались ми до одностайности руськоі кровавымъ робомъ (кровавымъ способомъ) и вже теперь шкода лядського заходу насъ розлучати”. (Смотри „Правда” н-ръ 9 за 1865 г.). Б. А. Дѣдицкому Кулишъ написалъ: „Видя это знамя (кулишовку) въ непріятельскихъ рукахъ, я первый на него ударю и отрекусь отъ своего правописанія во имя русскаго единства” (Смотри „Боянъ” н-ръ 10 за 1867 г.).

Газету „Русь” издавали Кость Горбаль и Федоръ Заревичъ. До ихъ компаніи належалъ также К. Климковичъ. Изъ письма одного изъ нихъ, напечатанного въ газетѣ „Бесѣда” за 1891 г. выходить, що на изданіе „Руси” они выпросили гроши у австрійского правительства, а передъ своими единомышленниками сказали, що получили ихъ изъ Украины. Заклинанія П. А. Кулиша для того ничего не помогли. Отъ того часу и возникла въ Галичинѣ партія Украинофиловъ или якъ они себе теперь называютъ „Русиновъ-Украинцевъ” и отъ того часу началась у насъ борьба партій.

Та борьба доходила неразъ до такихъ розмѣровъ, до якихъ даже Поляки не доводили. Такъ н. пр. во время великого русского политичного процеса во Львовѣ въ 1882 г., коли такіи заслуженныи галицко-русскіи патріоты, якъ Адольфъ И. Добрянскій, Иванъ I. Наумовичъ, В. М. Площанскій, О. А. Марковъ., священникъ Николай М. Огоновскій, А. Н. Ничай и другіи обвинялись въ здрадѣ Австріи, газета „Дѣло” горьше якъ польскiи газеты нападала на подсудимыхъ. Каждый Галичанинъ знае, що такое „Народный Домъ” во Львовѣ. На „Народный Домъ” складалось все русское населеніе Галичины и онъ нынѣ удержуе сверхъ 200 бѣдныхъ русскихъ учениковъ въ гимназіяхъ, выдае стипендіи русскимъ студентамъ гимназій и университета, утримуе великую библiотеку въ корысть цѣлого народа, построилъ величавую церковь, собирае галицко-русскій народописный музей и вообще помагае русскому народу въ его просвѣтительныхъ цѣляхъ. Для того, що „Народный Домъ” находится въ рукахъ старой или русско-народной партіи, „Русины-Украинцы” подставили въ 1885 г. одного изъ своихъ членовъ, Василя Дѣдошака, который предложилъ Львовскому Магистрату — отобрати „Народный Домъ” въ корысть города Львова. Но городская рада Львова, хотя въ ней было тогда на 100 членовъ только 7 Русиновъ, откинула предательское предложенiе Дѣдошака.

