Розумієся, што король не любил накиненой му вдовы и нашол собі коханку.

В 1657 року положение Польшы было дуже тяжке. Варшава и Краков были в руках шведов, Пруссию захватил великий князь Бранденбургский, Вильну и Червену Русь (Восточну Галичину) занимали русскы и козакы. Трасилванский князь Георг Ракочи вторгся с юга и опустошал край. Діла были так скверны, што король Ян Казимир мушеный был утікати на Шлеск. Он найперше отправил там свою коханку в товаристві пару своих найвірнійшых приятелей а в их числі был молодый покойовый (паж) Ян Мазепа, сын білоцерковского атамана и черниговского подчашого Степана Мазепы. Молодый покойовый, родившийся в 1639 року, покончивший школы в Германии, был дуже смыслный, умный и скрытый, знал подхлібити королю, был стройный и красивый. Старый король был перемученый житьом, росстроєный неудачами, а до того находился далеко. Мазепа выкорыстал то и добился благосклонности королевской коханкы. О романі Мазепы с коханком король дознался аж за пару літ в Варшаві. И так карьера Мазепы при дворі польского короля покончилася и он ночном годином мусіл утікаті з Варшавы на Украину.

В 1663 року Мазепа гостил у пана Фалибовского. Пан Фалибовский отзначался гостинностьом, храбростьом и диком натуром Єдного разу, коли он несподівано вернул до дому с полюваня, то нашол свою жену в объятях Мазепы. Мазепа выхватил шаблю, но здоровы гайдукы пана Фалибовского живо скрутили го. Заперши жену и приставивши к ней стражу, встеклый пан Фалибовский повез связанного Мазепу в степь, котра починалася у границ його маєтку. Ту здерли з Мазепы одежу и голого привязали кріпко ку хырбету дикого степного коня и загнали го в дику, незаселену степь.

На другий день шайка бродячых крымскых татар поймала коня с привязаным к нему Мазепом. Мазепа был цілый поцарапаный колючками, коли конь преберался через якыси корчы, окровавленый и совсім розбитый физично и душевно. Татары сняли го с коня, обмыли и очутили. Через пару дней Мазепа пришол до себе, тай почал просити татар, штобы они отправили го ку запорожцам, с котрыма татары были тогды в згоді и союзі, так як разом збералися воювати Польшу. Спочатку татары не повірили, што он козак, бо у Мазепы не было оселедца (чуба на голові), котрый в тоты часы носили всі козакы, — но потом выслухали його просьбы и передали го запорожцам.

Уныло плелося назад по выпаленой татарами степи масковске войско послі неудачного Крымского похода, предпринятого в 1687 року князем Голицыным с цільом, штобы укріпити при помочы побіды положение своє и царицы Софьи. В середині ростягненой колонны іхал на коню воєвода князь Голицын. Он был похмурный и нервозный, и його свита старалася держатися от него подальше. Рядом с князем іхал красивый козак, пышно одітый. Йому было 50 літ, но он был рухливый и ловкий, як юноша, и сідина ледво была видна в його усах. То был генеральный есаул козачого войска Иван Мазепа. Схиленый в сторону князя, он горячо старался в чым-си переконати го, и князь, обертаючи часто голову в сторону Мазепы, благосклонно слухал го. Вечером на отпочинку Мазепа вечерял у Голицына, а по вечери долго бесідувал с ним сам на сам. Выйшовши из шатра князя, Мазепа был веселый и довольный: интрига, начата ним против свого покровителя и начальника, гетмана Самойловича, проходила успішно. Йому удалося переконати Голицына в здраді Самойловича, в том, што тот продался татарам, находится с ними в порозумінию и он єст виновником неудачы похода. Переконати в том Голицына было не трудно, бо он был рад звалити на кого другого свою неудачу в поході против татар. Обвинения, выставлены Мазепом против Самойловича были оперты лем на слухах, котры пустил сам Мазепа. Для потверждения своих обвинений гайдукы Мазепы привлекли в шатер Голицына дві бочечкы з дукатами. То так помогло, што послі окончания похода Самойлович был арестованый и отвезеный в Москву, а Мазепа стал гетманом.

