Было то пізно в осени,
Як ся Зимный Максим женил:
Хоц не брал жену богату —
На весѣля зарѣзал корову рогату,
Котру купил аж в Мушинѣ
(Тамъ коровы были туні),
Привюл дому на реминцѣ
Привязалъ ей ку драбицѣ
Дал соломы, ци тамъ стряски,
Самъ полетѣлъ до Параски:

Максим:

”Подъ видѣти, моя люба,
Корова есть доста груба,
Буде мяса зъ ней невроку,
Што не зѣме того року!
Весѣля з ньом отправиме,
А ”ванттробы“ си лишиме,
Почистиме, посолиме
До дѣжчате зросолиме,
”Най постоит так през піст
(В постѣ мясо ся не ѣст)
А як выйде на мясницѣ
И скинчится кеселиця,
То з дѣжчате выймешь ладнѣ,
Тай зѣме си так параднѣ

Параска:

”Та так, тай, мій голубе!
(Параска ся покус скубе),
Кебы скоро лем субота,
Бо умене есть охота,
До весѣля и до танцю
И до тебе мій любянцю“. . .

Максим:

”Бывай здрава моя мила,
Ужъ пятниця надлетѣла,
Бо когуты уж спѣвают,
И зараз день — нам звѣщают”. . .
Прошептали зме ніч цѣлу,
О коровѣ и весѣлю,
Тераз піду за рѣзником,
Най зарѣже ей ножиком.
И дам знати до ”доктора“
Най посмотритъ ей потвора.
Тот закличе си жандара,
Ци тота корова здрава. . .

* *
*

Штож речете, добры люде?
Мясо крас, аж радость буде!
Доктор взял в руки голову,
Кличе млоду Максимову:
”Патш ту, пані млода з боку!
Юж по сьлюбье тего року!
3 артикулу цесарскего,
Нье дай мьенса для для нікего,
Крова хора и нѣц стего;
3 ліхей паши тего року
Мала бильмо ту на оку. . .

Жандарм:

”Споводу повьетша тей йесьенѣ,
Проше закопаць то мьенсо до зьемі,
Цесарско-крульевскі ржонд нье позвулі.
Бы сье людзѣска потрулі“. . .

* *
*

Ой Боженьку наш миленькій.
Бер до чорта тых паноньків,
Взносит млода вгору руки. . .
(Ой, бракує ту науки!):
Свадьбу, дружки попросила,
Завтра придут на весѣля!
И што я имъ бѣдна речу?
Хибаль з ганьбы съ хижи втечу!
А и Максим сѣл до кута,
Тай заплакал си сирота:
”Бывай здоров, любый стрыку,
Бо я ѣду въ Америку!
Ужъ ся мѣ ту не женити,
Не можу уж вытерпѣти!
Може мѣ там, за морями,
Даст Бог счестя з дулярами,
Най пропадут пански жарты!
Буду робил на шифкарты,
Спроваджу си там Параску,
Подякую вам за ласку!
Бо видите, стрыку сами,
Же бѣда ту, меджи нами!“

* *
*

Тай сѣл Максим в желѣзницю
И счестливо за границю. . .
Пріѣхал он в Америку,
Попозерал на фабрику
И влапился за роботу,
Тай ускладал гарду квоту.
И написал лист до стрыка,
Же плужит му Америка.
А Параскѣ сину карту,
Же посылат ей шифкарту. . .

* *
*

Ту оженился с Параском. . .
О два тыжнѣ стал нонашком,
Бо краян просил за кума. . .
Максим брался до розума.
На крестинах при забавѣ
Краяне му повѣдали:
”Ей, краяне, лемку ты,
Мусишь быти якъ и мы,
”Лемка“ долженъ есъ читати,
”Желѣзный Фондъ“ подтримати.
Бо то твоим обовязком —
Будешь краснѣ жил с Параском. . .
Бо тот фонд, то есть на школу,
Поправит нам нашу долю,
Даст ученых проводников,
Честных, твердых политиков. . .
А без школы и науки
Все будеме таки тлуки,
Што нич добре не врадиме,
Хоц на раду ся сходиме:
Бо тот не при добром умѣ,
А тот ся сам не зрозумит.
На дурничках ся свариме,
В родне дѣло не вѣриме!
Така то в нас чудна сила,
(Бодай ся раз повѣсила!)
Хоц му чловек кельо клепе,
А он тобѣ все телепе,
Же он лѣпшій досьвѣд мае,
Же нам нетра жадной школы,
Же мы и так гоноровы!
Же пятьдвацет роков злетит,
Польша Украину отступит,
А кед Панбіг буде съ нами,
Всѣ будеме гетманами!

* *
*

Таких лемков с гонорами
Хрань нас Боже межи нами

На вѣки!

Максимов — дружба из Кулпмант.