Мы видѣли выше, якъ представители русского населенія Галичины оборонили русскую азбуку и этимологичную правопись передъ гр. А. Голуховскимъ. Но та старая историчная правопись, связующая Галицкую Русь съ большою частью русского народа, занадто перешкаджала цѣлямъ польскихъ политиковъ. Хотя польскіи газеты писали русскіи статьи латинскими буквами, хотя еще въ 1880 г. въ Коломыѣ Русинъ Коренецъ, перемѣнившійся на Кореневича, началъ выдавати газетку „Свѣтло” въ которой русскіи слова печаталъ латинскими буквами, хотя выходили газеты, печетаемыи фонетикою, все таки старая русская правопись, выробленная русскими писателями и учеными въ продолженіи многихъ вѣковъ розвитія русского народа, употреблялась, не только въ правдиво-русскихъ газетахъ и книжкахъ но и въ школѣ. Однакъ въ 1891 г. краевый Выдѣлъ во Львовѣ, которого задачею есть заниматися краевыми больницами, дорогами и т. п. и въ которомъ засѣдае только одинъ членъ русской народности, внесъ въ министерство просвѣщенія въ Вѣднѣ меморіалъ. Въ томъ меморіалѣ онъ звернулъ увагу министерства на то, що „Вѣстникъ законовъ державныхъ” и другіи урядовыи роспоряженія издаются на „языцѣ” который составляе мѣшанину церковно-славянского и великорусского языковъ, изъ которыхъ послѣдній для галицко-русского населенія такъ само чужій, якь языки чешскій или сербскій. При концѣ меморіала краевый Выдѣлъ говорить: „Не только въ интересѣ галицко-русского населенія, но также въ первомъ ряду въ интересѣ монархіи, который настойчиво требуе очищенія галицко-русского языка отъ великорусского вліянія, принужденъ подписавшійся краевый Выдѣлъ то дѣло представити высокому ц. к. министерству и просити о чѣмъ скорѣйше устороненіе тѣхъ неправильностей”. Якъ видимъ, такіи самыи причины приводилъ гр. А. Голуховскій въ 1859 г. въ той цѣли, щобы скасовати русскую.азбуку. Вскорѣ послѣ того, бо въ 1892 г., украинофильскіи Общества: „Товариство им. Шевченка” и школьное „Русске Товариство педагогичне” внесли въ министерство просвѣщенія просьбу, щобы въ учебники народныхъ и середнихъ школъ была введена фонетика. И въ семъ прошеніи необходимость введенія фонетики была основана не столько научно, якъ больше политично, именно, щобы Галицкая Русь не употребляла такого правописанiя, якое употребляеся Великоруссами въ Россіи. Розумѣеся, просители добились того, чего просили. Хотя розумныи Галичане протестовали противъ введенія фонетики и на протестѣ подписались выше 50,000 письменныхъ Галичанъ, священниковъ, интелигенціи и крестьянъ, фонетика была введена не лишь въ ,.Вѣстникъ законовъ державныхъ”, но во всѣ школы и уряды Галичины и Буковины. И такъ, чего не могъ сдѣлати гр. А. Голуховскій съ Е. Черкавскимъ въ 1859 году, то добровольно сдѣлали при помощи польского краевого Выдѣла украинофильскіи Общества: „Товариство им. Шевченка” и „Руске Товариство педагогичне” въ 1892 г. По мысли гр. А. Голуховского и Е. Черкавского поступаютъ теперь всѣ тѣ Общества, газеты и люди, которыи пишутъ фонетикою.

На введеніи фонетики въ русское письмо однако не кончилось. Разомъ съ фонетикою зачали ей сторонники „Русины-Украинцы”, вводити въ русскій языкъ чисто-польскіи или выкованныи слова, щобы ними заступати такіи слова, которыи вспольны и Малоруссамъ и Великоруссамъ, а которыи они называютъ „московскими”. Вслѣдствіе сего теперѣшніи школьныи книжки, печатаемыи фонетикою газеты и правительственныи или автономичныи роспоряженія кишатъ польскими и новокованными зъ-русска словами, такъ що „руско-украинска” мова представляеся больше-меньше нарѣчіемъ польского языка. А сего только и треба польскимъ политикамъ, которыи еще въ 1848 г. твердили, що галицко-русскій языкъ то нарѣчіе польского языка.

Ни одинъ просвѣщенный народъ въ свѣтѣ не пише фонетикою, понеже фонетика затрудняе изученіе каждого языка. Одни Сербы имѣютъ фонетику, но они нынѣ уже жалѣютъ що ихъ предки ю ввели, понеже она отдѣлила сербскій языкъ отъ того языка, изъ которого онъ произойшолъ, именно отъ старославянского или церковно-славянского, а также и отъ тѣхъ славянскихъ языковъ, которыи употребляютъ русское письмо. Въ нашомъ языцѣ фонетика ввела баламутство. Возьмемъ н. пр. три слова: „кинь” „віз”, „розвідка”. Перечитавши ихъ, мы не будемъ знати, що они означаютъ, чи „кинь” (н. пр. кинь яблоко), чи „віз” (н. пр. везъ дрова), чи „розвідка” (т. е. та жена, що розвелась съ мужемъ), чи: „кинь” означае „конь”, чи „віз” означае „возъ”, чи „розвідка,” означае „розвѣдка”, т. е. роспытанье А такихъ словъ въ неясныхъ значеніяхъ фонетика наплодила дуже много. Такимъ способомъ фонетика не облегчан, якъ твердятъ ей сторонники, но затрудняе науку уже въ народныхъ школахъ, не говорячи о школахъ высшихъ, т. е. гимназіяхъ и университетахъ, где наука русского языка и всѣхъ славянскихъ языковъ безусловно должна отбыватись на основаніи старославянского языка.