В сентябрі 1707 року писар козацкого войска Орлик, розбераючи получены в канцелярии гетмана письма, роспечатал єдно, адресоване гетману Мазепі, но ледво почал читати тото письмо, як поблід, выпустил го и зо страхом посмотріл на Мазепу, котрый находился в тот час в канцелярии. Мазепа хватил за письмо со словами: “Проклята баба! Погубит она и мене и всіх нас!” Но письмо было не от “проклятой бабы” — княгини Дольской, через посредство котрой Мазепа провалил тайны переговоры с Польшом о одорваню Украины от Москвы и объявлению єй независимым королевством. Писмо было от короля польского Станислава, котрый неосторожно послал го с официальным курьером, а тот передал писмо не лично гетману, а в його канцелярию. Послание короля было написано настолько откровенно, што с первых строк Орлику стали ясны всі планы Мазепы.

Долго сиділ Мазепа в задумчивости и похмурном молчании. Молчал и Орлик. Наконец, Мазепа рюк: Я не можу рішитися, што мам робити, ци послати тото писмо царю або ніт?” Діло в том, што предтым, Мазепа, хотячи переконати Петра в свойой вірности, пару раз пересылал му писма, с заманчивыми предложениями, котры робили му султан и Карл XII.

В отповідь на вопрос Мазепы Орлик опустил очы. Переслати тото писмо Петру было невозможно, потому што в нем было не предложение Польшы, а отповідь короля на предложения, зроблены Мазепом. Видячи, што Орлик прекрасно розуміє о што ту иде, Мазепа рішил открыти му свои планы. Он сказал, што всьо, што он робит, то робит не для себе, а для отчизны и Козаков, што он сам хвієся, як му поступати, што лучше буде пристати к сильному шведскому королю Карлу, як обороняти побіжденного Петра. Прощаючись с Орликом, Мазепа сказал: “Тепер иди дому, а завтра ище поговориме. Молися Богу!”

Встревоженный и недоуміваючи вернулся Орлик дому. На другий день Орлик, пришовши к Мазепі, застал го сидячым перед столом, на котром лежал крест з мощами. На тот крест Орлик был мушеный поклястися, што не здрадит тайны до смертной годины, ни за нагороду, ни зо страху.

История любви Мазепы и дочкы Кочубея широко знана, завдякы поемі Пушкина “Полтава,” но события в “Полтаві” представлены немножко иначе, як они происходили. Найперше имя дочкы Кочубея было не Мария, а Матрена. Коли єй родичы отказали Мазепі выдати єй за него (она была його крестна), то Матрена, ци полюбивша сідовласого старика, ци лем хотівша быти гетманьшом, утекла к Мазепі. Мазепа дораз вернул ей в родительский дом. Но тот случай породил зо стороны Кочубея ненависть к Мазепі и желание пошкодити му.

Кочубей штоси знал о планах Мазепы. Через монаха Никанора, котрому он дал сім золотых дукатов за исполнение поручения и 12 ефимков для найма подводы, Кочубей послал в Москву донос на Мазепу. Но доносу не придали значения. В слідуючом, 1708 року Кочубей послал другий донос через козака Петра Яценко. Тот донос переслали из Москвы Мазепі. Тогды Кочубей разом с полковником Искром, священником Сватайлом и дакотрыми близкыми йому людми, поіхали к ахтырскому полковнику Осипову и подали третий донос. Петр не повірил им, и они были выданы Мазепі. Послі тяжкых мук их усмертнили 15 юля 1708 р. в селі Борщеговкі, коло Білой Церкви, где стоял табором Мазепа.

Дочка Кочубея Матрена вышла потом замуж за даякого Чуйкевича. О дальшой судьбі єй ничого не знати.

Рано 30 юня 1709 року в місточко Переволочну на берег Дніпра пришли остаткы розбитой под Полтавом шведской армии. Раненого короля Карла привезли в коляскі. Переправити войска на другий берег оказалося невозможным: — в Переволочні нашлося всего дві лодкы и єдно чолно-душегубка. Треба было спасати короля. Далеко, на плоской ровнині уже показалося в клубах пыли русске войско, котре провадил Меншиков. 3 горячковым поспіхом связали обі лодкы, помістили на них коляску короля и пару його вояков, котры взяли за весла и погнали ку другому берегу.

В гнилом чолні переправился через Дніпр Мазепа з двома мішками дукатов. Мазепа и Карл утекли в Турцию, где в Бендярах Мазепа помер 22 сентября 1709 року.