Найдорожша єст для мене
Родна Лемковина —
Родна-Свята моя Земля
И моя Родина.
Там мя мати породила
И там повивала —
Там кормила, колысала
И пісни співала:
“Люляй, люляй мой сыночку
И скоро мі росний —
Штобы ты мі принюс помоч
В глубокой старости.
А як мене меж живыма
Уж тогды не буде —
То ту жиют сестры-братья
И всі нашы люде,”
* * *
Уж по цілой Америкі
Вшиткы ся старают —
Братям-сестрам в старм краю
Помочы глядают. . .
Лем гев, в нашой колонии
Уж вшитко пропадат —
Бо каждому “смерть с косою”
До очей заглядат. . .
Уж не можно для народа
Ничого зробити —
Бо уж вшиткы сут готовы
На другий світ идти.
И лем єден мі говорил,
Давал таку раду —
Абы конче спровадити
Отдакале “бабу”. . .
Што лем “баба” ище може
Тому порадити —
И не буде ище треба
“Дистамент” робити. . .
И я не єм против того,
“Бабу” спровадити —
Як бы баба могла дашто
Тому зарадити. . .
|
“Баба” добра для здоровых
И цєкавых хлопов —
А хворому не поможе
Хоцбы тысяч попов. . .
Може они не хворіют,
Лем так ся задают —
Може в зимі на морозі
Ся опамятают. . .
Хоц до зимы барз далеко,
Но штоже ділати —
Як не хотят сами собі
В біді помагати. . .
Гварит єден, што уж мают
Таємны нарады —
Ци им треба, ци не треба
В той хвороті “бабы”. . .
Штобы добри намастила
И поростерала —
Може она бы лінивство
Даяк з них выгнала. . .
Добра “баба” може вшитко
В часі поправити —
Як не словом, то кочергом,
Мусит по єй быти.
Лем бы треба “бабы” мудрой,
Честной и свідомой,
А не глупой, несвідомой
И байчарскых помый
Та як мате таку мудру
В вашой редакции,
То пришлийте нам гев єдну
В тоты вакации. . .
А дайте єй и нагайку
Плетену из дроту —
Може она бы выгнала
Гев с хлопов хвороту.
Бо забыли за Талергоф
И свою Родину —
За Карпатску Русь и землю
Родну Лемковину.
|