10-Літие Великой Побіды над Фашизмом

І.

В маю сего 1955 року исполнится 10 літ от закончения 2-ой світовой войны в Европі. То была грандиозна война, найширша и найбольше кровава в истории человічества. Она охватила всі части світа и бесчисленны краины и народы с разным житьовым укладом и разными интересами и стремлениями. Головно, то была антифашистска война, но с войном против фашизма были сплетены, або дочеплены до ней иншы войны — национальны, колониальны, империалистичны, революцийны и даже старомодны монархо-династичны. Всьо то сплелось в такий запутанный узел, што и ныні, 10 літ послі закончения антифашистской войны, никто не може того розмотати.

Для славянскых народов в Европі то было также продолжение их віковой оборонительной войны перед германизмом. Германский фашизм проголосил открыто не лем империалистичну войну на захват славянскых земель на Востокі Европы, но и расову войну за полне вынищение славянскых народов и германизацию славянского Востока.

Для Англии то была головно традицийна война за выровнание нарушенного баланса сил на Европейском континенті и за сохранение свого господствующого положения меже европейскыми державами. Для США то была в первой мірі борьба с Япониом за первенство в Тихом океані и на Дальньом Востокі. Для цілого ряда народов антифашистска война перемінилась в революцийну войну за освобождение от старой феодальной или капиталистичной системы и за социализм.

Так кажда краина, котра вступила, або была втягнена в тоту велику войну против фашизма, мала, окрем общой ціли побіды над фашизмом, ище свои специальны ціли, свою побочну войну. За то розгром фашизма и капитуляция гитлеровской Германии, а потом и Японии не для всіх краин означали побіду в 2-гой світовой войні, бо они не добились своих специальных цілей, не добились побіды в своих побочных войнах. И ныні, 10 літ послі побіды над фашизмом, суть краины, в котрых правящы кругы жалуют и каются, же они неправильно воювали, же им не треба было принимати участия в антифашистской войні. Такых людей видиме и в Америкі. Они говорят, што Президент Рузвельт допустил велику помылку, же вступил в антифашистску войну.

Тоты люде не празднуют годовщины великой побіды над фашизмом, хотя их краины участвовали в антифашистской войні, а наоборот, стараются всіми способами двигнути наново фашизм и вооружити тоты самы краины, котры они помагали побідити в минувшой войні.


ІІ.

Европа в первой половині теперішнього столітия пережила дві великы, світовы войны. Но тоты войны так тісно связаны меже собом, што то властиво єсть одна долга война, котра на короткий час притихла, а потом розгорілась наново ище с большом силом и до сегодня она не закончена.

Война началась в 1914 року. В первой стадии характер войны был ясный. То была чиста, откровенна империалистична война, в котрой руководство вели по одной стороні старый, солидный английский империализм, а по другой — новый, молодый, но дуже живый и напастливый германский империализм.

Капиталист, поки он сидит и орудує в свойой краині, не єсть империалистом. Такы суть, напримір, капиталисты в Швеции. Но коли капиталистам в даякой краині робится тісно у себе дома, и они стремятся росширити свой бизнес на другы краины, то они организуются и стараются обеспечити собі заграничны рынкы, захватити колонии, вложити свои капиталы в бизнесовы предприятия другых краин и так подчинити их свому контролю и получати все большы профиты и рости в капиталі. Маючи в своих руках финансы, они затягают на службу своим интересам прессу, политичны партии и правительство, и свои капиталистичны интересы объявляют державными и национальными интересами. Так приватный капитализм перерастат в империализм.

Подобный путь прошол и германский капитализм. Германия за короткий час пару десятилітий выросла в передову индустриальну краину Европы и вышла на путь наремной империалистичной политикы. Но тут новый германский империализм столкнулся лице в лице со старым английскым империализмом, и меже ними завязалась отчаянна борьба. По старой привычкі английска дипломатия кинулась формовати европейский союз против того нового соперника Англии, штобы поставити против него переважаючу силу и так тримати го на узді. Она достала в свою коалицию против германского империализма Францию и царску Россию, также ряд меньшых держав Западной Европы, а потом уж в войні успіла оторвати от германского блока Италию и обернути єй против Германии. А германскы империалисты мали на свойой стороні лем стару, дряхлу Австро-Венгрию и отсталу Турцию с Болгариом. Но молодый германский империализм мал на свойой стороні лучшу технику, больше модерну индустрию, чым Англия со своими союзниками, и с початку войны относил побіду за побідом. Отстала царска Россия не мала свойой воєнной индустрии, то скоро вычерпалась из аммуниции и простого оружия и не могла продолжати войну, хоц потрафила смобилизовати на войну огромны массы народа. Французскы армии так само понесли громадны страты и с трудом держали фронт. Англия кинула всі свои воєнны силы на помощь Франции, но и так союзникам было трудно стояти против одной Германии. Коли потом в России выбухла революция, и восточный фронт против Германии заломился, Германия могла перекинути всі свои силы на западный фронт и напевно сокрушила бы западных союзников, єсли бы в самый критичный момент США не вмішались в войну и не спасли английскых империалистов.

Разом с Америком и Франциом Англия получила наконец полну перевагу над Германиом и могла дойти до Берлина и сокрушити германский империализм. Но Англия того не зробила. Она закончила войну перемирием, коли ище германскы войска находились на французской территории и занимали Бельгию. Правда, условия перемирия были такого рода, што каждому было ясно, кто выграл войну. Германия приняла унизительны условия, бо не могла продолжати войну.

Но чому западны союзникы, розгромивши германскы армии в первой світовой войні, не пошли дальше до Берлина и не подиктовали там мир германскому империализму?

Тому, што из той империалистичной войны, яка тяглася уже штыри рокы в Европі, розгорілась классова революцийна война робочых против капитализма. В России революция уже побідила в самой радикальной большевицкой формі, и там коммунисты взяли власть в свои рукы. Они наполняли всю Европу революцийном пропагандом. В самой Германии начались страйкы и бунты робочых и солдатов, то была серьозна небеспека, што коммунистична революция охватит и Германию. Если бы западны державы хотіли в 1918 року довести свою империалистичну войну до полной побіды и диктовати Германии мир в Берлині, то могли бы легко стягнути гражданску войну и пролетарску революцию не лем на Германию, но также на Францию и Италию, а даже и на саму Англию.

