От Сана до Донца потянулися долгы, долгы дорогы, городы, села, и предмістя, и всюду женский незабываный плач. Плакала Украина:

— Ой, сыны мои, сыночкы, діти мои, на кого вы мене покидаєте?

Оглянтеся. Ци єст ище на світі такы поля, такы пшеницы, сады, таке небо?

Горіли поля, палали зерна. Чорный дым подносился в небеса, як народный гнів, як гнів мужей-воинов, справа и зліва, и позаду, сколько око видит...

Выют псы по ночам, віщают недолю, и невиданы птицы літают над нами ночом и віщают недолю, и ревут волы и коровы и віщают недолю.

Земля наша, украинска, мученица наша, в огні ты, в огні!

— Діти нашы.

— Брат мой, муж мой любимый.

— Батьку наш молодый, заріже нас німец! Выпье нашу дітску кров, заморит нас вшами и голодом. Батьку наш красивый...

Прощайте мои ніжны квіты, прощайте, мы вернемеся!

— Мы вернемеся!

Не плакали дівчата. Поили холодном водом и молчкы всмотрювалися в очы широко открытыми очами и молчкы звідували смутну судьбу свою:

— Што жде мене? Што жде красу мою дівочу, мою молодость?

В дівичых очах была невыразима печаль и тяжке предчувствие недолі. Замерли сердца дівочы в німой тоскі.

Миллионы ліпшых сынов Украины уходили на восток, оставляючи за собом невидане німецке цминтарище.

Як росповісти о том? Коли мы палили свои хаты разом з німцями и убігали в лісы и потокы, оглядуючись на своє горе.

— Прощайте, діти нашы и жены нашы!

За вашы мукы не пожалуєме ни желіза, ни крови, ни пота, ни труда, ни самой заклятой горячой ненависти, ни житя свого. Штобы вічно жила земля наша украинска, штобы николи народ наш не стал німецкым рабом, николи и ни за што.

Николи, як долго світ стоит, не была Украина таком богатом и пышном, таком невидано прекрасном, як сего літа. Кто перешол по ней, — не забуде вовік.

И николи над світлом и радостном красотом не нависали такы чорны хмары.

Николи ище красота не была так скалічена рубцами злодійств, як злодійства врагов нашых — фашистов.

И стоит Украина перед нашым духовным взором в огні, як неопалима купина.

Горит и буде горити до смерти в нашых сердцах безгранична любов до великой нашой матери.

Не померкла для нас красота єй. Печать трагедии зробила єй ище больше прекрасном, ище больше дорогом нам.

Не померкнут и богатства єй, покаль живы будут єй діти, сыны и дочкы, всегда любящы труд, всьо хороше, всьо красиве. Покаль живы будут єй сыны-воины под красным знаменем Сталина, с твердом руком и щедрым сердцем.

Сын, брат мой дорогий, товариш мой! Не жалуй ничого для побіды, освободитель и мститель, загартованый в боях, слава тобі!

Ты был щедрым для жертвы. Зо страшным громом и скрежетом зубов взрывал ты воплощену мечту свою — заводы и фабрикы.

Ты не пожаліл свого первенца — бесцінну дніпровску плотину — Дніпрострой, величаве творение твого гения. Миллионы кубометров бетона замісил ты своими молодыми ногами, співаючи новы пісни среди дорогых запорожскых могил.

Прощай, Дніпрострой! Укоротили мы твой вік, — так треба. Не презначено тобі світити нам — не світи-ж и німецкому кату.

Вставайте, бийте, порогы! Розливайся, Дніпре, рознес по всім морям безудержный гнів наш, нашу бессмертну волю! Не за горами наша побіда. Замісиме ище новый бетон и воздвигнеме тебе, Дніпрострой. Ище больше могучий и прекрасный, засвітиш ты тогды добрым людям уже на вічны часы.

Так жертвовати мог лем народ, вдохновленный учением гениев Ленина и Сталина, народ украинский, совітский, богатыр-воин.

