(Ниже приводиме историчну статю Всеволода Иванова, поміщену в Московскых “Известиях” в 125-ту годовщину похода Наполеона на Россию в 1812 году з огромном силом праві всей западной Европы, котра была Россиом розгромлена. И тепер маленькы наполеоникы приготовляют план похода на Восток, и длятого не зле бы для них было простудиовати собі историю похода правдивого Наполеона).

5-го сентября 1812 года, сто двадцет пят літ тому назад, соєдинены европейскы армии под командом императора Наполеона встрітилися з русскыми на возвысшеной ровнині при селі Бородино. Наполеон от первых дней свого углубления в русскы землі, т. є. от 24 юня, стремился розгромити русску армию. Для того он припровадил сюда датску піхоту и польскых уланов, французску гвардию и німецкых кирасиров, португальскых артиллеристов и швейцарскых піхотинцов; он привюл сюда кроатов, итальянцов, баварцов, саксонцов. Он переправил, — без об’явлення войны, як и многы теперішны маленькы Наполеоны, — через ріку Німан против России 355 тысяч французов и 322 тысячы союзников, або по воєнному 430 тысяч піхоты, 100 тысяч кавалерии, 30 тысяч артиллерии и резервы. Европа смотріла на тот поход с восхищением и зо страхом. Коли он преходил Германию, Лейпцигский университет переименувал звізды: “Пояс Ориона” в “Созвіздие Наполеона” и, правдоподобно ждал, коли Наполеон верне з России побідителем, штобы переименувати “Млечный Путь” в Наполеоновский!

Наполеон вюз зо собом мраморну статую, представляющу го в тогі (плащу) римского императора, штобы єй поставити в Петербургском сенаті, а штобы на тых самых возах вывезти для украшения Парижа монумент “Мідного Всадника”.

Россия была планно приготовлена до войны, так планно, што спочатку войны Англия не годилася на союз з Россиом. От границы до Москвы не было ани єдной кріпости. Розумієся, што коли мудрый Кутузов стал до бою з Наполеоном при Бородині, он не думал о поражению Наполеона, а лем о том, штобы великым полководцом овладіла нерішительность. И битвом при Бородині русскы заставили Наполеона быти нерішительным (неотважным)! Самым главным поражением Наполеона было то, што от того часу и в стратегии, и в политикі от наступу он перешол к обороні, а то не мала побіда русскых. Французы до 1812 года два разы розбивали русскых. До 1812 года ханжа и кривляка цар Александр был в союзі с Франциом. Но тот союз был дуже невыгодный и бесславный для России. Для Франции и дружбы з Наполеоном Россия провела пят войн: С Англиом, Персиом, Австриом, Турциом и Швециом. Наполеон говорил, што розділил мир на дві сферы вплыву: Франция панує над Европом, Россия — над Востоком. Но Россия привыкла торгувати з Англиом, против котрой Наполеон держал товды “континентальну блокаду”. Россия не мала кому продавати хліб, коноплю, сало, ліс, шкуры. А Франция ничого не покупала у России, а продавала єй вино, пудру и перфюм. Рубль, котрый стоил пят літ тому назад 68 копійок, тепер стоил всього 25 копійок. Люде нарікали. Франция владіла 75 миллионами из всіх 170 миллионов населения Европы, но и тоты остальны 95 миллионов трепетали не меньше, як тоты 75! Французы влізли уж в Балтийске море, угрожаючы опанувати тото море, а значит и Петербург. Французы востановили Польшу. Цар Александр розуміл, што русске общество може отповісти на тот понижаючий и невыгодный союз тым самым, чым отповіл он отцу свому императору Павлу, коли тот в 1801 року вздумал зорвати з Англиом и идти в союз з Наполеоном: отповіл он отцу його скинением и даже убийством.

На переді французскых полков плыли наполеоновскы орлы. Увы, тым орлам презначено было найти дорогу до горькой славы холодных заметей и топкых болот!

Русскы отступили. Фронт был для них огромный. Они ждали и подкріплений, и аммуниции.

Літо было горяче. Часами падали сильны дожди и шаліли бури.

Войска Наполеона приближалися ку рікі Двині, где укріпленый был генералом Пфулем, ученым німцом, лагер, получивший назву “Лагер на Дриссі”.

Як відомо, за долгий час, а в особенности перед 1812 роком, испанцы и португальцы при помочы англиков завзято и успішно сопротивлялися вторжению войск Наполеона на Пиринейский полуостров. Испанцы побили пару раз французов. Французскых войск заледво старчило на укріпление захваченых містностей. А 12 юня 1812 року, то єст праві коло того часу, коли Наполеон перешол Німан, английский генерал Веллингтон выступил против французов с англо-испано-португальском армиом, и в битві на Арапильской ровнині французы стратили 6 тысяч солдатов и 9 армат. Командир армии Жозеф Бонапарт, брат Наполеона, біжал з Мадрида в Валенсию. Так вот, тот генерал Веллингтон, в обороні против армии генерала Массена, выстроил в Португалии рок тому назад, меж ріком Taro и морем, три ряды редутов, в котрых рахували 168 батарей и 383 арматы. Генерал Массена стоял перед тыма редутами (фортами), под назвом Торрес-Ведрас, полтора місяца, не мог ними опанувати и был змушеный повернути и начати отступление из Португалии.