Если пріймемъ на увагу, що фонетика отдѣляе малорусскій языкъ (все одно, якое изъ его нарѣчій) отъ языка матерного, старославянского, що она отдѣляе его отъ языка книжного, а наконецъ, що той „русско-украинскій” языкъ, которымъ пишутъ сторонники фонетики, дуже перемѣшанъ съ польскимъ то треба признати, що „Русины-Украинцы” въ самомъ дѣлѣ составляютъ для себе „самостійный” народъ и що ихъ языкъ также „самостійный”. Но изъ того, що одинъ членъ русского народа, отдѣлившись отъ него, переходитъ въ Польщу, а другій стараеся отдѣлитись отъ русского народа съ помочью фонетики и польскихъ словъ, еще не слѣдуе, щобы за ними пойшли другіи члены русского народа, которыи свой народъ и свою народность любятъ и хотятъ при нихъ остатися и ихъ оборонити. А кто любить русскій народъ и преданъ русской народности, той не стане писати фонетикою, не буде портити русского языка польскими словами и не скаже, що русскій книжный языкъ, выробленный русскими писателями и учеными въ продолженіи близко тысяча лѣтъ, то языкъ чужій.

Нынѣ, коли желѣзныи дороги такъ облегчили сообщеніе межи людьми, коли усилилось стремленіе ко знаніямъ, коли розвилась торговля и промышленность, всѣ розумныи люди изучаютъ не только свои родныи, но и чужіи языки, особенно такъ называемыи міровыи или свѣтовыи языки, до которыхъ належать: русскій (книжный языкъ), нѣмецкій, французскій и англійскій. Тѣ языки потребны въ розличныхъ цѣляхъ: торговельныхъ, научныхъ и военныхъ. Що касаеся русского языка, то нимъ говорятъ не только всѣ русскіи жители Россіи въ Европѣ и Азіи, якъ Малоруссы, такъ и Великоруссы, но и другіи народы русской державы, якъ Поляки, Нѣмцы, Жиды, Ормяне, Татаре и т. д. Понеже русскій языкъ есть изъ всѣхъ славянскихъ языковъ найбольше образованный, имѣе найбогатшую словесность и онъ найблизшій старославянскому языку, то за границами Россіи его изучаютъ передъ всѣмъ Славяне. Въ Сербіи и Болгаріи онъ введенъ въ школы, а въ Чехіи, Моравіи, Славоніи, Словаччинѣ, Хорватіи и Далматіи его изучаютъ то въ торговельныхъ школахъ и академіяхъ, то въ нарочно для изученія русского языка основанныхъ Обществахъ и кружкахъ. Каждый образованный Славянинъ уважае за свою образованность умѣти по русски и теперь межи Славянами громко говорятъ о томъ, щобы русскій языкъ сталъ общеславянскимъ языкомъ, т. е. языкомъ взаимного сообщенія межи Славянами. Даже галицкіи Поляки признаютъ необходимость знанія русского книжного языка и ввели его въ іезуитской гимназіи въ Хировѣ и въ Торговельной школѣ въ Краковѣ. Русскій языкъ изучаютъ также Нѣмцы, Французы и Англичане въ научныхъ торговельныхъ и военныхъ цѣляхъ. Офицеры въ Австріи, Германіи, Франціи и Англіи, не только изучаютъ дома русскій языкъ, но для дополненія знанія его высылаются на счетъ державъ въ Россію.

