На нивѣ сѣялъ ноораной
Весновъ пшеничку человѣкъ.
«Богъ помагай сѣйбѣ такъ раной,
Прожилъ же бы ты долгій вѣкъ».
Такъ воробецъ по ораници
Сбирая зерно шварготалъ,
Заразъ наѣвшися пшеницы
Съ собою далѣй розсуждалъ:
«Якая глупость, розточливость!
Не лучше бъ чисте зерно то
На хлѣбъ смолоти, или милость
Сдѣлати нищимъ — такъ никто
Даръ Божій нерозсыиывае».
Крыльми встрепнувши воробецъ
Лишь шійкою поворочае,
Що чоловѣкъ такій глунецъ.
Весна прошла — лѣто приходитъ —
Пшеничный колосъ золотый
Поважно головой поводитъ,
Всѣхъ взоръ плѣняе даръ святый!
Нашъ воробецъ сновъ прилѣтае —
Пречудно! Хоть роспережись!
Само въ ротъ зерно заглядае.
По шію ѣджъ — не стережись
|
Ни то силца, ни клюва злого —
Вамъ словно праздникъ! — якій!
Всего не мало а премного —
А каждый колосъ вамъ такій
Якъ бы пирогъ — другій вамъ снова,
Непричкомъ, якъ бы колбаса.
И цѣла пища ужь готова,
О чудо-диво, о краса!
Не мыслитъ много присадившись
Нашъ воробецъ ѣсть ажь трещитъ —
Въ сосѣдной рѣчцѣ онъ напившись
Опятъ съ собою цвѣрѣнчитъ:
«Якій безумець безтолковый
Домовъ пшенички не звезе
Онъ самъ собѣ уронъ готовый
Тѣмъ нерадѣньемъ нанесе».
На то пшеница отвѣтила:
— Наѣвшися ты все хулишь —
Твоя рука вѣдь нелюбила
Трудитись — ты готове ѣшь!
Читателю, позри вокругъ,
Ты стрѣтишь ту такихъ не мало,
Хотя живитъ ихъ чужій трудъ,
Къ ихъ вкусу все то неприпало.
|