Генерал Пфуль постановил збудувати в Дриссі штоси подобне Торрес-Ведрасу, штобы остановити Наполеона. Он выкопал ряд окопов, уставил батереи, устроил резервны позиции, прикрывшы тыл лагеря ріком. Клаузевиц (німец, генерал-писатель) был посланый русском командом осмотріти тот лагер, и он узнал го непригодным. В лагері мало быти зобрано 120 тысяч солдатов, а тыл, на выпадок отступления оперался о ріку, на котрой не было даже мостов, а только толпилися корабли и лодкы. Продовольственны и орудийны запасы были навалены просто в стодолы и могли быти легко уничтожены пожаром.

И тот неудачный лагер, и отступление, котрым командовал генерал де-Толли, и ище пару дорадников-німцов, приближеных царя, — всьо то вызывало в народі конечность назначения русского командования.

Царь Александр находился в Дриссі. Треба припустити, што ту он получил відомость о выступі ген. Веллингтона из Португалии против французов, потому што якраз отсюда написал он Барклаю де-Толли: “Я постановил издати манифест, штобы при дальшом вторжению неприятеля возвати народ к истреблению го всіми средствами... надіюся, што мы покажаме таку твердость, як и Испанцы”. Имя испанцов, геройска их оборона родного краю были у всіх на устах. Общество требовало “воинске народне ополчение” по приміру испанцов и португальцов. Ждали также похода Наполеона на Петербург, и потому цар приказал вывезти Александро-Невску лавру, Сенат и Синод, министерскы архивы, кадетскы корпусы, банкы, Монетный двор, Ермитаж, Сестроріцкий завод, статуи Суворова и монументы Петра Великого. Всьо то разом с царском фамилиом высылалося в Казань. Страх опановувал столицы. Церкви были переполнены молящимися. Коні и повозкы вздорожали пят-шист раз.

Тымчасом фарнцузскы армии шли в перед з великым трудом. Дорогы были планны. Козакы бурили мосты. Армии мусіли идти по полям, где зерна и травы были або выдоптаны, або скошены уж прошедшом русском армиом. А што армия Наполеона была дуже велика и кормити єй было трудно, то треба было прибігати к усиленым реквизициям, на землях, бідных населением и хлібом, где селяне в літны місяцы до жнив сами нуждалися в хлібі. Уж под Витебском коні доставали лем зеленый корм, а солдатам, заміст хліба, выдавали муку. Розростался огромный и поглощающий силы тыл, котрый треба было укріпляти, по причині жары и недостатку воды было много больных.

Признавшы Дрисский лагер совсім непригодным, русска команда перевела войска на правый берег Двины и повела дальше отступление.

21 юля был подписаный в Великых Луках мирный договор и союз з министром Испанскых Кортесов: “согласитися во всьом том, што може относитися к взаимным их пользам и принятому ими твердому-намірению вести мужественну войну против императора французов”.

18 августа вся французска армия подошла к Смоленску. От вчастного рана французы стояли с оружием в руках, готовы кинутися в бой. Но в ночы 18-го русска команда, боячыся, што Наполеон опанує Московску дорогу и зайде в тыл, назначила боронити Смоленск корпусу Дохтурова, и дві армии отошли на Московску дорогу.

Французы чекали, коли выйде русска армия зо Смоленска, штобы приняти бой. Узнавшы, што армия ушла, Наполеон приказал взяти атаком Смоленск. О 4-ой годині пополудни на Смоленск рушыли колонны Даву, Нея и Понятовского. Дві годины бился Дохтуров в предмістях, а потом вошол в город. Наполеон атаковал всі части города и стіны. “Дым и пыль потемняли воздух, — пише современник, — шум и треск заглушали слова и барабаны. До якой степени шаліл огонь, можна заключати потому, што треба было штыри разы переміняти штыри арматы у Молоховскых ворот, бо коні и прислуга в дуже коротком часі были выбиты”. Наполеон приказал идти напролом. Через головы колонны были вывезены арматы. Ударило 150 орудий! Церкви, вежы, домы, шпихліры — всьо загорілося. Не было найслабшого вітерка. Дым и огонь взносилися просто в гору. По словам очевидицов, плоды в садах пукали от горяча. Из 2,250 будов города уцілило лем 350.

Наполеон “занял Смоленск, но не взял го.” Наполеон хотіл озадачити противника несподіваным и моцным ударом, но, стратившы под Смоленском двадцет тысяч людей, выпустил русскы армии.