Якъ-же смѣшными и нерозумными представляются тѣ галицкіи „Русины-Украинцы”, которыи твердятъ, що русскій книжный языкъ для нихъ чужій и руками и ногами отпекуются отъ него, а тѣхъ русскихъ Галичанъ, которыи стараются его изучити и его знаніе розширити, называютъ „ренегатами”, „запродавцями” и другими обидными словами! Тѣ „Русины-Украинцы” всякими способами стараются недопускати русскіи книжки въ народъ и межи учащуюся молодежь, понеже они знаютъ, що коли народъ и молодежь прочитае книжку, написанную русскимъ книжнымъ языкомъ, то переконаеся, що тотъ языкъ не есть чужій и що тѣ, которыи его называютъ чужимъ, неправду говорятъ. Тѣ „Русины-Украинцы” не думаютъ, здаеся, о томъ, якую великую кривду они дѣлаютъ русскому населенію Галичины и Буковины, отдѣляючи его словесно отъ великого русского народа и отъ русской словесности, въ которую розумныи русскіи люди въ продолженіи тысячи лѣтъ складали плоды своего ума и труда. Они не думаютъ о томъ, що своимъ враждованьемъ противъ русского языка и русской словесности они замыкаютъ учащейся молодежи и цѣлому русскому населенію Галичины и Буковины дорогу до знаній, запираютъ имъ свѣтъ. Ибо якъ далеко можно зайти съ такимъ на половину польскимъ „русско-украинскимъ” языкомъ? Отъ Бродовъ до Перемышля въ одну сторону, а отъ Тернополя до Черновецъ въ другую. А нынѣ не то образованный человѣкъ, но даже порядочный купецъ, ремесленникъ и промышленникъ потребуе далеко больше простора для своей дѣятельности.

Но якъ-же Галичанамъ и Буковинцамъ, особенно-же крестьянамъ можно познакомитися съ русскимъ книжнымъ языкомъ, коли въ школахъ его не учатъ и коли дитина, скончивши народныи школы, даже цѣлой русской азбуки не знае и въ церкви Апостола прочитати не умѣе? На все въ свѣтѣ есть рада. Той русской молодежи въ Галичинѣ и Буковинѣ, которая посѣщае середніи и высшіи школы, не трудно изучити русскій книжный языкъ, понеже у насъ уже не трудно получити русскіи книжки и граматики русского языка и у насъ есть люди, которыи русскій языкъ знаютъ и радо свои знанія другимъ удѣдяютъ. Итолько лѣнивый или той, що не хоче, може отговорюватись, що не може познакомитись съ русскимъ книжнымъ языкомъ и русскою словесностью. Що-же касаеся русскихъ крестьянъ, то отъ нихъ никто не може требовати, щобы они знали русскій книжный языкъ и говорили на немъ. Тѣ Нѣмцы-колонисты, которыи живутъ въ Галичинѣ, не знаютъ нѣмецкого книжного языка и не говорять на немъ, но говорять то саксонскимъ, то прусскимъ, то баварскимъ нарѣчіемъ. А однако они Нѣмцы и уважаютъ себе Нѣмцями и читаютъ книжки и газеты, написанныи книжнымъ нѣмецкимъ языкомъ. Такъ само и наши русскіи, галицкіи и буковинскіи, крестьяне. Они будутъ говорити своими нарѣчіями: подольскимъ, гуцульскимъ и лемковскимъ, но могутъ и повинны читати книжки и газеты, написанныи книжнымъ русскимъ языкомъ. У насъ не трудно получити русскіи книжки. Русскихъ газетъ, писанныхъ книжнымъ русскимъ языкомъ, у насъ не много, но для нашего народа ихъ влолнѣ заступаютъ тѣ газеты, которыи пишутся этимологіею. Они не выкидаютъ чисто русскихъ словъ и не заступають ихъ польскими, или выковаными, которыхъ народъ даже не розумѣе, но пишутъ такимъ языкомъ который понятенъ и русскимъ крестьянамъ и зближенъ до русского книжного языка. Такій крестьянинъ, который читае русскіи книжки и газеты, печатанныи этимоголіею, дуже легко пойме русскій книжный языкъ и коли вчитаеся въ него, самъ скаже, що тотъ языкь ему не чужій.

