Одного разу зашол в редакцию “Карпатской Руси” один француз политик, штобы звідатися нас, што таке “лемкы”, ци то тото само, што и “коммунисты”?

Мы дораз познали, што тот француз сам не интересуєся науком, лем политиком, и што його ку нам послали самы такы политики — нашы славянски сусіде, тоты, што панували и хотіли бы панувати дальше, не лем над лемками, но над цілом Карпатском Русью. А ту так интересуются тым народом, над котрым панували и хотят панувати дальше, што даже не задали собі настолько труда, штобы дашто знати о том народі. И не дивно, бо народ для такых панов политиков, то материал для будовы панской державы. Польскых панов, приміром, абсолютно тото николи не беспокоило, ани не беспокоит, што поскладали свою Польшу, кромі польского из украинскых и білорусскых народов и их земель. По их будовничому плану так польска держава повинна быти збудувана, бо народы и их земли, то лем материал. Такий план будовы фашистской Германии выробил собі и Гитлер, с том разницом, што он уважал за мертвый материал всі народы світа, цілу кулю земну — для будовы одной державы для німцов, як “высшой” расы. Гитлеровска политика абсолютно не интересувалася нияком культуром другых народов, кромі столько, штобы знати, што относится до такой культуры, штобы знищити тото.

Ци не интересно, што того самого гитлеровского закона держатся и тоты стары политики и дипломаты по отношению до карпаторусского народа, што своятся до Карпат и хотят над нашым народом панувати, послужитися як мертвым материалом для будовы своих панскых державок? Видно, што они скаржилися тому французскому политику на “лемков”, што то лем “лемкы, як “коммунисты”, не погоджуются с таком их политиком по отношению до Карпатской Руси. Так што тот французский политик не мог того порозуміти, чом “коммунисты” приняли таку чудну для него назву “лемкы”. Просится тых воих славянскых товаришов политиков, але они му того объяснити не могли, так пришол ку нам и мы му объяснили справу.

И нам не было дивно, што французский политик не знал. Єсли бы он представился нам французскым профессором истории, географии и наукы о народах, и звідувался нас, што то таке лемкы, мы бы му не повірили, што он такий профессор, бо он, або бы то знал, або пошол бы в библиотеку и вынашол бы. Но политику и найти дашто таке трудно. Зрештом французы и не збераются панувати над Карпатами.

Но для тых, што збераются панувати в Карпатах, як и для тых, што не хотят допустити чужого панования над своим народом, го єст нам самым, треба знати о Карпатах и о народі, який там жиє.

Лазар Прокопик, зо Шляхтовы, Новоторжского повіта

Итак, Карпаты от горного Прута аж по ріку Попрад, а и по-за Попрад заселят наш народ, котрый мы называме карпато-руссами, нова совітска наука карпато-украинцами, а сам народ за нашых часов в крю назывался русинами и руснаками, свою бесіду в восточных Карпатах руськом, а в западных русском. Уж тото показує, што тот народ, заселяючий Карпаты от востока на запад, не бесідувал єднано. Так што учены (а не политикы) изучили тот народ от востока на запад, його бесіду, одежу, обычаи, характер и пісни, и нашли, што тот народ в Карпатах отличатся чым дальше из востока на запад под тым оглядом, и поділили их научно на три части, котрым дали назвы — от востока на запад: Гуцулы, Бойкы и Лемкы.

Учены не ділили того народа штучном границом из востока на запад на венгерскых и галицкых. Тот поділ зробили империалисты, политикы и дипломаты. Так наш народ в Карпатах по своих особливостях не ділится. Єсли мы ділимеся ище днеска и ту в Америкі на “галициянов” и “угорщанов”, то тото значит, што мы приняли вражий поділ нашого народа, поділ чужых империалистов и политиков. Розумны, просвіщены нашы люде такого поділу не признают.

Зато просвіщены, розумны люде знают и признают, што на востокі в Карпатах, так по одной стороні старой австро-венгерской границы як и по другой, жиют тоты самы русины гуцулы, в середині также по обох сторонах границы русины бойкы, а на западі так само по одной и другой стороні старой галицко-венгерской границы лемкы, недалеко под Татры. Велике лемковске село Остурня под самыми Татрами.

О гуцулах знає світ, раз што их найбольше, подруге они в массі украинского народа, зато они отважнійшы, смілійшы, не лем по галицкой стороні, но и по угорской, в Марамарошу, они отважнійше боролися за свою свободу против чужых угнетателей. Кто-ж бы из нас не слышал дашто о Олексі Довбушу, гуцульском герою, який боролся зо своими опришками против польскых панов в часах панщизны. О ньом знают не лем гуцулы, повідания о ньом дошли до бойков и лемков. И зато нич дивного, што гуцул гордится своим гуцульством.

Бойкы больше прибиты свойом нуждом, несмілы, были больше покривджены природом и занедбаны чужом властью и своими “патриотами”. И зато нич дивного, што бойко не хоче хвалитися своим бойковством.

Анна Греньо из Комлошы, Бардиовского окресу.