Идти вперед французам было все труднійше и труднійше. В тот час, як русскы вставали вчас рано и шли, покаль солнце ище не пекло, французы мусіли будувати спалены мосты, а также глядати продовольствие. Французска армия привыкла кормитися на рахунок реквизиций продовольствия у місцевого населения, но трудно было прокормити таку огромну армию реквизициями. “Русскы всяди находили продовольствие, — говорит Клавзевиц, — а кромі того, из внутри державы приходили транспорты с продовольствием, а коні их привыкли к подножному корму” (к паші). Боковы корпусы вицекороля и Понятовского шли праві што на сліпо — без проводников и мап, што было дуже трудно. Обувя у солдатов зносилося. Офицеры, выдячы, што край стає все безлюднійший, зберали, где могли, возы, от котрых обоз ростягался. Вот длячого Наполеон хотіл ище больше покончити войну єдным ударом.

Кутузов, побідитель турков, взял команду от Барклая де-Толли, котрым русске общество было недовольне, обвиняючы го мало што не в здраді. Клавзевиц, говорячы о Кутузові, по мойому, мылится: “С неслыханом смілостьом смотріл он на себе, як на побідителя, возвіщаючы всяди гибель французской армии. До самого конца робил вид, што збератся для обороны Москвы дати другу битву французам, и хвалился.” Французска армия, як відомо, погибла. Другу битву под Москвом русскы, дійстно, збералися дати, но мішал тому брак достаточно подходящых для бою містностей. Вся біда того беспорно талантливого чоловіка была в том, што окружающы го помочникы дуже планно знали свой народ, та и природы свойой они не знали. Посмотте, отступат армия, котра має боронити жытя всього краю, а в тот сам час генералы глядают місца, где можна бы было организувати сражение. “От Гжацка до Москвы, — пише генерал Михайловский-Данилевский, — не находилося ни кріпости, ни укріпленного лагеря, где бы можна было хоц на короткий час задержати превосходного неприятеля, корыстатися ними, маневрувати.”

Наконец, офицеры доносят, што найдено “кріпке місце при селі Бородині.” Ту то Кутузов, штобы удовлетворити публичну опинию, котра дуже страдала, видячы свои армии непрестанно отступаючыми, постановил дати бой Наполеону, хотя з резервами у него было дуже планно. Народне ополчение по первому округу дало 121 тысяч, по другому — 23 тысячы, по третьому, Волжскому, — 208 тысяч. Но полкы тых ополчений ище не присоєдинилися к армии, та и выучены они были планно, и совсім, што найголовнійше, слабо вооружены, по большой части пиками и топорами. Москва евакувалася без порядку, по-наглі, — везли часто ничтожну дрянь, а оставляли институции надзвычайно важны, — коні были заняты приватными людми, чым и затруднялся подвоз знарядов для армии. Тым не меньше Кутузов построил укріплення, насыпал батареи. При полках оставили лем патронны скринкы, по єдной лазаретной кареті в батальоні и генеральскы екипажы. Всьо остальне отправлено было в Можайск.

Войска Наполеона приближалися. 5 сентября, о другой годині пополудни, французы перешли ріку Колычу и оперлися в так званый Шевардинский редут (форт). Тот редут, выстроєнный у села Шевардино, мал пятиугольну форму и вооруженый был 12 орудиями (канонами). Ку початку бою роботы в редуті не были покончены, бо инженеры не мали достаточно шанцовых инструментов. Лопаты для армии пришли з Москвы в момент, коли бой уж горіл, — 6 сентября.

Праве крыло русскых войск кончилося в лісі. На том правом крылі находился Кутузов. Он сподівался, што Наполеон должен ударити по правому флангу, а Наполеон ударил в Шевардинский редут, в ліве крыло русской армии, котре опералося о село Семеновске. В центрі лівого крыла была двойна батарея на высоком горбку. Она знана, як батарея Раевского.

Начинаючы бой, Наполеон, глубоко переконаный в свойом воєнном превосходстві, рюк солдатам:

— В результаті битвы вы получите хорошы зимовы квартиры и счастливый возврат во Францию. Ведте себе так, штобы потом могли повісти о каждом з вас: тот солдат был в великой битві под стінами Москвы.

Наполеон казал вывісити портрет свого сына пред своим шатром, штобы солдаты увиділи “будуще Франции”. Мгла, застеляюча ровнину, розышлася. Появилося солнце.

— Вот солнце Аустерлица, — рюк Наполеон.

В його свиті стоял лем-што прибывший с Испании офицер з донесением, што французы програли Саламанску битву.

Кутузов сказал войскам больше просто:

— Вам придеся боронити родну землю. Каждый полк буде употребленый в діло. Вас будут зміняти, як вартовых, кажды дві годины. — Послідна фраза показує, што Кутузов высоко оцінювал бойову силу противника.

Началося Бородино.

О седмой годині рано маршал Ней стремительно повел войска к редуту в центрі русской армии. Принц Евгений кинулся на село Семеновске и на окружаючы го укріпления. Французы захватили редут. Под неприятельском картечом русскы перестроилися и выбили из редута врага. Войска Мюрата и Дау знов ворвалися в Шевардинскнй редут. Бой продолжался до ночы. В ночы запылали стогы сіна, и при их світлі русскы увиділи огромны приближаючыся колонны. И вот Неверовский зо свойом 22 дивизиом вышол на встрічу. Он казал ссыпати порох с полок и ударити на багнеты в мертвой тишині. Французы утікали. Русскы ворвалися в редут и захватили орудия. Но о полночы подошли новы колонны. Наполовину розбуреный редут уж не служыл защитом. Русскы покинули го. Защищали редут 18 тысяч русскых, а наступало больше, як 35 тысяч союзников.