Сторонниковъ словесного единства русского народа въ Галичинѣ и Буковинѣ ихъ противники называютъ „москвофилами” и обвиняютъ въ томъ, що будто они тягнутъ до Россіи. Такое обвиненіе могутъ подносити только безсовѣстныи люди. Русское населеніе Галичины и Буковины всегда было вѣрно Австріи, хотя дознало не мало кривдъ отъ ей правительствъ. То обвиненіе они основуютъ на томъ, що русско-народная партія признае національное единство русского народа и русскій книжный языкь вспольнымъ для всѣхъ Русиновъ. Но такъ само австрійскiи Нѣмцы признаютъ себе однимъ народомъ съ прусскими Нѣмцами, а австрійскіи Поляки однимъ народомъ съ прусскими и россійскими Поляками, и имъ сего никто не вмѣняе въ зло. Чи-жъ мы, галицкіи и буковинскіи Русины, винны, що мы происходимъ отъ одного народа съ Великоруссами, що мы разомъ просвѣтились Христовою вѣрою, що у насъ одна и та-же азбука и що наши мудрыи и ученыи предки создали вспольну словесность и выробили русскій книжный языкъ? И чи-жъ мы можемъ теперь отказоватись отъ той вспольности и покидати ту добрую и дорогую спадщину, якую намъ наши предки собрали и оставили и якой русскому народу другіи народы завидуютъ?

Сторонниковъ національного единства русского народа обвиняютъ ихъ противники также въ томъ, що они противятся розвитію малорусской или якъ теперь называютъ „русско-украинской” словесности и „русско-украинского” языка. Само собою розумѣеся, що сторонники нацiонального единства русского народа противятся и будутъ противитись розвитію такой словесности и такого языка, которыи роздѣляютъ русскій народъ и представляются мѣшаниною русскихъ и польскихъ словъ, понеже та мѣшанина може повести не до розвитія галицкой части русского народа, но до его згубы. Но кто, якъ не сторонники единства русского народа просвѣщали галицко-русское населеніе еще тогды, коли о „Русинахъ-Украинцяхъ” никто и не думалъ? Кто, якъ не „москвофилы”, зачавши отъ 1849 г., закладали въ Галичинѣ русскіи Общества, писали и издавали книжки и всѣми силами старались народъ двигнути изъ темноты, невѣжества и бѣдности? Вѣдь одинъ Иванъ Наумовичъ сдѣлалъ для просвѣщенія галицко-русского народа и для розвитія народной галицкой литературы больше, чѣмъ всі „руско-украинскіи” писатели разомъ. Розвитіе малорусской литературы въ Галичинѣ продолжаеся и нынѣ и до того не мало причиняются правдиво-русскіи Общества, не принявшіи фонетики и не отдѣляющіи себе отъ русского народа. Вѣдь одно Общество им. М. Качковского пустило до сихъ поръ межи народъ около 4,000,000 книжечокъ. Но въ послѣдніи годы розвитіе малорусской литературы въ Галичинѣ роздвоилось: тѣ галицкіи Русины, которым остались вѣрными русской старинѣ и задержали старую русскую правопись, стараются сохранити галицко-русскій языкъ въ чистотѣ и не отдѣляти его отъ русского книжного языка; тѣ-же галицкіи Русины, которыи называютъ себе „Русинами-Украинцями”, стараются галицко-русскій языкъ отдалити отъ русского книжного языка и въ той цѣли принимаютъ или чисто-польскіи слова или куютъ новыи слова, которыхъ нѣтъ ни въ народномъ, ни въ книжномъ русскомъ языцѣ. Чи-жъ справедливо обвиняти сторонниковъ единства русского народа въ томъ, що они не признаютъ малорусского языка и малорусской словесности, если именно они розвиваютъ ихъ на старой историчной подставѣ, значить, держатся крѣпко того, що имъ русскіи предки оставили въ спадщинѣ?