Не пропадут надармо тоты жертвы, не счезнут из людской памяти невиданы пожары и гнів, сила народных жертв. Чорный дым, што поднялся над нашом скаліченом земльом ку самому небу, як суровый и грозный завіт, як грозный клич мести, — кто його забуде? Кто забуде удивительны жита нашы, нашы пшеницы, сады нашы, всі нашы широкы просторы, світячы такыми плодами, таком красотом, таком любовью и гордостьом трудов людей нашых, якых нигде не виділ світ? Кто забуде, як горіли они? як розрывалися и роздералися они огнем и желізом?

Никто и николи! Наша жертва буде жити вічно. Долгы вікы будут світити огні нашых жертвенных пожаров в сердцах грядущых поколіний, всіх славян и всіх народов, як великий и величественный знак нашого могучества и величия в рокову годину, коли рішалася на нашых колхозных полях судьба людства.

То за Дніпр, славны рыцари, за сады, за фабрикы нашы по волкам фашистскым, по гаду-Гитлеру — жестокий огонь! В самы их волчы морды, штобы осліпли они и згинули!

Юноша-воин! Тебе ростил и выховувал Сталин! Он готовил из тебе будовничого великой социалистичной державы, участника прекрасной епохы великых робот.

Ты вырос мужественным и добрым от свойой доброй, мягкой украинской природы и свого великого учителя. Ты был цілый в роботі творчой, и вся земля твоя, твои необъяты поля уже начали співати пісню твойому вдохновению, и твои стары родителі радувалися, глядячи на тебе, и молоділи дутом.

Через літ пятнадцет, во квіті літ твоих ты до непознания преобразил бы свою землю. Ты посадил бы сто миллионов овочевых дерев на Украині, ты перемінил бы єй вид и даже климат и жил бы в саду свойом, воспітый поетами, прославленый своими художниками.

И я, писатель твой, поставивший цілью свойой жизни возвеличувание твого имени и твойой епохы, умер бы тогды счастливый твоим счастьем и счастьем и красотом дітей твоих и твоих братов — совітскых народов.

Юноша мой, товариш, добрый, сердечный и мужественный, забудь доброту твою!

Вдерлася в наше житя жестока, лиха година.

Людоіды из-под Рейна завалили нашу Украину, як обвалом.

Упало на нас німецке фашистске зло.

Украина в огні! Украина в ярмі!

Юноша, брате мой, скрый доброту свою.

Ожесточай свою душу, ненавидь врагалюдоіда!

Най захлебнеся он от ненависти твойой, най погибне от твого огня.

Будь бездонно щедрым в отплаті за зло, здіяне тобі!

Ничого не забудь, ни одной слезы!

Бер на ціль, снайпер, сокол!

Бер на ціль, партизан!

Смот, на твойой мушкі не чоловік. То мерзавец, зламавший твоє житя, вдершийся на твою честну землю и сказавший:

“Я пришол вынищити твой род. Я вынищу твоих маленькых сынов, штобы не было у тебе рода.

Я знасилую и оскверню твою жену, твою невісту, штобы не было у тебе рода.

Я выморю голодом твоих родителей, штобы не было у тебе имени.

Я спалю твои стародавны городы, штобы не было у тебе истории.

Я знищу памятникы твойой культуры, штобы не было у тебе душы.

А народ твой я замучу тифом и невольничыми роботами, штобы осталася от него лем кучка рабов, выробников моих.

На землі твойой я посію 25 миллионов німцов, датчан, голландцов...

Дост! Генук!”

И потекла кров.

Вся тупость, вся жестокость, весь шал німецкых фрейторов, моральных и физичных выродков, — всьо упало на нас.

Земля моя украинска, яка погань ползе по тобі.

Людоіды, передаючы огню тысячы живых людей нашых, закопуючы живых в землю, мучачы плінных, прикрываючыся в боях за плечами женщин нашых! Каты, поставившы тысячы шибениц по всей Украині.

Буде суд. Он не за горами. Буде, судитися теперішне з минувшым, буде судитися світло с тьмом.

Зо всіх концов світа миллионы истерзанных, задавленых, повішеных, спаленых, утопленых, отравленых, замученых, росстріляных, зарізаных, заколотых, розорваных мужчин, женщин и дітей, — жертв шаленой гитлериады — встанут из окровавленой земли и протягнут свои страшны рукы.