7 сентября цілый день армии стояли єдна против другой, перестроювалися и розмышляли. Наполеон, чым світ, сіл на коня. Он об’іхал итальянцов, посітил поляков и остановился у Шевардинского редута. Легенда говорит, што он спросил:

— Сколько взято плінных?

Умирающий гренадер отповіл му:

— Они не поддаются жывыми.

— Мы их убьеме! — рюк Наполеон.

В тот час донеслися крикы. Його кавалерия приближылася ку воді и, узнавшы, што пред ними Москва-ріка, огласила єй криками “ура”. Наполеон рюк: “Завтрашню побіду назвеме именем рікы”. И тут-же он дал маршалу Нею титул князя Московского.

8 сентября в бой были направлены лучшы корпусы маршалов Нея и Дау. Их усилила кавалерия: три корпуса под командом Мюрата, короля Неаполитанского. Наполеон водрузил свою ставку на Шевардинском редуті, штобы отсюда видіти поле сражения. Канонада греміла по всьому фронту. Французы били из 400 армат, — число, неслыхане в тоты часы. Русскы отповідали из 300. Говорят, што канонада слышна была в Москву. Цілый удар Наполеона был направленый на ліве крыло, в центр його, в полкы ген. Багратиона и батарею Раевского. Перва атака была о 6 годині рано. Єй отбили. Друга о 8 годині. Тоже отбита. Третя атака о 9 годині. Мюрат усиленно поддержує Дау свойом кавалериом. На помоч им приходит маршал Ней с третім корпусом. Двинуты найліпшы войска союзников. Атака отбита! Четверта атака о 10 годині. Маршал Ней овладіл укріплением. Подбігают дивизии Коновницына и генерала Дорохова и багнетами выбивают противника. О 11 годині пята атака. Пораженый картечом падат ген. Багратион. Французы знов ворвалися в укріплення. В бой вступают русскы гренадеры, выбивают французов и гонят их в ліс. У Кутузова просят подкріплений. Но он все ище боится атакы Наполеона на свой правый фланг и отказує. Пол до дванастой Наполеон шестый раз мече свои войска на укріпления и бере их.

Батарея Раевского тоже взята. Но взята она потому, што у ней не хватило знарядов (армат, куль). Неподалеку проізжат Ермолов, котрого выслал главнокомандующий с поручением в другу армию. Он видит, што французы ворвалися в батареи. Он скаче к солдатам близко стоячых штырох полков, бере над ними команду и багнетами выбиват французов из батареи. Кутайсов, начальник артиллерии, присоєдинятся к Ермолову. Кутайсова убивают. Французский огонь бє по батареі перекрестно. Русскы защищают єй багнетами. Конница союзников атакує єй.

Послі полудня Кутузов приказує перестроити армию фронтом на запад. Он розуміє, што положение лівого крыла у села Семеновского дуже серьозне. С правого крыла на ліве направляют другий корпус. Наполеон мече на ліве крыло против русскых всю свою гвардейску артиллерию и конницу.

Товды Кутузов годится на предложение атамана Платова, штобы козакам и кавалерийскому корпусу Уварова перейти в брод ріку Колычу и ударити французам с тыла. Платов з девятьома полками козаков переходит річку.

Французска кавалерия готова кинутися за село Семеновске, где уж отступают русскы. Лем три полкы русскых отходят в полном порядку, остальны силы уж ослабли. Фронт праві-што прорваный! Ней доносит Наполеону, што в лощині у села Семеновского возможно розрізати надвоє русску армию. Но в тот сам час Наполеон узнає, што козакы Платова атаковали тыл його армии! Тота атака Козаков тревожыт Наполеона. Он покидає ставку и сам летит к рікі Колычі, штобы узнати правду. Його армия остановилася. Дві годины не было Наполеона, и за тот час русскы успіли подтягнути подкріпления. Бой продолжался. Французску піхоту и кавалерию перевертали в ровы, быстро наполнявшыся трупами. Свіжы колонны заступали місце мертвых. Табуны коней без всадников скакали по полю среди подбитых орудий. Было слышно команду на всіх европейскых языках: “Вперед на варваров!” Плінных не брали. Милорадович давал по дукату за каждого плінного, штобы было с кого вытягнути вісти. Пушкы роспалялися и тріскали.

Около шестой годины вечером русска армия отступила ку лісным зарослям на третю позицию. В резервах у русскых осталося лем пят тысяч солдатов, а головно — не хватало аммуниции, котрой подвоз из Москвы был дуже планный.

Маршалы просили Наполеона, штобы он позволил пустити в атаку стару гвардию и ньом опрокинути русскых. Но удивленный упорным сопротивлением русскых, Наполеон сказал:

— В трох тысячах километров от Франции немож жертвувати послідном резервом.