В такой ситуации западны капиталистичны державы заключили чым скорше перемирие с Германиом, яка была, потребовавши тилько отстранения кайзера, и кинулись всі гасити революцийный пожар в России, штобы його задусити там, або хотя не дати йому поширитися дальше в Европі.


ІІІ.

Як тилько закончилась империалистична война меже двома империалистичными блоками в Европі, западны капиталисты начали вооруженну интервенцию против большевицкой социалистичной революции в России. Они не лем вооружали открыто контр-революцийны армии русскых білых генералов и всякых “добровольцев”, но и посылали свои войска в Россию на борьбу против революции.

Ничого подобного не виділа ище история світа. Найсильнійшы капиталистичны краины — Англия, Франция, США, Япония и Италия — высадили свои регулярны войска на территории старой России. С цілого світа везли оружие и аммуницию и давали бывшым царскым генералам на вооружение білых, контр-революцийных армий. И грошы давали на содержание тых армий. Притом вербовали охотников меже бывшыми русскыми и австрийскыми воєнноплінными для новой войны в России. Даже германскы генералы предлагали свои услугы. Недавно ище они были в войні с западными державами, а теперь были готовы организовати новы германскы армии и помагати тым самым западным державам задусити революцию в России.

При такых обставинах здавалося, што Ленин со свойом горстком большевиков не продержится там долго. Со всіх сторон — с юга и сівера, с запада и востока через Сибирь — двигались войска заграничных интервентов и армии білых генералов на Москву, штобы там подати собі рукы и покончити с большевиками.

Но получился небывалый провал. Всі тоты армии были розбиты або рострачены и выкинены або поспішно убраны из России. Для лидеров западного капиталистичного світа то был просто скандал. Они побідили таку грозну Германию, а революции в России не могли задусити, лем были мушены отступити перед ней.

Так тота перва открыта воєнна схватка западных капиталистов с большевицком революциом окончилась цілком неудачно для них. И то останеся на все правдивым чудом в истории человічества.

Діло было не в том, што западны державы не мали милитарной силы. Они мали огромны армии под оружием и передову технику, што могли дати своим армиям найлучше вооружение в світі. Но тоты войска западных капиталистичных держав оказались бессильными в войні против русской революции. Выглядало, што саме повітря в тогдашньой России было наполнено революцийными идеями и революцийным духом, и западны войска, як тилько пришли на территорию России и надыхались того повітря, то заражались революцийом и бунтовались против той войны, або деморализовались так, што не можна было ани вести их в бой, ани держати в революцийной России, лем треба было заберати их чым скорше назад домой и демобилизовати.

Притом и дома в западных державах наростали революцийны беспорядкы. Широкы народны массы протестовали против вооруженной интервенции, робочы выходили на страйкы и демонстрации. Во Франции, Италии и Англии создавалась така ситуация, што там у них дома могло дойти до социалистичной революции по русскому приміру, єсли бы правительства продолжали дальше свою вооруженну интервенцию против русской революции.

И в самом капиталистичном таборі меже головными лидерами не было згоды. Одны подозрівали другых и подставляли им ногы. Повторилось то, што можна видіти и в приватном бизнесі меже отдільными капиталистами, где иде вічна конкуренция, и каждый готовый довести другого до банкротства, штобы взяти його костумеров, його рынкы и так росширити свой власный бизнес. В той бизнесовой борьбі каждый старатся розробити свой бизнес коштом другых и подчинити их собі. То так єсть меже капиталистами в одной и той самой краині. А меже империалистами конкуренция єсть ище острійша. Так и в той интервенции западных держав против русской революции вышла велика суматоха меже отдільными империалистичными краинами. Кажда подозрівала другы, што они хотят захватити больше для себе при поділі России. Зараз послі побіды над Германиом западны капиталисты были майже певны, што Россия буде поділена. Дипломаты, индустриалисты, банкиры западных держав сиділи над картами России и выберали собі свои кавалкы, што им должно припасти, а потом сварились с капиталистами другых краин, котры пхалися до той самой территории. Така Италия была найслабшом меже западными державами, но итальянскы газеты в тых часах вели бурну полемику с французами и англичанами по поводу Закавказья, Крыма и Украины. Итальянцы доказували, што при розділі России всьо то должно припасти Италии, бо Италия связана “исторично” и “географично” с тыми землями.

В тых часах и германский генерал Людендорф предложил Франции, што он єсть готовый мобилизовати из німецкых ветеранов нову армию и разом с французскыми войсками помашерувати прямо на Москву и задусити там большевицку революцию. Коли старый французский премьер Жорж Клемансо узнал о том предложении германского генерала, то сказал: “Ци тот Людендорф має мене за дурня!” Старый французский “тигр” не виділ в предложении германского генерала нич инше, лем німецку хитрость и подступ против Франции. Напевно он думал так, што тот германский генерал с таком армиом може бы и дошол до Москвы и знищил большевизм, но потом он мог бы выкорыстати Россию для укріпления Германии и обернутися против Франции. А раз так, думал Клемансо, то лучше уж най сидят в Москві большевикы. И таке было отношение другых капиталистичных держав к революцийной России: єсли сам не можу взяти, то не треба позволити другому взяти.

Вот всі тоты причины не позволили западным империалистичным державам кинути большы силы против русской революции и продолжати интервенцию. Сам премьер Клемансо проголосил потом, послі провала вооруженной интервенции, политику “санитарного кордона” вокруг Совітской России, штобы заперти там большевиков, стиснути их блокадом и так выморити. Но и тота политика скоро провалилась, бо западны капиталисты, як пришла на них послівоєнна економична депрессия, то один наперед другого глядал бизнесу, где лем можна было найти. Одна краина за другом начала подписувати торговы договоры с Совітском Россиом и так добиватися до русского рынка.

