Имя «Подкарпатская Русь» вошло въ употребленіе послѣ войны, для означенія той части русской земли, котра до войны находилася подъ властью мадьяръ. Ту часть русской земли называли до войны Угорской Русью.

Угорская Русь занимала столицы отъ востока на западъ: Спишску, Абауйску, Шаришску, Земплинску, Ужгородску, Бережену, Угочску, Мараморошску. При початкахъ мадьярской исторіи ту територію заселяло чисто-русское населеніе. Однако въ давныхъ часахъ правительство не обращало вниманія, на якой бесѣдѣ населеніе говоритъ. Простый народъ совсѣмъ не почитали за людей, а лемъ за живый матеріялъ. За людей почитано лемъ дворянъ, шляхту. Але и шляхта того народа была русска и по русски говорила и грала велику роль въ мадьярской державѣ. Въ початкахъ цѣла Мадьярія была подъ вліяніемъ русской культуры. Никто другій, лемъ русскій князь Олегъ перепустилъ мадьяръ изъ Азіи черезъ русску землю на западъ, на край русской державы, чтобы они ослоняли отъ запада его державу.

Извѣстно, что мадьяре уже нашли организованны русскій народъ въ Карпатахъ, со своими князями и дворянствомъ и то народъ культурнѣйшій, осѣвшій уже давно на землѣ.

Мадьяре были народъ кочовничій, переходящій изъ одного мѣста на друге, привыкшій ко всякимъ невыгодамъ выдержливый, храбрый. Русскій народъ былъ осѣлый, спокойный, неприготованый на такій нападъ дикого народа и потому попалъ подъ власть мадьяръ.

Розумѣется, дуже легко было кіевскимъ князямъ отбити, освободити русскій народъ въ Карпатахъ изъ подъ мадьярской власти. Кіевски князьи были такъ сильны въ тотъ часъ, что воевали найсильнѣйшу тогда державу въ свѣтѣ, Византію, але совсѣмъ не думали, а може и не знали, о русскомъ племени въ Карпатахъ. Карпаты, то была за бѣдна земля для нихъ, а они глядали земель богатыхъ. Народного сознанія у нихъ не было.

Не было его и у позднѣйшихъ русскихъ царей. Были таки моменты въ исторіи, что русски цари могли взяти голыми руками Карпатску Русь, примѣромъ царица Екатерина при роздѣлѣ Польши, царь Александръ послѣ разбитья Наполеона, царь Николай I., послѣ розбитья мадьяръ. . . Однако того народного сознанія у русскихъ царей, у ихъ правительствъ, не было. Народъ не брали подъ вниманіе яко народъ, а яко матеріялъ для созданія державы и то державы не для пользы народа, а для пользы царя и дворянъ, шляхты. Лемъ такъ можна порозумѣти велику, сильну русску державу, котра завладѣла половиною Европы и половиною Азіи, котра доходила часами до такой силы во свѣтѣ, что одно слово русского царя было закономъ для свѣта, а тотъ царь, тота русска держава допустила до того, что Галичина, Угорска Русь остала во власти нѣмцевъ и мадьяръ, что часть русского народа томилася вѣками въ чужой неволѣ, что тому народу отняли всяке право на жизнь на русской землѣ. То было ненатурально, неприродно въ русской державѣ и русскихъ владѣтеляхъ. Та ненатуральность русской державности привела къ русской революціи.

Населеніе Подкарпатской Руси загадка для историковъ и этнографовъ. Нѣтъ другой такъ малой области на русской землѣ, чтобы русскій народъ той области говорилъ на столько отмѣнныхъ бесѣдахъ, чтобы было у него столько отмѣнныхъ обычаевъ, пѣсень, одежи. А мимо того каждый изъ нихъ говоритъ, что онъ «русскій» и уважае себе членомъ великой русской родины, великого русского народа.

