Не оре, не сѣе, а ѣстъ, пье и жіе!
Ничъ не робитъ, якъ голоденъ,
А якъ сытый, тыжъ не годенъ!
Зимна, ни горяча — цыгане не чуютъ,
Лемъ собѣ поѣдятъ, граютъ и танцуютъ,
А люде цыгана — ради и неради:
Хоцъ шумнѣ заграе, але дашто вкраде!

— Ей, «Романецяле» — ты цыганскій сыну,
Што волишь? Цыганку, або солонину?
А цыганъ повѣдатъ: «Та добра дѣвчина;
Але лѣпше сало, або солонина». . .
«Люблю чорны очи — гваритъ цыганъ Янко,
«Але пацятину волю, якъ цыганку». . .

За селомъ въ колибѣ сидятъ цыганята,
Змерзли, посинѣли — доля ихъ горбата. . .
А цыганка пошла въ село грульокъ выпросити
Старый цыганъ грае, гудатъ: танцуйте же дѣти!
Скачутъ малы цыганята — грае цыганиско:
«Гей, весело мои дѣти, бо мама ужъ близко!»

Сватъ.