А со своими домашними контрреволюционерами русска революция дала собі легко раду, бо она мала на свойой стороні найширшы массы народа, а білы генералы были цілком осамотнены. При них осталась лем горстка поміщиков, фабрикантов, офицеров и часть интеллигенции с духовенством. Всі тоты группы были оторваны от простого народа больше, чым в якой-будь иншой краини. То были “господа”, котры составляли якбы свою замкнуту касту в стороні от народных масс. А их было так мало, што в революцийной России они выглядали як розбиткы с корабля среди широкого океана. Они сами скоро переконались, што для них всьо пропало, то або складали оружие и глядали примирения с революциом, або втікали за границу.

Выступили ище на сцену истории на короткий час два меньшы акторы: Пилсудский и Петлюра. Но то были больше комичны фигуры, блазны историчной драмы. Где не могли ничого выграти великы капиталистичны державы с модерным вооружением, там два блазны наділи на себе маскы державных діятелей и с идейным оружием давно забытой епохы устроили “выправу” на Киев, котра окончилась скоропостижным крахом, што треба было аж Франции посылати своих генералов для спасения ситуации под Варшавом.


ІѴ.

Провалившись на вооруженной интервенции против русской революции, западны капиталисты не положили оружия и не примирились с новым революцийным порядком в России. Они продолжали дальше борьбу, но иншым оружием. Они открыли массову, злобну пропаганду против новой России. То была атака и оборона. Большевикы из Москвы вели свою революцийну коммунистичну пропаганду против капиталистичных держав, проникали с том пропагандом в робочы массы всіх западных краин, а в отвіт на то западны державы повели свою контр-революцийну пропаганду на найширшу скалю.

И давнійше державы в свойой заграничной политикі послугувались пропагандом, особенно в воєнных часах. Но теперь по отношению к Совітской России пропаганда у западных держав стала сама политиком и замінила политику. В той политикі ходило головно о то, штобы своим народам обрыдити як найбольше всьо, што было связано с русском революциом и коммунизмом, и так обеспечити себе дома перед таком же революциом. Никто не старался розберати объєктивно и совістно события в России, а лем глядал, або придумувал, што можна найбруднійше сказати або написати о лидерах совітского правительства и о житью под совітскым режимом.

Антисовітска пропаганда в западных державах прошла дві интересны фазы. На початках, аж до 2-ой світовой войны, Совітску Россию рисовали як краину в полном роскладі и упадку. Но послі 2-ой світовой войны тоту пропаганду обернули иншым концом: Совітску Россию начали представляти страшно сильном и агрессивном державом, котра стремится установити свою власть над цілым світом.

В первой фазі говорилось и писалось, што в Совітской краині цивилизация цілком упадат — господарство розвалюєся и народ дичіє. Господарство розвалюєся, бо без капиталистов, без фабрикантов сами робочы не можут управляти фабриками, не можут розвивати индустрию и поднимати продукцию. А што до самого правительства, то такы революционеры, якы там пришли до власти, знают вести пропаганду против другых держав, но сами управляти краином не можут. В старой России при царях так само не было порядку ани прогрессу, но тогды хотя мужик сиділ на свойой землі и працувал, то хліба было подостатком, а теперь при большевиках и земледілие розвалено, бо мужиков нагнали в колхозы, отобрали им землю, то они не хотят працувати, и тому там настал голод и всеобща нищета.

Были люде, котры выдумували и ширили подобны байкы против совітского режима в России, но и сами вірили тому, што говорили. Але иншы не вірили тому, што сами говорили, лем считали полезном и потребном таку пропаганду, штобы их власны народы не подпали под вплыв коммунизма.

Тоту антисовітску пропаганду западных капиталистов выкорыстали для своих цілей германскы империалисты и милитаристы в Европі и японскы милитаристы в Азии.

В Версальском мирном договорі германскы воєнны силы были до крайности ограничены, и воєнна индустрия поставлена под надзор западных инспекторов. Германскы милитаристы горько жаловались на таке унижение и глядали всякых подступов, штобы освободитися от Версальского “ярма” и вооружити наново Германию, но то не было легко осуществити, бо западны союзникы могли все ввести легально свои войска в безоружну Германию и добитися воєнном силом выполнения германскым правительством Версальского мира.

Але всьо то удалось потом провести под шум антисовітской агитации Гитлеру и германскым нацистам. Он зломил Версальский мирный договор и вооружил Германию.

Если бы за перевооружение Германии в явне нарушение Версальского мирного договора взялся старый германский генеральный штаб, або видны индустриальны магнаты, або кто из бывшых знаных лидеров предвоєнной Германии кайзера, то западны державы насторожились бы сейчас и выступили бы дружно против возрождения германского милитаризма. Но Гитлер был незнаный человік, не выглядал ани на серьозного лидера, но кричал найголоснійше против русской революции и коммунизма. Так многым западным капиталистам показалось, што того человіка можна выкорыстати в общой кампании против Совітской России. Подобный авантурист уж попередно дорвался до власти в Италии и там робил добру службу для капитализма. Он позакрывал робочы юнии и роздавил не лем коммунистов, но и уміркованных социалистов. Так можна было надіятися, што и Гитлер зробит то само в Германии. Муссолини показал себе енергичным и лояльным сторожевым псом капитализма в Италии, то чому не выкорыстати и другого такого сторожевого пса в Германии? Тогды буде погроза и для своих домашных робочых юний и социалистов, єсли будут за дуже кричати против великых компаний. Им укажут на Италию и Германию и повідят: “Не зарывайтеся за далеко, бо може на вас таке придти, як и там в фашистскых краинах.”

Испанска гражданска война подняла ище выше престиж фашисткых диктаторов в западных капиталистичных краинах. Тут показалось, яку службу фашистский рух може виконати для капитализма и в международной политикі.