Так само было з лемками, а може ище горьше, бо лемкы нашлися на самом западі русского востока и все чулися слабыми на силах удержати напор запада на восток. Многым з них накинено латинску римску религию и вынародовлено их. Даколи не было т. з. “словаков” в шаришской и земплинской столицах, лем лемкы руснакы. Но тым руснакам на долинах было лекше вырвати восточну русску віру и накинути им силом латинску. Сохранилася русска віра лем в горах. Интересно, што руснакы не называют тых своих братов римо-католиков в понятию народности словаками, а “католиками”, зато католикы называют и на означение религии греко-католицкой — русска віра, а народ наш руснаками.

Даному дуже дивно, коли угорский руснак из Пряшевщины, на вопрос, якой он народности, отповіст вам, што он русской віры, або греко-католик, тогды як католик на тот сам вопрос не скаже вам, што он словак, лем што он католик. То єст доказ, што в том наш ом краю велася даколи завзята религийна, а не национальна борьба, и што тоты католикы в земплинской, шаришской, спишской, гемерской столицах были даколи “русской віры”, но под римскым насильством мушены были приняти католицизм и латинский обряд. Лем місцами на долинах тых столиц сохранилися села з “русском віром”, но всі они, хоц и сусідуют зо селами “католичкой віры”, — біднійшы и понижены, видно на них сліды угнетения и переслідования за віру.

Зато в горах остался наш народ, вся його масса, всі села русской віры. Горнякы не дали себе перевернути на католичку віру, а при русской вірі сохранили и свой старорусский язык.

То само діялося и по галицкой стороні, польска католицка власть зо своими ксьондзами навертали силом лемков на католицку віру, и много сел на долинах было окатоличено и опольщено под насилием. Но в горах наш народ оказался твердшым и остался при русской вірі и русской народности до днеска, хоц цілы столітня был оточеный с трьох сторон врагами. Бо того, што його епископы приняли унию з Римом и поддалися под верхность папы, наш народ николи не признавал.

Так вот мают чым славитися и лемкы, а именно, што они, оточены цілы столітня с трьох сторон римскыми врагами, якы хотіли знищити их русску віру и народность — выдержали до днеска, отпераючи на самом западном краю Востока зажертый наступ Запада. То лемкы и их история.

Пред самом минувшом світовом войном лемкы взялися за народну просвіту и организацию. 1910 року почала выходити газета “Лемко” по галицкой стороні. По венгерской стороні нияка культурно-просвітительна робота не была дозволена мадьярскым правительством. Та и не было кому дати початок народной просвіті. Пряшевска русска (греко-католицка) капитула была уж совсім змадьяризувана, духовенство в русскых селах говорило дома лем по мадьярскы. В даякых церковных школах стары учители ище учили покус по церковному читати, но што уж приходили новы учители, тоты учили уж лем по мадьярскы, и діти с такой мадьярской школы выходили так само писменны, як и приходили до ней. Так што мадьяризация нашого сельского народа не мала ниякого успіха. Пред самом войном на “угорску сторону” почало уж переходити народне слово из галицкой стороны, и єсли бы не выбухла война, то и лемкы под мадьярами пробудилися бы под вплывом своих братов из западной Галичины, бо Австро-Венгрия была одна держава и нашы люде переходили свободно на ярмакы и отпусты з одной стороны на другу.

Мария Клапик и Акиля Сосенко, из Шелтон, Конн. — Лемковскы жены Горлицкого повіта.

Послі войны лемкы нашлися уж в двох державах. Правда, тоты державы были славянскы, но оказалося, што правительства тых славянскых держав постановили собі покончити с тым русскым клином меж ріками Саном, Ужом на востокі, и Попрадом на западі. Як польскы так словацки шовинисты накинулися на наш народ, як на даяку воєнну добычу. Отразу им вышло якоси так, як бы порозумілися зо собом, што лемкы по галицкой стороні стали урядово поляками, а по чехословацкой стороні словаками. Цілковито ниякого национального права нашому народу на запад от Ужа чехословачке правительство не признавало, чехословацки урядникы позаписували чисто русскы села словацкыми, поприсылали словацкых учителей шовинистов для ословачения нашых дітей. Наш народ в Пряшевской Руси не был совсім подготовленый до национальной обороны при мадьяронской капитулі и мадьяронском духовенстві. Словацкым шовинистам здавалося, што за пару літ они уж ословачили наш народ так, што патер Глинка злобно хвалился, што он “вшеткых руснаков из Выходнего Словенска в єдном драбняку вывезе. . ."

Галицкы лемкы были уж подготовлены до обороны своих прав на национальне житя, так што польскы паны мушены были прибігати для переконания лемков в их “польскости” до воєнных пацификаций и дикых звірств над нашым народом, не вспоминаючи податковы выбрыкы и розмаиты администрацийны кары.

Однако ни польскы, ни словацкы шовинисты-фашисты не вспіли вынародовити лемков в так коротком часі и, даст Бог, наш народ дочекатся полной национальной свободы и объєдинения зо своими братьями на Востокі.

Днеска и лемкы можут быти горды на свою твердость и борьбу за свои права, и на свое сохранение на самом западном краю Русского востока.

Сколько останеся лемков в краю послі фашистской неволи, никто не може знати. Но до народной войны против фашизма лемков было около 400 тысяч в 700 лемковскых селах, в одной массі. Тот наш народ был поділеный по ровной части найперше меж Австрию и Венгрию, а потом так само меж Польшу и Чехословакию. Днеска, як полякы, так чехы и словакы нашлися в такой самой фашистской неволі, як и наш народ. Треба надіятися, што тота неволя научит их признати справедливость каждому славянскому народу.