Товаришы мои, сыны мои. За нашу украинску совітску культуру — огонь! Бийте фашистов сильно, по-запорожскы.

Весна йде. Иде наша большевистска весна, наша побіда.

Зорко смотте вперед. Вот они идут в психичну атаку, пьяны убийцы вашых добрых, привітливых матерей. Вот они, мерзавцы, дикуны из джунглей фашистской Германии, кровава пляма ганьбы и упадок людства — фашисты, гитлеровска банда.

Смутными и полными надежды очами всмотрюются на восток нашы родны и шлют нам зо своих скаліченых горем сердец свои благословения, свои надежды, свои призывы. Огненными птицами летят их призывы и кружатся над нами.

“Діти мои, — пише одна мати, — желаю вам скоро побідити и вернутися дому ку своим родным, ку своим дітям, ку своим родителям, а особливо ку матери, котрой сердце обливатся кровью от злости на врага. И приходит тота секунда — чувствуєш слабость свого здоровья, но думаш, што єсли пустили бы на фронт, то, здаєся одна знищила бы цілы німецкы дивизии, а Гитлера розорвала бы на кускы, а його паскудне мясо повісила бы на сухе дерево, штобы чорны птицы клювали очы, не осквернивши його поганым тілом нідр нашой земли.

Жду я, мои діточкы, вісти от вас, што Гитлер повішеный на суку украинского старого Сухого дуба, што в чорном лісу. Я сама посадила го пятдесят літ тому назад. Мила моя Украина, я думаю, Союз наш Совітский непобідимый”.

Так за матерей нашых, за нашых дорогых — огонь! Огонь до самого неба, хлопцы! Штобы не пролялася даром ни одна материнска слеза, штобы сверкала она, як капля священного, дорогого огня, штобы освічала она вашы рыцарскы сердца и подносила дух ваш до величайшых вершин благородного гніва и ненависти, до величайшой готовности на бессмертны подвигы и на саму смерть, кому придеся умерти. Єсли умерти, так уж так, як уміют умерати герои большевикы, молоды віком и великы душом товаришы.

Ничого, ничого не жалувати, ни труда, ни ненависти, ни тягару боя, ни самой жизни!

Всьо, всьо отдати, всьо исчерпати, коли уж до того дошло. Всю свою бездонну славянску украинску душу, штобы тысячы літ вашы бессмертны имена читалися стоячи и греміли громами.

Будьте же бесстрашны и щедры! Не бойтеся героичной смерти! Не бойтесь!

Боєц, сын мой дорогий! Огонь за Ленина, за великого Ленина, котрый поставил тебе первым под своє червене знамя, просвітил тебе и вывел в первы ряды достойных народов людства.

Брате мой дорогий, колхозник, шахтер, агроном, учитель, инженер, студент!

Жестокий огонь по врагу культуры Совітской Украины, по убийцам и душителям украинского, білорусского, русского народа, по обманщикам, по зрадникам и продажным душам, торгуючым народом Украины.

Невиданый огонь за Украину, за Совітску Украину. За Совітский великий Союз и за всьо славянство!

Огонь за урожай на землі нашой, политой кровью нашой и славных прадідов нашых — запорожцов!

За чистосортны сімена, за племенных коров и коней, за найліпшы в світі, прекрасны колхозны сады, за пасікы, за квіты, за всьо, што квітне!

За колхозны, нашы родны, вічны, народны украинскы поля, от котрых ніт ничого ліпшого в цілом світі!

Огонь!

За всьо выстрадане и завоюване дідами и прадідами нашыми, за всьо збудоване нашыми благородными, честными руками — огонь, родны мои, огонь!

Погорджайте гитлеровскым рабством, як смертьом!

Любите Совітский Союз, як жизнь!

Жизнь побіждає, жизнь побідит!

Най же жиє и красуєся земля наша украинска, совітска!

Най жиє и здравствує великий Совітский Союз!

И най будут бессмертными вашы великы имена!

За великого Сталина — огонь!