На звычайном языку то означало, што Наполеон боялся поражения, што он отказался от тактикы наступления и переходил до тактикы обороны. То означало побіду русскых, означало, што Наполеон войде в Москву грозный лем своим именем, а не свойом армиом. И тото заставило Вальтер Скотта, хоц и не демократичного писателя и не поклонника России, сказати о битві при Бородині: “Полкы из мужиков, котры не бывали до сего дня на войні и одіты ище в свои сіры гунькы, строилися и билися с твердостьом старых воинов ...”

В той великой битві за єден день погибло 100 тысяч людей. Страты противников были ровны, но дуже поучительный рахунок страт командного состава. Русскы стратили 22 генералов, французы — 47. То показує, што хоц французска команда принимала больше активну участь в бою, як русска, но загальный моральный дух русскых войск был ліпший. Русскых было убито 58 тысяч. А плінных французы взяли лем 700! Коли Кутузов дознался о стратах, то он, — хотя французы покидали захвачены ними русскы позиции аж до Шевардинского редута, — он и по причині браку снарядов, и потому, што укріпления были зроблены планно, а шанцевы инструменты, як мы писали, пришли лем тепер, а также и потому, што ни одно из обіцяных подкріплений не пришло, — Кутузов приказал отступити русской армии. Армия отступила с такым искусством, што Наполеон не мог узнати в Можайску, ци русска армия ушла по Московской, ци по Калужской дорозі. Ни одного чоловіка не осталося позаду армии, котрый мог бы выдати Наполеону тайну єй отступления! Проводником йому могла служити лем єдна дорога — пустынна, спалена, безводна, дорога гибели!. . .

13 сентября русска армия приблизилася ку Москві. Кутузов зо своим штабом остановился на Поклонной горі. Ту го встрітил главнокомандующий Москвы граф Растопчин. Он доложил о стані московского ополчения. При докладі был присутный полковник Кроссар, три дни тому назад приіхавший из Испании. Он был в испанском мундирі и росповідал, што в Мадриді, захваченом французами, — голод, хліб надзвычай дорогий: 30 су за фунт, и што французы в Испании ограничуются уж лем обороном, а Наполеон ище требує из Испании подкріплений в Россию. Подходили офицеры, котры вертали з осмотра фронта под Москвом. Яругы и крута ріка затрудняли рух войск, а ополчение было наполнене страхом, котрый охватил Москву, и в даный час представляло собом слабу воєнну силу. Вот длячого Растопчин, до того часу енергично приготовлявшийся до обороны, поспішно согласился на отступление. Поздно вечером в главной квартирі армии в селі Фили отбылася рада воєнного совіта. Ген. Раевский выразил мысль всей армии, коли сказал: “Выгоднійше идти навстрічу неприятелю, як ждати го. Но войска нашы непривычны до такых маневров. Мы можеме лем на короткий час затримати Наполеона пред Москвом.” Из того видно, што перелома в настроєнию команды ище не было. Наступательна тактика Наполеона все ище признавалася непобідимом и несокрушимом. Вот длячого Кутузов сказал, злегка привставшы зо столка: ‘‘Приказую отступати.”

В Москві отрізали у великых звонов линвы, штобы немож было звонити на алярм. Растопчин росклеил по городу печатны об’явления, в котрых призывал до спокою. От рана до вечера через всі заставы, кромі Дорогомиловской, тянулися ланцухы карет, колясок, наладуваных теліг, — в день через заставу проходило выше двох тысяч подводов. Отправляли маєткы и в барках по Москві-рікі. По улицах тянулися ряды повозок з ранеными, — жертвами Бородинского боя. Жителі клали в повозкы грошы и хліб. Державны богатства были вывезены из Москвы на 63 тысячах возов. В кремлевском арсеналі продавалося оружие для желающых: стрільба — за два рублі, сабля и пика — по рублю. В день приізда Кутузова оружие выдавали даром. В тот сам час Растопчин приказал вывезти из Москвы пожарны трубы (сикавкы) — 1,600 штук — и пожарны бочкы, отправившы пожарны команды во Владимир. На винном дворі розбили бочкы з вином и запалили на Москві-рікі тоты баркы з маєтком, котры уж не могли отплысти. Воколо столицы уж горіли села и биваки. Огромне зарево извіщало о приближению французской армии. От шума проізжающых и скачущых екипажов на улицах Москвы был такий туркот, што не было слышно людского голосу. Селяне, не знавшы, што Москва покинута, іхали на рынок и звідували утікающых поміщиков и купцов:

— И што-ж? Та Москва в несчестью уж вам не мила?

Кавалерия Мюрата шла на переді, осмотрюючы всі потокы и лісы. Вот она поднялася на Поклонную гору. Под’іхал Наполеон з малом и лорнетом в руках. Он чекал послов з Москвы, охотно пребачаючы их спозднение. Не дождавшися, он дал знак руком. Сигнальный выстріл показал, што авангарды французской армии вошли в Москву.

В Кремлі, при арсеналі около пят тысяч вооруженых москвичов пробували оказати опор. Мюрат трома выстрілами з арматы розогнал их.

