Подъ игомъ немощныхъ заботъ
Проходитъ жизнь изъ года въ годъ.
И вотъ еще ужъ годъ долой,
Во слѣдъ за нимъ идетъ другой.
Минувшій годъ мелькнулъ, угасъ.
Но многихъ нѣтъ уже изъ насъ,
И мы, старѣя съ каждымъ днемъ.
Ко гробу ближе все идемъ.
Намъ страшен счетъ минувшихъ лѣтъ,
Для насъ съ годами блекнетъ свѣтъ,
И все, что насъ къ себѣ влекло,
Какъ будто снѣгомъ замело.
Да, каждый мигъ и каждый часъ
Къ могилѣ приближаютъ насъ, —
И жалокъ гордый человѣкъ;
Корысти преданный весь вѣкъ,
И убѣляясь сѣдиной,
Онъ втайнѣ мучится тоской,
Не знаетъ самъ, зачѣмъ онъ жилъ?
Къ чему стремился, что любилъ?
И мнитъ, что чуждъ ему весь свѣтъ,
Что въ жизни цѣли вовсе нѣтъ.
Что онъ ничтожный соръ земли,
И только тьма лежитъ вдали,
Но тамъ, далеко, надъ землей,
Есть міръ другой, то міръ святой:
Туда стремиться — цѣль ясна:
Тамъ вѣчная всегда весна.
|
Блаженствамъ райскдмъ нѣтъ конца,
Какъ нѣтъ начала у Творца.
Когда жъ поймешь ты, царь земли,
Что жизнь не скорбь, не тьма вдали?
Что много, много свѣтлыхъ дѣлъ
Творцемъ дано тебѣ въ удѣлъ?
Но въ увлеченіи земномъ,
Въ исканіи земныхъ лишь благъ,
Ты забываешь объ одномъ,
Что все земное только прахъ.
Все вихорь тлѣнья разнесетъ, —
Не сохранится и слѣда
Твоихъ стремленій и заботь;
Останется лишь скорбь одна.
Въ душѣ твоей сокровищъ рай;
Себя пойми, себя познай,
И въ жизни правые пути
Поможетъ Богъ тебѣ найти.
Въ неослѣплепной суетой,
Душѣ незлобивой, простой
Вся жизнь къ добру устремлена,
И, Царь той жизни — Духъ Святый,
Пока ему она вѣрна.
И твой свѣтильникъ не угасъ.
Гасимый дерзкою рукою;
Иди жъ Евангельской тропою
И помни свой послѣдній часъ.
|