Маленка Подкарпатска Русь, то якъ бы образъ всего русского народа! Всѣ русски типы, типы изъ каждого кута русской земли, найдете въ Подкарпатской Руси. Вы услышите въ Подкарпатской Руси таки русски слова, что перейдете цѣлу Галичину, цѣлу Украину, а того слова не услышите. Услышите его въ Смоленской губерній. Друге народне слово изъ Полтавы, третье изъ Новгорода и т. д.

Свидникъ и Севлюшъ: Други типы, друга бесѣда, друга одежда, други пѣсни.

Найчисленнѣйше русске племя, котре задержало единство типа, единство бесѣды, единство характера, то лемки. То тота галузка русского народа, котра находится на самомъ западѣ русской земли. То давны мадьярски столицы: Спишска, Абауйска, Шаришска и Земплинска. И то русске племя не переходитъ за Ужгородъ, а переходитъ въ другу сторону, переходитъ галицку границу, въ южны части польскихъ повѣтовъ: Новоторжского, Новосандецкого, Грибовского, Горлицкого, Ясельского, Кроснянского и Сяноцкого.

Въ ніякой сторонѣ русская земля и русскій народъ не сходится съ двома славянскими землями и двома народами, лемъ въ одномъ мѣстѣ: Лемки соединяютъ русскій народъ съ поляками и словаками, черезъ Лемковщину граничитъ русская земля съ польскою и словацкою. Карпатска Русь, а особенно Лемковщина, середина славянства.

Почему между лемками, а русскимъ народомъ за Ужгородомъ така разница, отмѣна?

Лемки жили на своей землѣ отъ непамятныхъ временъ. Гдекотры учены говорятъ, что лемки, то предки русского народа, что русскій народъ вышолъ изъ Карпатъ и заселилъ востокъ Европы. Лемки, то предки тѣхъ русскихъ славянъ, которы пустилися на велику сарматску низину, осѣли тамъ и послѣ связалися въ русску державу. Выходило бы, что лемки найстарше русске племя.

И видно, что лемки слѣдили за своими единоплеменниками на востокѣ, сознавали свое родство съ ними, бо лемъ то сознаніе родства, могло ихъ сохранити тысячи лѣтъ въ тискахъ другихъ державъ и народовъ. Лемъ то сознаніе родства могло спасти лемковъ отъ порабощенія ихъ римскими папами.

За Ужгородомъ русске населеніе уже перемѣшане. Часть пришла съ мадьярами, потомъ во время татарскихъ нападовъ русскій народъ изъ всѣхъ сторонъ русской земли хоронился за Карпаты, послѣ съ княземъ Корятовичемъ пришло много русского народа и осѣло за Карпатами. И потому въ Подкарпатской Руси за Ужгородомъ столько типовъ, столько разныхъ нарѣчій и выговоровъ у русского народа. Того разнообразія на западѣ, у лемковъ нѣтъ. Даже тысячлѣтня граница, котора роздѣлила лемковъ и одну часть оставила вліянію поляковъ, другу словаковъ, ніякой разницы въ ихъ бесѣдѣ и характерѣ не запричинила. 

Якъ въ початкахъ карпаторусска шляхта оставила свой народъ и перешла въ обозъ мадьярскій, приняла мадьярскій языкъ, мадьярски обычаи, мадьярски титулы, такъ послѣ, коли на мѣсто шляхты въ часы пробужденія народовъ, явилася народна интеллигенція и она повела народы, у карпатороссовъ тоже явилася та интеллигенція, однако, по примѣру той русской шляхты, перешла на мадьярску службу, приняла мадьярскій языкъ за свой языкъ, мадьярски обычаи за свои, мадьярску культуру за свою культуру. И коли всѣ народы въ бывшей Австро-Венгріи боролися за свои народны права, за свою народну свободу, за языкъ, за школы, у русского народа не было интелилгентныхъ предводителей, которы бы повели народъ къ той борьбѣ. «Карпаторусска» интеллигенція «спеціялизовалася» въ томъ, якъ помочи мадьярамъ придавити всякого русского духа, всякое народное пробужденіе у своего народа.