Указавши выше лишь на нѣкоторыи факты поведенія „Русиновъ-Украинцевъ” въ виду русского народа и въ виду русско-народной партіи, намъ треба показати, якъ они поступаютъ въ загалѣ. Каждому Русину, чи то Галичанину, чи Буковинцу, вѣдомо, що польскiи политики всѣми силами стараются ополячити русское населеніе Австріи и олатинщити русскую церковь. Не будучи однако въ силѣ отразу добитись той цѣли, они стараются межи русское населеніе поселити вражду и роздоръ, щобы сломити его отпорную силу. Польскій генералъ изъ повстанья 1863 г., Мѣрославскій, оставилъ польскимъ политикамъ такое завѣщаніе:: „Кинемъ мы огни и бомбы за Днѣпръ и Донъ, въ самое сердце Руси; нехай розоряютъ, опустошаютъ и губятъ Русь; вызвемъ споры межи самымъ русскимъ народомъ, нехай онъ розрывае себе своими власными когтями (пазурами). По мѣрѣ того, якъ онъ ослабне, мы крѣпнемъ и ростемъ”. А польская газета „Газета Народова” напечатала еще въ 1866 году (8 и 9 августа) такую раду польскимъ политикамъ; „Если поганое русское святоюрство („святоюрцями” называли тогды поляки русскую партію для того, що головныи ей предводители были галицко-русскіи іерархи, якъ митрополиты: Григорій Яхимовичъ и Спиридіонъ Литвиновичъ, крылошане: Михаилъ Куземскій, Михаилъ Малиновскій и другіи), если тероризмъ, съ помощью которого святоюрцы управляютъ духовенствомъ, будутъ розбиты, если изъ русскихъ рукъ буде отобрана школа (тогды русскіи школы, основанныи по найбольшой части русскими священниками, находились въ управленіи русской консисторіи во Львовѣ), тогда только возникне въ Галичинѣ правдивая антирусская Русь и покаже, якъ безосновны русскіи претенсіи (т. е. требованіе полной ровноправности съ поляками). Такая антирусская Русь, связанная уніею съ Поляками буде для Австріи крѣпкимъ валомъ противъ Россіи.”

Нынѣ мы видимъ, що тѣ рады не пропали, ибо дѣйствительно русскій народъ въ Галичинѣ „розрывае себе своими власными когтями”, ибо „школа отобрана изъ русскихъ рукъ” и у насъ дѣйствительно существуе „антирусская Русь”. Кто-же належитъ до той антирусской Руси? Всѣ, которыи заперечуютъ нацiональное единство русского народа, которыи стараются роздѣлити русскій народъ на части, которыи рвутъ историчную и культурную связь Галицкой Руси съ великимъ русскимъ народомъ, то значить, отрубуютъ галузь отъ дерева, которыи подрываютъ въ нашемъ народѣ вѣру и привязанность до церкви и ей святого обряда и ширять межи народомъ безвѣріе. А все то дѣлаюгь „Русины-Украинцы”, хотя може и не всѣ сознательно, идучи такимъ способомъ на руку польскимъ политикамъ и помагаючи имъ ополячити Галицкую Русь и олатинщити русскую церковь. То докажемъ слѣдующими примѣрами:

Польскіи политики, зачавши отъ Ф. Духинского, заперечуютъ народное и культурное единство русского народа —„Русины-Украинцы” дѣлаютъ то само; польскіи политики кидаютъ „огни и бомбы” роздора въ сердце Руси, щобы ю ослабити — „Русины-Украинцы” то само; польскіи политики, зачавши отъ гр. А. Голуховского, старались скасовати русскую азбуку и заступити ю польскимъ абецадломъ — „Русины-Украинцы” помогли имъ, понеже выкинули изъ русской азбуки буквы: „ы”, „ѣ” и „ъ” и ввели фонетику, т. е. сдѣлали тое самое, якъ еслибы кто изъ плота вынялъ нѣсколько коловъ или изъ паркана нѣсколько столбовъ; польскіи политики, видячи въ русской церкви крѣпость русской народности, старались и стараются ю олатинщити — „Русины-Украинцы” подрываютъ вѣру и значеніе церкви въ народѣ, роспространяючи безвѣріе и соціализмъ; польскіи политики, знаючи, що только „святоюрцы” крѣпко держатся Руси и церкви, называли ихъ „москалями”, „ренегатами” и „запроданцами” — „Русины-Украинцы” дѣлаютъ то само въ виду русско-народной партіи и ея членовъ; польскіи политики, желаючи доказати, що малорусское нарѣчіе есть только говоръ польского языка, выкидали изъ него всѣ общерусскіи слова и выраженiя, заступаючи ихъ польскими — „Русины-Украинцы” дѣлаютъ то само, желаючи доказати, що малорусское нарѣчіе — „самостійный” языкъ; польскіи политики постановили создати „антирусскую Русь” — „Русины-Украинцы” помагаютъ имъ въ томъ, понеже откидаютъ даже слоконвѣчное названіе „Червоная Русь” или „Галицкая Русь” и называютъ наше дорогое отечество немного съ польска, немного съ русска: „Галицка Русь-Украина”; польскіи политики хотятъ отбудовати свою историчну Польщу и для того враждуютъ противъ Россіи — „Русины-Украинцы” хотятъ создати якую-сь „Русь-Украину безъ хлопа и безъ пана отъ Карпатъ до Кавказа” и такъ само враждуютъ противъ Россіи и „москалей”. Чи-жъ они не составляютъ той „антирусской Руси”, о которой еще въ 1866 году мечтали польскіи политики? И чи честный Русинъ, горячо любящій Русь, русскій языкъ и русскіи обычаи, щиро преданный церкви и любящій ей святый обрядъ, може належати до той „антирусской Руси?” Нѣтъ честный сынъ Руси, чи она Галицкая, чи Буковинская, не только не може быти ворогомъ своей дорогой Матери, Святой Руси, но повиненъ всѣми законными и благородными средствами поборяти розрушающихъ національное и культурное одинство русского народа. Того требуютъ розвитіе и будущность русского народа въ Австріи. А для такой борьбы мы имѣемъ необходимое оружіе: истину Христовой вѣры, проповѣдуемой св. церковью и ея чудный обрядъ, съ которыми вѣками сжился русскій народъ; исторію Руси и русскую литературу съ богатымъ русскимъ книжнымъ языкомъ, которыи составляютъ національное и культурное выраженіе всего русского народа и результата его тысячелѣтного труда; росбужденіе и вскрѣлленіе русского народного самосознанія въ масахъ народа при помощи народного языка.

Въ единствѣ сила и порука лучшой будущности. Мы прослѣдили всю исторію русского народа и розвитіе его просвѣщенiя ажь до нашихъ дней. Мы поровнали также розличныи нарѣчія русского языка, его поднарѣчія и говоры и показали, якъ образовался русскій книжный языкъ. Мы показали также, отки и въ якой цѣли у насъ взялись партіи и для чего у насъ есть роздоры Изъ всего того галицко-русскіи и буковинско-русскіи читатели увидѣли и сами переконаются, чего имъ держатись и якъ належитъ русскому народу въ Австріи поступати, щобы не только оборонити русскую народность, но и розвивати ю дальше.

Такую оборону и такое розвитіе взяла на себе русско-народная партія въ Галичинѣ, которую ей противники называютъ „москвофильскою”. Та русско-народная партія исповѣдуе: 

на подставѣ науки, дѣйствительного житья и глубокого переконанья нацiонально-культурное единство всего русского народа и признае своими плоды тысячелѣтной культурной роботы всего русского народа;

русско-народная партія твердо переконана, що русское населеніе Австріи може успѣшно образоватись и розвиватись только въ тѣсной связи съ историчными основами русского народа.

Задача русско-народной партіи лежитъ въ томъ, щобы не только, оборонити русское населеніе въ Австріи, отъ его національныхъ противниковъ и отъ погубного для русской церкви и народности соціализма, но посредствомъ просвѣщенія самой себе и народа въ направленіи, указанномъ исторіею, розвивати его національныи и умственныи силы.

Нехай-же на тѣхъ подставахъ умножаеся, просвѣщаеся и процвѣтае русскій народъ во вѣки вѣковъ!