Так Гитлеру позволяли ламати послідны ограничения Версальского мирного договора и пустити вооружение Германии на полный ход. До того ище западны капиталисты, особенно американскы, помагли йому финансовати грандиозны вооружения. Гитлер знал так грати на антикоммунистичных страхах, што потрафил запоморочити большинство западных лидеров и створити в западных демократиях благодушне настроєние, же всьо то, што робится в гитлеровской Германии, єсть звернено исключительно против коммунизма и против Совітской России. Западны империалисты, котры попередно в страху перед германскым милитаризмом объєдинились против Германии кайзера, теперь спокойно призерались, як на их очах выростала далеко грознійша воєнна машина гитлеровской Германии. Близорукы дипломаты и правители западных демократий успокоювали друг друга: “О та то всьо єсть против русскых большевиков. Гитлер и Муссолини вымели коммунизм и социализм у себе дома и в Испании, то треба оставити им свободну руку, най докончат тоту роботу и в России.”

В самой Германии много старых генералов, аристократов и промышленников с початку не мали великого довірия к Гитлеру, виділи в нем пустого крикуна, авантурника, выскочку, но коли збачили, як западны капиталисты и политичны лидеры рахуются с ним, ласкают його, то и сами перешли на його сторону и признали його “фюрером”, посланным самим Провидінием для спасения Германии.

И подобно капиталистам западных демократий, німецка воєнна и финансова знать представляла собі, што нацистский рух и Гитлера можна буде контролювати и выкорыстати в своих цілях. Если Гитлер не буде уж их сторожевым псом, то буде слугом, котрый выполнит свою роботу, а потом можна буде його отправити со службы. А Гитлер в том часі робил добру роботу для германскых магнатов, бо на ділі показалось, што он мог получити от западных держав то, што никто инший в Германии не получил бы от них. И дома роздавил он брутально робочий рух.


Ѵ.

Но скоро як западны капиталисты, так и германскы генералы и индустриалисты переконались, што Гитлер их хоче выкорыстати. Гитлер был авантурист и выскочка, не связанный ни родовыми ни классовыми традициями. В политикі он был “гемблер”, котрый вірил в свое счастье. Поставил раз — и выграл, поставил другий — и выграл, то потом был готовый повышати все ставкы. В конці концов дошол до того, што и судьбу цілой Германии поставил на одну карту.

Россию и вообще все славянство он ненавиділ и смотріл на них с погордом, як на низшу от німцев расу. Но западным демократиям не довірял. Он виділ ясно, бо каждый то мог видіти, што западны капиталисты хотят выкорыстати го в борьбі против русской революции и коммунизма. А сам он думал о германской колонизации славянского Востока. Но чым больше Англия, Франция и Америка обертали го против Востока, тым больше росло його подозріние и недовірие к западным державам. При таком недовірии к Западу он боялся даже думати о зачепкі с Совітскым Союзом, бо выходило йому так, што даже єсли бы и побідил Россию, то западны державы не позволили бы Германии собирати плоды такой побіды, лем хотіли бы диктовати німцам свои условия, и мали бы силу то робити. Достаточно было в тых часах застановитися серьознійше над возможным ходом событий, штобы придти к такому заключению. Вот допустиме, што германскы армии Гитлера идут на Восток, относят побіды, доходят до Волгы и дальше... А што тогды буде на Западі? Та Германия останеся майже безборонном и открытом для войск и техникы западных держав, котры будут мати достаточно часу приготовитися и мобилизовати свои силы. А єсли треба буде идти дальше в глубь России, штобы зломити сопротивление русскых, то Германия вычерпатся из сил, и Запад сможе взяти єй голыми руками. Тогды не Германия, а западны державы будут панами цілой ситуации в Европі.

А зробити даяку тверду угоду с западными державами Гитлер не мог, бо не довірял их лидерам. В житью так быват, што вы скорше договоритеся и зробите угоду со своим открытым ворогом, як с фальшивым и хитрым приятелем, до котрого не мате довірия. Так и в политикі. Западны державы позволили Гитлеру взяти Австрию и Чехословакию, но коли дошло до Польшы, то Англия подписала с польскыми панами договор о взаимной обороні. С практичной стороны тот договор великого значения не мал, бо Англия могла обороняти Польшу лем своим престижом и своим словом, котре сам Гитлер цінил дуже низко. Но тот англо-польский договор утвердил ище больше Гитлера в його недовірии к Англии и другым западным державам. Западны дипломаты все указовали йому на Восток, же там може мати свободну руку, пхали го до войны с Совітскым Союзом, а тут хотят теперь загородити йому просту дорогу через Польшу и откинути го на бочны, далеко труднійшы дорогы. Гитлеру стало ясно, што западны дипломаты грают с ним дволичну, подступну политику, хотят достати го так, як до пасти, штобы он завязал свои воєнны силы до войны с большевиками в невыгодных условиях, а потом будут робити с ним, што сами захотят.

В той ситуации Гитлер заключил с Совітскым Союзом договор о неагрессии и такой зараз ударил на Польшу 1 сентября 1939 року. Он был певный, што западны державы с Англиом на чолі кинут Польшу на произвол судьбы, хотя они лем пару місяцев перед тым прирекли торжественно обороняти єй всіми силами. Они або объявят Германии формально войну, но лем так на словах, бо воювати не будут, або будут глядати даякой дипломатичной ключкы, штобы ани войну не объявляти.


ѴІ.

Но Англия и Франция объявили войну Германии. То было лем формальне, паперове объявление войны для сдержания свого слова и спасения гонору в международной политикі, бо воювати серьозно в обороні Польшы они не думали, ани не собирались. Они могли кинути свои воєнны силы на Германию с запада, коли больше двох третин германскых дивизий находились в Польші, и тым поставили бы Гитлера в трудне положение и ослабили бы германский натиск на Польшу.

Но они того не зробили. Гитлер розгромил Польшу за пару неділь цілком спокойно и потом чекал цілу зиму, што буде дальше. Он уже перекинул свои силы на западный фронт и был готовый, єсли бы западны державы думали дашто начинати. Но французскы войска сиділи собі спокойно за укріпленными стінами линии Мажино и чекали. То была смішна война — “фони вор”, як єй называли открыто американскы воєнны корреспонденты. И лидерам западных держав выглядало то якось ненатурально, просто смішно, же они находятся в войні с Гитлером. “Што за дурна ситуация! — думали они. — Та мы против русской революции и он против, а тут мы в войні не с Совітами, лем с ним.”