Москва оказалася пустом. Жителі покинули єй. Єсли бы даже, як твердит граф Расточин, он не приказувал запалити єй, она всьо равно бы загорілася. Літо было горяче, французы з огнем не знали обходитися, за домами не было кому призерати, а каменных будов в Москві было дуже мало, лем в центрі и пару на краях міста.

Кремль приготовляли для принятя Наполеона. В типографии печатали об’явление, и курьеры поскакали во всі страны світа, доносячы: “Тепер пол до четвертой годины. Побідоносна армия лем-што вступила в столицу, где його величество император Наполеон прибыл сию минуту зо свойом головном квартиром.”

Войска входили без квартирмейстров. Офицеры сами выберали собі квартиры. Давно уж от сознательной дисциплины французской революцийной армии не было ни сліда. Змучены и вычерпаны недостатком ідла и страшным маршом, солдаты и офицеры глядали в пустых домах хліба, обуви, одежы. Почалися рабункы. Ночом запалился москательный ряд в Китай-городі.

Рано 16 сентября Наполеон в’іхал в город по Арбату. Єдине предприятие, торговавше в городі, была аптека на Арбаті, з ганку которой Наполеону поклонился содержатель єй — француз. Наполеон іхал верхом на малом арабском конику, в звычайном свойом сіром сюртукі без орденов. Заледво в’іхали в Кремль, як почали палитися Гостинный двор и Каретный ряд. До полночы вооколо Кремля стелилося страшне море огня. Дым и поломя приближалися к Кремлевскому дворцу, доносячы ту горящы головні. На Москві-рікі горіли мосты и кораблі. Ярке світло от пожара прорывалося через шторы дворца. Наполеон вставал с постели и выходил пару раз на балкон. “То скифы,” сказал он.

До рана пожар уж проберался до арсеналу. То грозило взрывом Кремля, тым больше што патронны скринкы гвардейской артиллерии стояли открыто на кремлевскых подворях. Гвардии было приказано встати в поготовя. Наполеон рішил перенестися в Петровский дворец. Он пустился по Тверской, но пламя не пропустило го. Обрушилися кровлі, падали стіны, роспалены купы цеглы преграждали дорогу. Он поворотил на Арбат.

Грабежы росли разом с пожарами. Французам жаль было, штобы добро гибло в поломенях. Генералы разом с солдатами бігали по долгых улицах и пустырях, глядали сокровищ. Пивницы и подвалы были заполнены жителями. Солдаты врывалися ту для ревизий, для конфискации ідла, котрого было брак. Жителей впрягали до возов, штобы отвезти награблене в мурованы церкви, которы были с каменя, то не так страдали от пожаров и потому служили складами. За три добы згоріло 6,496 будов.

Падение Москвы дуже затрудняло звязь меж Сіверном и Южном Россиом. Наполеон вбил клин и розрізал Россию надвое. Натурально, што он чекал мира. Он думал встрітити го ище на Поклонной горі, но, як мы знаме, не встрітил го и в Кремлі. Головна причина была в том, што як пише Клаузевиц, “треба было и в Москві оставатися грозным для неприятеля”. Но войска Наполеона не могли погасити московский пожар и тым показали своє бессилие. Кромі того, их было в Москві лем 90 тысяч, остальны або стояли, охраняючы дорогу, або вышли з рядов. Но и тоты 90 тысяч могли представляти грозну силу, єсли бы Наполеон ощаднійше и старостливше относился до свойой армии. Однако традиции французской революции уж вывітріли, союзникы тряслися перед именем Наполеона, а не перед идеями революции. И вот чом, подпалена огнем московского пожара, розсохлася и розсыпалася империя Наполеона.

Всі ворота в Кремль, кромі двох, были заставлены дровнами. Ту жыл Наполеон. Ту же збералася и московска містка рада з білыма перевязками на руках и с червеными лентами через плечо. Были оголошены базары, но селяне в Москву из округов не іхали: пожар перестрашыл их. Рада выпустила “провозглашение”:

“Жителі, вертайтеся з довірием в вашы жылища! Ремесленникы и трудовы майстры! Приходте обратно ку вашым варстатам. И вы, наконец, селяне! Выходте з лісов, где вы от страха скрылися, вертайте без страха в свои хыжы. Місца устроєны в городі, где селяне можут привозити надвышкы своих запасов и земельных рослин!..”

Наполеон трудился усильно. Он организувал батареи с пушок, взятых в Кремлю, укріплял муры и Красну площадь; он приспішал рух своих корпусов, всьо ище стоявшых на Дніпрі и Двині, приказал мобилизувати в Италии и Франции 1913 рочник. Он выроблял проект выділения Украины в самостійне королевство, думал збунтувати татаров и страшыл царя изучением Пугачевского бунта с тым, штобы освободити кріпостных (панщизняных). Кутузов выділил зо свойой армии отряды по 500 солдатов и розослал их во всі стороны. Тоты отряды руководилися головно знов-таки практиком испанской войны, наслідуючы отряды испанскых народных вжодей Кастаньоса, Куеста и Палафокса. Так появилися портизаны Сеславин, Фонвизин, подполковник Давыдов, Фигнер.

