Забрался и хотѣлъ выйти, до едного знакомою, спѣшилъ. Отвераются двери, входитъ сусѣдка Байля:

— Я слышала, что вы русскій.

— Да, русскій.

— И я русская. А вы изъ какой губерніи?

— Я и забылъ

— Это ничего, что забыли. А я не забыла и никогда не забуду! Я изъ подольской, изъ Каменца. Знаете Каменецъ? Хорошій городъ! Русскій городъ! Я очень люблю Россію, я бы сейчасъ ѣхала. Америка мнѣ не нравится, очень не нравится. Ну, что? Я толстая здѣсь, это вѣрно, въ Россіи бы такая толстая не была, только я порѣзана, очень порѣзана. Вы знаете, когда я здѣсь пріѣхала, мама меня взяла въ баню. Въ еврейскую баню, въ женское отдѣленіе. Смотрю я на еврейски, смотрю и морозъ такъ по мнѣ проходитъ: Всѣ порѣзаны! Животы у нихъ порѣзаны, у каждой животъ порѣзаный:

— Мама! — говорю. — Какъ же тѣ женщины могутъ жить, когда у нихъ животы порѣзаны? Смотрю я на мамы животъ, тоже порѣзаный. А мама говоритъ:

— Ничего, подожди и у тебя порѣжутъ. Здѣсь въ Америкѣ всѣхъ бабъ рѣжутъ. Чуть что-нибудь, сейчасъ рѣжутъ. Когда будешь бабой и тебѣ животъ порѣжутъ.

А почему, спрашиваю, у насъ въ Россіи бабъ не рѣжутъ?

— Въ Россіи, говоритъ не рѣжутъ, потому что въ Россіи нѣтъ столько докторовъ, и они могутъ жить безъ рѣзанія. А тутъ очень много докторовъ. И что имъ дѣлать, когда не будутъ рѣзать? Россія некультурная страна. Родился человѣкъ, такъ живи себѣ, а помираешь, такъ помирай себѣ. А здѣсь страна культурная, все должны знать: И какой животъ у человѣка и что тамъ въ серединѣ: Культурный народъ любопытный, все хочетъ знать.

— Мама, я не хочу, чтобъ меня рѣзали!

— Ничего ты не подѣлаешь! И я ничего не подѣлала: Сейчасъ, когда я вышла замужъ, при первомъ меня рѣзали, при второмъ и при третьемъ. Три раза рѣзали. Теперь я не могу сидѣть. Хотите видѣть, какъ мой животъ порѣзали? Я вамъ покажу. . .