Осемь місяцев зараз послі закончения гитлеровской кампании в Польші представляли для западных держав найбольше траги-комичный период в их истории. Тот период выявил полне банкротство их дипломатии и світового руководства. То выглядало так, як бы сама судьба строила собі жарты над их политиком.

Цілый тот час западны державы давали знакы Гитлеру, што они не думают продолжати войну с ним, лем желали бы обернути всьо против русской революции и цілу тоту “фони” войну против Германии перемінити в настоящу войну против Совітского Союза. Во Франции, в Англии и Америкі началась велика кампания в обороні маленькой Финляндии от совітской “агрессии”, организовали добровольцев для посылкы на помощь финнам. Французскы и английскы офицеры голосились за добровольцев в Финляндию, хотя у себе дома мали недоконченну войну с Германиом. Французскы генералы устроювали инспекцийны объізды в Турции и приготовляли планы вторжения в нафтовы районы совітского Закавказья.

Так война западных держав против гитлеровской Германии была майже забыта, и всьо готовилось до войны против Совітского Союза. Всі мали надію, што теперь и Гитлер роздумат справу лучше и ударит на Совітский Союз. Пропаганда в западных демократиях была так настроєна, штобы переконати Гитлера, же он може спокойно ударити на Совітский Союз, бо западны державы не тилько не будут мішати йому в том предприятии, но и поддержат його всіми силами. Указовали Гитлеру и на то, што теперь у него открылась и пряма, коротка дорога на Восток через Польшу, и же за один день он може из неприятеля стати союзником западных держав. А в маленькой Финляндии може придти тото примирение його с Западом. Западны державы уж открыто выступили на оборону Финляндии перед большевиками, так достаточно, штобы и Гитлер объявил себе защитником Финляндии, и вся война буде обернена против русской революции и против России.

Но для Гитлера не было то так просто обернути фронт, як думали на Западі, бо його война с Англиом и Франциом не была докончена. Хоц то была “фони” война, но всетаки война. И западным демократиям он нияк не довірял, бо знал их дволичну политику. Так не можна было оставляти у себе в тылу одну войну и пускатися до войны с Совітскым Союзом. Если бы так удалось заключити в том часі даякий мир с западными державами, то ситуация представлялась бы для него значительно лучше.

Но мирного договора не можна было зробити, бо Англия и Франция объявили войну в обороні Польшы, то не могли теперь подписатися на ликвидацию Польшы. А даже єсли бы западны державы покорились цілковито, єсли бы подписали такий мир и объявили себе союзниками Германии, то и так ситуация была бы дуже небеспечна для Германии, бо упокоренный союзник с затаєнным гнівом єсть горший от открытого врага.

Так Гитлер рішил, што он не може пускатися до войны с Совітскым Союзом, доки не зробит лучшого порядку на Западі. На весну 1940 року он ударил на западном фронті. Як попередно он примусил Англию и Францию объявити войну Германии из-за Польшы, так теперь примусил их воювати направду. Найперше ударил на Францию и розгромил єй так же быстро, як и Польшу в минувшом року. Франция поддалась и подписала капитуляцию. Недобиткы английскых войск были выкинены из Европы, а притом были оккупованы германскыми войсками Бельгия и Голландия. Позже Гитлер захватил ище Данию и Норвегию, и так установил свое господство над цілом Западном Европом до Атлантического океана. Он мог взяти и Англию, но рішил, што Англия на своих островах, оторванна от Европы, може быти зломлена блокадом подводных лодок и воздушными бомбардовками. А хотя бы и держалась якийсь час, то большой угрозы для Германии в Европі она представляти не може.


ѴІІ.

Начало 2-ой світовой войны рахуют от дня гитлеровского нападу на Польшу в сентябрі 1939 року. Но аж теперь послі захвата Гитлером всей Западной Европы до самого Атлантического океана тота война обернулась в антифашистску войну.

Из западных демократий остались лем США и Англия, бо всьо решта находилось уж под гитлеровскым чоботом. Теперь в Англии и Америкі правящы кругы порозуміли, што Гитлер их ганебно обманул, бо його истеричны бесіды против коммунизма и русской революции служили лем прикрытием для старого германского империализма, и Гитлер докончил теперь триумфально на Западі тоту войну, котру Германия начала ище при кайзері Вильгельмі ІІ в 1914 року. Аж теперь западны демократии, котры ище не были покорены Гитлером, были готовы глядати помощи и от русской революции и проголосити разом с прогрессивными силами світа крестовый поход против фашизма. В Англии отсунули от руководства мюнхенску клику, котра пактувала с Гитлером в Мюнхені, и покликали до власти Черчилля. Он был одным из немногых консервативных лидеров Англии, котры николи не довіряли Гитлеру и все относились с подозрінием к його антикоммунизму. И то была правдива ирония судьбы, што старый Черчилль, котрый в молодшых роках намагался задусити ище в колыскі русску революцию, теперь позерал с упованием на Москву, што оттуда може придти правдиве спасение для Англии. Теперь западны демократии стали кликати открыто и коммунистов до свого фронта против фашизма.

США не были ище в войні, но и тут пришол страх. Францию всі мали за таку могучу державу с найлучшом армиом в світі, а тут тота Франция заломилась в пару тыжднях под ударами германской воєнной машины. Всі теперь говорили о “блискавичных” побідах Гитлера и готовы были ставитися, што Германию не можна уж побідити, бо германскы армии стали просто непобідимыми. В Вашингтоні боялись, што як тилько заломится Англия, то Гитлер ударит и на Америку. Был пущеный клич к вооружениям на небывалу скалю. Америка начала приготовлятися сама горячково к обороні, а тымчасово помагала всіми силами Англии, штобы она держалась як можна найдольше.