В тот час Дорохов взял Верею, заняту и укріплену Наполеоном послі Бородинского боя. Дорохов пробрался ку Вереи проселками. Он заатаковал вестфальцов, охранявшых Верею, багнетами, в тишині. Послі занятия Вереи к Дорохову явилася тысяча селян Вышегородской волости. Вышегородцы збурили верейску кріпость и влялися в отряд Дорохова. Так почалася блокада головной Московской дорогы, соєдиняючой Наполеона з Европом.

Партизаны хватали мародеров или нападали на транспорты. Вооружены они были вилами, косами и топорами. Инструкторами у них были по большой части донскы козакы.

Партизанский рух шырился. В Рославлі обывателі вооружили 400 пішых и конных на свой рахунок и выбрали офицеров спомеж себе. В Юхнові под командом Храповицкого был зобраный отряд з двох тысяч людей. Тот отряд заслонил дорогу от Вязьмы в Калугу. Французы рострілювали партизанов на місци.

При конці сентября заморозкы давалися чувствувати легко одітой французской армии. Заморосили дожди. Выпал дробный сніг. Наполеон приказал пакувати для отправкы во Францию воєнну добычу. Поклали на возы знамена, деревяный московский герб з даху Сената и крест, знятый з Ивана Великого, котрый Наполеон хотіл поставити на новой церкви, котру мал воздвигнути против Лувра. Отступление было небеспечне и з воєнной точкы, и потому, што могло планно вплынути на имя Наполеона в Европі и Франции. Он навет думал перезимувати в Москві, но брак ідла, а особливо фуражу для коней, от чого страшно страдала кавалерия Мюрата, брак теплой одежы, а головно, отсутность жителей Москвы, котрых бы можна было примусіти працувати, — всьо тото заставило Наполеона покинути город. Кромі того, он боялся, што зима отріже го от Европы, та ище и испанскы діла беспокоили надзвычай. И он доносит министру иностранных діл Маре, што выходит из Москвы по Калужской дорозі и стане на зимовы квартиры меж Дніпром и Двином, в Витебскі. Отступление из Москвы было возвіщено Европі, як марш на зимовы квартиры с тым, штобы весном рушыти на Петербург и Києв.

19 декабря полкы Наполеона продефилювали пред ним послідный раз на Красной площади церемонияльным маршом. Наполеон перед уходом приказал высадити Кремль.

Армия выходила из Москвы так поспішно и так была перетяжена обозами з добычом, што нияк не могла скоро двигатися. На долготу 34 километров тягнулося на штыри ряды выше десят тысяч карет, колясок, фур, теліг. Кромі того, всьо, што не помістилося на телігах, было наладувано на кавалерийскы коні, на патронны и гранатны скринкы, а піхотинці ледво влекли свои торнистры. Тепер уж русскы называли их “татарами” и “ордом” французов. Оставляючы Москву, французы забыли своих раненых, 5,000 солдатов.

Забыли также и мраморну статую Наполеона, котра была специально выроблена и привезена в Россию для Петербурга. Тота статуа находится тепер в Оружейной палаті в Кремлю.

Армия Наполеона простояла в Москві 33 дни.

Послі упорного боя французы вытіснили Кутузова из Малоярославца. Но сами они, увидівшы, што к югу буде трудно пробитися, повернули на попередню дорогу, ку Смоленску.

Перешли Можайск. 30-го рано увиділи ровнину, на котрой росла густа трава. Там лежали заржавлены обломкы оружия, мертвы тіла, здохлы коні, птахы взносилися над зачумленым полем. То было Бородино. Армия шла в молчанию. Стотысячна, она была ище сильна, но голод мучыл єй нестерпимо, а найблисшы магазины находилися в Смоленску о 300 верст. Тактика русскых заключалася в том, штобы заморити тоту армию голодом. Партизанскы отряды росли и ставили пикеты о три-штыри версты от Великой армии. Отстаючых топили. Мосты истребляли. Французы покидали по дорозі раненых, больных, и то им тяжыло. Их конница перестала показуватися на переді, коней не было чым подковувати, а корм для коней лем подножный (паша). Наполеон наглил войска, все кричал, што помалы идут. В Смоленск прибыло уж лем 42 тысяч, то єст, от Москвы убыло уж 60 тысяч. Уж лем іли конске мясо. Скручати з дорогы для добывания продовольствия стало уж невозможно. Селяне-партизаны уж открыто іздили во французскых плащах, гельмах с конскыми хвостами и в стальных кирасирскых надручниках. Страх перед партизанами прекратил мародество. Французы почали метати оружие. Полковы командиры, особливо войск рейнского союза, боячыся стратити знамена, отдавали их солдатам, штобы ховали их на своих грудях. Кинули всі великы каноны.

