В истории вспоминают, што горы Карпаты грали важну роль в житью восточно-славянскых народов. В початках Карпаты, покрыты глубокыми лісами, служили проходными дорогами и воротами при осіданиюся кочовничых племен, вічно посуваючыхся и міняючых свою обытель. В позднійшых часах Карпаты стали убіжищом переслідованых, котры в их горах и долинах находили тихе, спокойне житья при отдільных родах и пастушых племенах, котры начинали строити ту своє постоянне бытие и вкоренилися в землю. У карпаторусском племени славяне єдной и другой стороны Карпат находили свою близку родину и наймирнійшых сусідов.

И в тых позднійшых віках Карпаты служили отвором, посредством котрого славяне держали свою родственну, культурну и политичну связь.

Помимо того, што розвивавшыся славянскы народы организовали свои державы, розвивали своє житья и богатство, они о Карпатах забывали. Вспоминали о них лем в грозных часах, як дітина о своих родителей, вспомне аж тогды, коли найдеся в біді и трудностях.

Найліпшым приміром того можут нам послужити ниже поміщены дві поезии. Обі они написаны талантливыми поетами, котрым судьба приділила быти участниками в рядах Армии. Перший из них В. Я. Брюсов, участник русскых войск, переходящых Карпаты в часі Першой Світовой войнн в 1914 року, другий солдат совітской Армии Алексей Сурков, перебивающийся через Карпаты в часі Другой Світовой войны в 1944 року. Перший с них написал красну, в честь гор Карпат и их русского населения поезию “На Карпатах”, другий поезию “Горы Карпатские”.

Наш карпаторусский народ в Карпатах, ци то в Мармароші на Верховині, на Пряшевщині, ци Лемковщині близко думал о своих русскых братьях на востоку и плекал до них віру на спасение. Но и русскы люди принимали близко до сердця свои родни Карпаты. Описуючи их красоту и их родинны чувства, они называли их родными Карпатами, а даже колыском славян. И ту єст тота поезия простого русского солдата:

Свой поход, поход силы русской через Карпаты, поет В. Я. Брюсов называт завітным дньом возвращения потраченых и забытых — в дом отца свойого. Тут он ставит на вершинах Карпат стяг єдинения.

Карпаты — стяг славянского єдинства!

Якы то красны мысли, якы то золоты желания простого русского вояка, под мундуром котрого бьеся благородне, заляте любовью людске сердце. Но идеи того поета, подобно, як и надіи того карпаторусского народа в той колыскі славян были заляты ледяным холодом. Стяг єдинения и в тот так близкий надеждный час не далося установити на Карпатах, и тот “дом отца”, “колыска славян” осталася на дальше в тяжком угнетению на новы десятилітия.

Но ци дуже лучша судьба постигла родны Карпаты и колыску славян в часі Другой Світовой войны. Мы сами ждеме на то отвіта, бо в рядах совітской Армии тот простый русский солдат Алексей Сурков, так само переполненый любовью до родных Карпат и надійом, што от ныні навікы не узнают полона, тоты быстры рікы и горны склоны.

От, с яком радостью и захватом смотрил на Карпаты русский вояк в 1944 року:

Так, як мы карпатороссы горячо любиме свои Карпаты, так любиме, коли о них говорят с любовью и похвалом другы славянскы народы и особливо русскы люде. Зато, што мы любиме тоты свои Карпаты, колыску славян, в часі Другой Світовой войны мы прислухувалися каждому посвисту русской шрапнели и тот посвист мы, здавалося нам, чуєме ту в Америку за далекым океаном. Посвист русской шрапнели, як выражатся поет Сурков, означал побіду и вікове єдинение, конец вікового полона, потокам, горным склонам и самому карпаторусскому народу.

И тот посвст русской шрапнели не был даремний. Русска пісня прошла Карпатами, аж до Берлина дошли русскы солдаты. Надія Алексея Суркова, што побіда навікы нерушима и свята была велика, но она подобно, як и надія В. Я. Брюсова, остада даремна. Народ Карпатскых гор не лем же не остал присоєдиненый к своим кровным братьям на востоку, но и бестыдно и непростительным способом изгнаный из свойой прадідной земли.

Співали о родных Карпатах русскы люде не лем в часах остатных переходов русскых армий через Карпаты бо співали они и попередно, и помеже войнами, поеты складали поезии, но больше не будут співати, бо колыска славян пуста, одичала, діти Карпат прогнаны и ніт там больше того славного родинного чувства, котре согрівало народ віками в славну и світлу будучность.

Даремны, беззвучны и жалюгодны пісни и поезии Карпатам так долго, як долго они пусты от того народа, котрый их украшал своим житьом, свойом культурном, обычаями, своими піснями, віром и любовью в великий русский восток.

Многы с тых дітей колыскы славян силом прогнаных и силом держаных на чужині, утратили віру в поворот, в счастье человіка и справедливость. Но многы не утратили ани віры в поворот в Карпаты, ани любви к ним, но тым часом осталося для них повторяти жалобну, глубокого жалобну поезию, составлену Галицко-русскым поетом Дмитром Вергуном о страшно трагичном факті, совершившомся над дітьми из колыскы славян:

Согласно мысли той послідной поезии остала нам на спасение лем нова надія, котра веде через новы трудности, терпіния, вытревалый труд и мир. Як долго єст житья, так долго єст надія, а як долго єст надія, то нам слідує взяти наш тягар судьбыі на плеча и нести ради того, штобы мы и другы, нашы найблизшы, были счастливы и мы с ними.