В такой ситуации Гитлер ударил на Совітский Союз. На весну 1941 року он ище захватил Югославию и Грецию, штобы прикрыти свой правый фланг со стороны Балканского полуострова, а так 22 июня несподіванно кинул всі свои силы на Россию, с котром лем три рокы перед тым заключил торжественно пакт о ненападении.


ѴІІІ.

Гитлер ударил, бо боялся быстрого роста промышленной силы Совітского Союза. Из Москвы його власны агенты доносили, што в Совітском Союзі выростают все новы и новы громадны заводы и фабрикы, котры в коротком часі можут перемінити Россию в индустриального гиганта, так што и нова, росширенна Германия разом с покоренном Западном Европом останутся позаду. А до того он боялся, што теперь Англия и США, притисненны до мура, можут договоритися с русскым большевизмом и створити велику світову коалицию против гитлеровской “Новой Европы”.

Гитлер знал, што пускатся в дуже небеспечну гру, но он вірил в свое счастье. Перше все удавалось, то може и теперь удастся. С западной стороны он чувствовал себе беспечным, бо його войска уж всюду стояли на берегах океана, а на южном конці, в Испании, где не было германскых войск, стоял союзник генерал Франко. Так даже єсли бы Англия с Америком и продолжали свою кампанию против фашизма, то мине много місяцев або и літ, поки они сможут подготовити активны операции против його “Европейской кріпости”, а за тот час при добром счастью можна буде докончити войну на Востокі, або хотя захватити головны индустриальны районы Совітского Союза и так подрізати його силу, што он выйде из строя на долгы рокы.

Ударивши наремно и несподіванно, Гитлер добился значных успіхов в первых місяцах войны с Совітскым Союзом. Но фронт там не роспадался, як то было в Польші и во Франции. Совітскы войска отступали, але держали все фронт, так што не можна было отнести рішаючой побіды. Розбил одну армию, а в тылу за ней выростала нова армия, бо Совітский Союз аж теперь мобилизовал свои войска и кидал их в бой. А тымчасово на занятой німцями совітской территории, в тылу за германскым фронтом, ширился партизанский рух. И чым дальше посувались германскы армии в глубь России, тым все большы розміры принимал тот партизанский рух.

В Англии и Америкі за тот час воєнны експерти с ученым видом розберали вопрос о том, як долго може Красна Армия держати фронт против германской воєнной машины. В первы дни дуже поважны знатокы с установившомся репутациом предсказовали, што буде добре, єсли Совітский Союз продержится три тыждни. Франция с найлучшом армиом и найлучше вышколенными генералами продержалась лем місяц, то не можна сподіватися, штобы Красна Армия со своими простыми командирами из робочых и селян могла устояти дольше под ударами “блискавичной войны” страшной германской воєнной машины. Но иншы воєнны експерты на Западі допускали, што война Гитлера с Совітскым Союзом може затягнутися на 6, а даже 8 тыждней, бо там огромне пространство буде гамувати “блискавичну войну”, то и такы специалисты, як германскы генералы, не сможут нанести сокрушительного удара в коротком часі. И германский генеральный штаб с Гитлером рахувал докончити тоту войну в двох місяцах, а найбольше в трех. То значило, што регулярна война буде закончена в том часі, бо Красна Армия роспадеся, правительство втече дагде в Монголию, и німцам останеся лем задача вести борьбу с отдільными нерегулярными бандами и усмиряти беспорядки.

Но всі тоты предсказания німецкых и западных експертов вышли на сміх, бо Красна Армия не роспадалася, лем держала фронт, а потом начала переходити в контр-атакы и наносити чувствительны удары німцам. В 6-ом місяці войны германскы армии подошли к Москві, но тут Совітский Союз нагромадил уж такы силы, што Красна Армия предприняла могучу контр-офензиву на широком фронті, розбила найлучшы германскы дивизии и заставила их отступати в безпорядку назад.

Уж попередно совітскы войска обернули німцев назад на сіверном фронті под Тихвином и на южном коло Ростова на Дону, но то были локальны операции на узком фронті. А теперь под Москвом были розгромлены и откинены назад головны германскы силы на головном фронті.

Остальный світ смотріл на то, як на чудо. Германскы армии сокрушили так легко Польшу, а потом Францию и английскы силы, то люде думали, што то непобідима сила. А тут совітска Красна Армия, котра на Западі ани не признавалась за модерну армию, потрепала так головны німецкы войска и погнала их назад.

Гдеякы німецкы генералы радили Гитлеру заберати гет армии из Совітского Союза. Но то означало бы таке унижение воєнного престижа Германии, што вся покоренна Европа могла бы восстати против германского господства. Так Гитлер дал приказ держати, што ся даст, и чекати літа. А штобы никто не думал бунтуватися в Европі, то Гитлер кричал, што як лем приде літо, то он направит помылкы своих генералов и сокрушит Совітский Союз.

В зимі индустрия Германии и покоренной Европы працувала день и ночь над новым вооружением для восточного фронта. В Англии Черчилль проголосил наперед, што в 1942 року он ани не думат открывати 2-ий фронт. То значило, што Англия и Америка не будут атаковати німцев на западі, так Гитлер забрал всі силы и кинул на совітский фронт. Если для початкового удару на Совітский Союз в июні 1941 року німцы сконцентровали 170 дивизий, то в літі слідуючого року они сконцентровали на Востокі 240 дивизий и в июлі місяці открыли грандиозну офензиву на южном фронті.

И знова с початку німцы мали успіх — пробилися аж на Кавказ и к Сталинграду, на Волгі. Но там были задержаны и обернены назад. Под Сталинградом пришла на них небывала в воєнной истории катастрофа. Там была окружена огромна германска армия в 330,000 человік найлучшого войска и цілковито ликвидована. Германский фельдмаршал с пару десятками генералов и со всіми войсками был примушеный сдатися в плін. То был такий удар, от якого германска армия не могла уж придти до себе.

Німцы мусіли знова отступати под ударами Красной Армии, котра наберала все большу силу. Огромна Россия мобилизовала свои войска, а фабрикы и заводы выпускали все больше вооружения и аммуниции, так чым дальше, тым совітскы войска брали все большу перевагу над німцами.