И потому карпатороссы глядали обороны своей народности въ церкви, въ православіи. Сегодня еще, коли уже мадьяре уступили изъ Подкарпатской Руси, коли вступили чехи и почали свою роботу денаціонализаціи, вынародовленія карпаторусского народа, карпатороссы выставили ту саму оборону, Православіе.

Православная вѣра, вѣра русского народа. Мы тому не перечимъ. Однако, противъ чешской и словенской школы православіе не оборонитъ карпаторусского народа отъ вынародовленія. Православіе была крѣпость, перворядна оборона въ тотъ часъ, коли на русскій народъ шли іезуиты, коли народна школа не играла ніякой роли у народовъ. Сегодня у каждого народа перва и единственна оборона своя, народна школа. Якъ долго того карпатороссы не порозумѣютъ, такъ долго мусятъ уступати чехизаціи и словакизаціи. Старымъ оружіемъ не можна оборонити своихъ позицій противъ непріятеля, у которого оружіе нове.

Чехи и словаки то видятъ и изъ того, корыстаютъ, ставитъ свои чешски и словацки школы по нашихъ русскихъ селахъ. А народу тото якъ бы было равнодушно. Онъ борется больше за церковь.

А что изъ того выйде за пару десятокъ лѣтъ? Уже сегодня наша молодежь въ Спишской, Шаришской, Земплинской столицахъ читатъ лемъ словацки книжки, словацки «новинки». Стары говорятъ еще по русски, а молоды ужъ лемъ по словацки, русской бесѣды встыдаются. То робитъ словацка школа на русскихъ селахъ. Религійна борьба, православіе, молодыхъ мало интересуе. Они идутъ съ духомъ часу, ихъ интересуе школа, интересуе свѣтъ, а тотъ свѣтъ показуютъ имъ чехи и словаки черезъ свое чешске и словацке окно. Чехи и словаки розметуютъ въ Подкарпатской Руси массу популярной чешской и словацкой литературы въ чешскомъ и словацкомъ духѣ, тогда, коли у насъ такой популярной литературы нѣтъ, а если есть, то гамуютъ ей распространеніе, а дальше конфискуютъ, якъ конфисковали календарь «Лемко» и «Карпаторусскій Букварь». . .

Изъ всего того выходитъ, что у чеховъ и словаковъ укрѣпилась завзято мысль, что они должны выкорыстати положеніе карпаторусского народа такимъ способомъ, что маютъ его вынародовити, очехизовати и ословачити. И къ той своей цѣли стремятъ всѣми способами, всякими іезуитскими средствами. Чехи и словаки въ своей роботѣ зашли такъ далеко, что теперь уже не можна говорити о перемѣнѣ чешской политики. Чехи убили всякое довѣріе къ себѣ, убили всяку вѣру въ славянство. Ихъ подла робота продолжается уже десять лѣтъ и потому не можна уже усправедливяти тѣмъ, что то лемъ «режимъ» того, або того правительства, что то политика одной личности. За десять лѣтъ личности и правительства въ Чехословакіи перемѣнялися, а не иде къ лучшему, а горьшому режиму въ Подкарпатской Руси. Черезъ 10 лѣтъ чехи убѣдили насъ, что мы не можемъ уже надѣятися на перемѣну чешской программы въ Подкарпатской Руси. Что просьбы и грозьбы чехамъ изъ нашой стороны, то все пусте! Ничого намъ не поможе. Пусты всяки наши надежды на ихъ славянство и славянску справедливость. Чехи за 10 лѣтъ убѣдили насъ, что не отъ Праги намъ ждати лучшей доли, свободы, автономіи, а отъ Кіева и Москвы, отъ Новой Народной, Возрожденной Россіи.