Но в Смоленску запасов оказалося мало, бо вчасна зима помішала річной навигации, а для организации транспорта по суші бракувало коней. Во всей Великой армии заледво было якых 500 кавалеристов. Повозкы спалили. Хватили морозы, доходячы до 25 градусов. Биваки рано были покрыты трупами. Забушували вітры. Поднялися сніжны заверухы. Дорогы покрылися ледяным покровом. Из-под снігу немож было уж добывати корм, и скот, котрый гнали для мяса, погиб. Солдаты обдерали змученых товаришов. Партизанам здался генерал Ожеро с 60 офицерами и 2,000 солдатами. Корпус вице-короля Евгения был совсім розбитый, — Платов взял у него 3,000 плінных и 64 каноны, а на другий день отбил ище 23 арматы и 2,000 плінных. Козакы устроювали цілы ярмаркы для продажы добычи, захваченой у французов. Серебро было тяжко возити, и за 50 рубльовку паперову выміняли цілый мішок серебра. Козакы вели на арканах английскых коней, селянин торгувал дорогыми каменцями, орденами Почетного легиона забавлялися діти.

При Березині, получившы подкріпления, Наполеон владіл 30 тысячами солдатов. Кавалерии праві цілком не было. Из невеликого числа офицеров, котры сохранили коней, Наполеон утворил для свойой охраны єден ескадрон. Полковникы служыли в том ескадроні унтерофицерами. Наполеон назвал тот ескадрон “священным”.

Первый мост был конченый коло полудня. Колонны под командом маршала Удино рушыли на мост. Когда обозы пошли по другому мосту, он заламался. Саперы направляли го, стоячы по пояс в ледяной воді. Через день подошли русскы армии. Большинство французов уж переправилося, ку мостам приближалися отставшы части Великой армии, преслідуємы донскыми козаками. Люде, обозы, коні кинулися в воду. Мосты уж были запалены. Французы пробували перейти по кригах або пробитися сквозь поломень горящых мостов. Поднялся вітер зо снігом.

Наполеон, затуленый в собольову шубу, іхал в Вильно.

Французска армия при переправі через Березину состояла из 30 тысяч солдатов. За шист дней в той армии было лем 9 тысяч солдатов.

13 декабря Велика армия переправилася через Німан. Она состояла товды из 1,600 солдатов.

Товды Наполеон издал 29-й и послідный бюллетень (армейскы новинкы) Великой армии. Он об’яснял в нем своє поражение и отступление так, што тому виновата сурова зима. Тот бюллетень извіщал Европу о гибели наполеоновскых замыслов. На 28 верст от Вильна, в селі Мідникы, Наполеон встрітил свого министра Маре. На вопрос його, в яком стані армия, Наполеон отповіл:

— Армии ніт.

Што же дал 1812 год России и народам, населяющым тоту страну? Предовсім он пробудил огромне чувство внутренного достоинства. Страна, бідна, обдерта, ожебрачена, управляна бездарно и крикливо, но и так розбила и прогнала огромны европейскы армии, под командом найліпшого полководца світа. Побідила она, несмотрячы на то, што єй талантам не давали розвитися полностьом, — таж знаменитый партизантский рух не был оформленый, мало того, было запрещено збератися в великы отряды. Партизанам с трудом давали оружие, заохочали битися “по-русскы” — топором и кулаками. Ніт сомніния, што при доброй организации, при довірию к народу войска Наполеона были бы уничтожены далеко скорше. Но, треба розуміти, што не меньше як Наполеон, боялося дворянство (шляхта) народного ополчения и правдивых народных вождей. Дворянство и цар Александр невіроятно дрожали перед революциом, та и самого Наполеона любили причислити ку якобинцам. Недармо же, як лем цар Александр побідил и скинул Наполеона, он натыхміст провозгласил так называный “Священный союз,” головна ціль котрого была подавляти всякий национально-освободительный рух. Коли грекы, єдиновірцы Александра, подняли восстание против турок, он, не надумуючыся, признал тото восстание бунтом против законного государя, а ціле восстание назвал “революцийным признаком часу”. Александр всередині державы створил касарняно-палочный режим, третю часть свойой армии посадил в “воєнны поселения” и отдал под неограничену власть ката Аракчеева.

Но в войнах против Наполеона 1813—14 гг. русскы в огромном числі увиділи Европу, ознакомилися з єй порядками, з єй умысловым и общественным рухом и, што найголовнійше, возненавиділи рабство. Отталь утворился другий “Союз”, котрый противноставился, в идейном смыслі, розумієся, “Священному союзу”, — то “Союз декабристов” — организация сіверна, южна и славянска.

Мы потомкы тых людей, котры сто двадцет пят літ тому назад погибли за свою родину на берегах Двины, Дніпра, под мурами Смоленска, на полях Бородина, у Малоярославца, у Красного, гнали врагов, замерзали в полях и тонули в болотах, мы можеме по праву гордитися храбростью нашых предков и тым, што отчизна, котру они защищали, являтся тепер найлучшом отчизном на цілой планеті, отчизном загального братства, загальной дружбы, отчизном, защищающом всіх трудящыхся, отчизном, на подвигах котрой учится весь трудящийся світ, отчизном социализма, отчизном Ленина и Сталина, отчизном Великой социалистичной революции.