На третье літо, в 1943 року, Гитлер пробовал ище раз счастья в великой офензиві. Згромадил силы с цілой Европы и хотіл прорвати фронт под Курском. Но теперь сила Красной Армии была так велика, што німцы не могли уж прорватися вперед, лем были на місци вымолочены и откинены назад.

Послі того німцы не были уж способны начинати большой офензивы на совітском фронті, лем отступали под ударами Красной Армии. В 1944 року вся совітска территория была очищена от германскых фашистскых захватчиков. Совітскы войска двигались дальше и начали освобождати краины Центральной Европы. На початку 1945 року очистили уж всю Польшу и дошли до рікы Одры перед Берлином. В апрілі того же року открыли штурм на Берлин и взяли с боя столицу фашистской Германии.

Гитлер рішил обороняти Берлин до конца и хотіл сам руководити том обороном, то остался в свойом подземном схоронищі в Берлині. Он все ище надіялся на свою счастливу звізду, все ище ждал даякого чуда, што счастье повернеся ище раз на його сторону. Борьба велась за каждый дом, за кажду улицу, то місто было окружено наперед со всіх сторон, поки совітскы войска пробились до леговища Гитлера. Он не мог уж выйти на світ и втечи, то покончил самоубийством, а труп його был спаленый прибочном стражом, штобы ани труп не попал в рукы ворога.

Со смертьом Гитлера и падением Берлина антифашистска война в Европі была фактично докончена. Совітскы войска встрітились в середині Германии с войсками западных союзников и подали им рукы. Што ище осталось от германской регулярной армии, сдавалось массово в плін. В том хаосі треба было лем найти даякых отвічательных лидеров германского командования и правительства, котры бы подписали формально акт капитуляции и так официально закончили войну. Такых нашли, и капитуляция была подписана найперше в штабі западных союзников, а потом слідующого дня, 9 мая 1945 року, повторена в штабі Красной Армии в Берлині.


ІХ.

Англия и США стали союзниками Совітского Союза в антифашистской войні, но то был вымушенный, а не добровольный союз. История взяла их за карк и заставила идти разом с Совітскым Союзом против вспольного ворога — фашизма.

Черчилль и весь английский народ привітствовали гитлеровский напад на Россию як с неба посланне спасение для Англии. И в самом ділі война отступила от берегов Англии и перенеслась далеко на восток — на просторы Совітского Союза. Германскы аеропланы перестали бомбардувати Лондон и другы английскы міста. Англия могла теперь отдохнути собі от войны.

Так Черчилль зараз объявил себе другом и союзником Совітского Союза. Он выразился, што в той ситуации, в якой находилась Англия, он был готовый и с чортом взяти союз против Германии. В Англии можна было замітити велике и щире желание помагати Совітскому Союзу, штобы русскы могли держатися як найдольше. Англичане знали, што єсли русский фронт заломится, и Россия пойде за приміром Франции, то война вернеся знова к берегам Англии.

В США было труднійше провести тот переход от вражды к дружбі с Совітскым Союзом, бо Америку біда не притискала ище так сильно, як Англию. Америка не была ище ани в войні. Американцы боялись лем за Англию, што єсли Англия заломится, то Гитлер обернеся против Америкы. В Америкі было много такых политикеров, як сенатор Гарри Труман, котрый позже стал Президентом. Коли пришла відомость, што Гитлер ударил на Совітский Союз, тот сенатор Труман совітовал триматися такой политикы в совітско-германской войні: “Як видиме, што Россия буде програвати, то треба помагати России, а як увидиме, што Германия програват, то треба помагати Германии, штобы они найдольше воювали меже собом и так вынищили себе взаимно.”

На початках выглядало, што Россия не продержится долго, так и люде той Трумановой ориентации были за то, штобы помагати России.

Але скоро потом и США были затягнены в антифашистску войну, бо Япония ударила несподіванно на воєнно-морский флот США в Перл Гарбор, а потом и Германия объявила войну Америкі. Так позже, хоц совітско-германска война приняла инший оборот, и русскы начали выгравати, то тактику Трумана не можна было примінити на практикі, бо американске правительство ожидало помощи от России и в войні с Япониом.

Коли показалось, што Гитлер не докончит Россию так быстро, як думали на Западі, бо русскы тыж мают добру силу, то в Англии все больше брала верх така идея, штобы войну затягати и оставити німцев и русскых самих, най воюют до полного вычерпания сил. Черчилль был рішительно против открытия 2-го фронта против Германии не тилько в 1942, но и потом в 1943 року. А в 1944 року он был бы ище больше против открытия того фронта, но сам признал, што треба открывати и вступати в Западну Европу чым скорше, бо война принимала цілком неожиданный оборот: совітскы армии били так страшно німцев и двигалися так быстро вперед, што могли сами прикончити Германию и освободити Европу от фашизма и без 2-го фронта на западі.

В Америкі Президент Рузвельт и його воєнны совітникы были больше склонны открывати 2-ий фронт против Германии як можна найскорше, штобы докончити войну в Европі и так обернути Россию против Японии. Но Черчилль хотіл откладати, а коли под натиском американского командования и публичной опинии не мог цілком отмовитися от акции против Гитлера, то дорадил открыти новый фронт в Африкі, а потом перейти на островы Средиземного моря и на южный конец Италии, и так сдалека приближатися к Германии.

Но в 1944 року и Черчилль натискал, штобы вступати во Францию и идти найкоротшом дорогом прямо на Германию с запада, бо виділ, што через Италию дорога дуже далека, и совітскы войска можут заняти всю Германию перше, чым западны союзникы перейдут саму Италию. Так в июні 1944 року западны союзникы высадили свои войска во Франции и начали тиснути німцев с запада. Потом в началі 1945 року союзны войска вступили в Германию и разом с совітскыми войсками докончили розгром гитлеровской силы.


Х.

В Совітском Союзі войну с германскым фашизмом назвали Отчизняном войном. И то была направду война за спасение Отчизны — не тилько державной независимости краины, но и существования самого народа. Гитлер поставил собі ясно задачу не тилько розбити Совітский Союз, но и вынищити русский народ, як и другы славянскы народы, а их земли заселити німцами и так германизовати весь славянский Восток Европы, як были германизованы в минувшині славянскы племена меже ріками Лабом и Одром.

В той войні Совітский Союз показал таку силу, што то найперше удивило весь світ, а потом нагнало чудного страху не лем ворогам, но и союзникам. Така Россия, на котру попередно Запад смотріл як на отсталу в цивилизации краину, перевершила Германию и Западну Европу в вооружении, в техникі и в воєнной штукі.

В руках Германии находилась промышленность майже всей Европы, а Совітский Союз в первы місяцы войны стратил гдеякы свои высокоиндустриальны районы, но и так Совітский Союз потрафил увеличати постоянно выпуск вооружения и аммуниции и переганяти Германию в воєнной продукции. И чым дальше продолжалась война, тым все больше увеличалась перевага совітской воєнной промышленности над германском.

Протягом послідных 3 літ войны совітска воєнна промышленность выпускала пересічно каждого року 30,000 танков, самоходных орудий и панцерных машин, 40,000 аеропланов, 120,000 канонов всіх калибров, до 450,000 легкых и тяжкых машиновых гверов, поверх 3 миллионы звычайных солдатскых гверов, около 2 миллионов автоматичных гверов и 100,000 минометов.

Притом показалось, што совітске вооружение и по якости не было горше от німецкого, а лучше.

Так в той страшной войні Совітский Союз воювал и розгромил Германию своим совітскым оружием и свойом домашньом техником. За границом писалось много о том, што Совітский Союз получал материальну помощь от своих союзников — Англии и Америкы, но за цілый час войны английска и американска помощь оружием Совітскому Союзу составила лем 4% домашнього выробу в Совітском Союзі, и то была головно помощь суровыми материалами, котры перераблялись потом на совітскых заводах.

В послідньой великой битві той войны — штурмі Берлина Совітска Армия сконцентровала для удара 41,000 канонов и минометов, 8,400 аеропланов и 6,300 модерных танков. Як грянула совітска артиллерия, то весь район Берлина задрожал, як от землетрясения.

И на Западі признавали, што в сухопутной войні Германию розгромила Совітска Армия, што она головно вынищила германске войско, но с другой стороны, указовали на то, што в воздушной войні западна авиация грала рішаючу роль. Цілый час на Западі не доцінювали роли совітской авиации в войні с Германиом, хотя каждому было ясно, што совітскы войска не могли бы робити такы офензивы и идти вперед, єсли бы не были прикрыты свойом авиациом в воздухі. Аж по войні было выявлено, што там на восточном фронті не лем на суши, но и в воздухі были страшны сражения, и совітска авиация взяла верх над германском авиациом. Генерал-майор А. Щербаков писал в журналі “Славяне” (май 1950 года), што из 80,000 аеропланов, выпущенных за три рокы войны промышленностьом Германии и окупованных фашистами европейскых краин, на совітском фронті было знищено 75,000.

В 30-ых роках, перед войном, Совітский Союз будовал ускоренными темпами свою индустрию — претворял в жизнь сталинскы пятиліткы. На Западі сміялись над тыми большевицкыми пятилітками и твердили, што из того ничого не выйде. Но в тых пятилітках была створена тота индустриальна сила Совітского Союза, котра потом выявилась в Отчизняной войні.

В 1940 року Совітский Союз продуковал 15,000,000 тонн желіза, то-єсть в 4 разы больше, як царска Россия в послідньом року перед первом світовом войном, и 18,300,000 тонн стали — в 4.5 разы больше. Угля Совітский Союз добывал в 1940 року 166,000,000 тонн — в 5.5 разы больше, як царска Россия в 1913 року, и нафты 31,000,000 тонн — в 3.5 разы больше. Притом были розвиты в Совітском Союзі автомобильна индустрия, авиацийна, танкова и другы, котрых в старой России ани не было. То была солидна база, на котрой можна было в воєнном часі наладити воєнну промышленность и без заграничной помощи, и перегнати Германию.


ХІ.

Послі капитуляции Германии пришла скоро капитуляция Японии, и 2-га світова война была закончена. Так велика антифашистска коалиция свободолюбивых народов отнесла велику историчну побіду и спасла народы світа от жестокого фашистского рабства.

Но уж в послідньой стадии войны можна было видіти, што послі побіды над фашизмом западны демократии повернут знова фронт против русской революции, и повторится стара история. Як можна было и сподіватися, Черчилль первый повернул политику английского правительства на путь вражды и зачепкы с Совітскым Союзом. В часі войны меже головными лидерами антифашистской коалиции — Президентом США Рузвельтом, Предсідателем Совіта Министров СССР Сталиным и Премьер-Министром Англии Черчиллем — отбылись дві историчны конференции, в Тегерані и Ялті, на котрых были приняты важны рішения не тилько в ділі ведения войны, но и в ділі послівоєнного устройства Европы и политикы в остальном світі. Так была надія, што послі побіды над фашизмом тоты три великы союзны державы утримают надальше свои союзны отношения и так обеспечат правдивый мир в світі. Но ище не была докончена война, а Черчилль уж глядал способу, штобы разом с Соєдиненными Штатами организовати нову коалицию против Совітского Союза. Так, напримір, на конференции в Ялті были ясно опреділены наперед оккупацийны зоны в Германии, было ясно установлено, яку часть германской территории будут занимати совітскы войска, а яку английскы, американскы и французскы. В войні могло случитися и так, што войска одной державы, преслідуючи неприятеля, зайдут дальше, а другы встрітят на свойом фронті сильнійшу оппозицию неприятеля и не дойдут ани до свойой зоны, так на конференции в Ялті было рішено, што без огляду на то, где будут находитися войска одной або другой державы в момент закончения войны с Германиом, они должны вернутися в призначенну им зону. В Ялті Черчилль сам домагался, штобы зробити таку угоду и наперед розділити Германию на оккупацийны зоны, бо он боялся, што совітскы войска можут скорше вступити в Германию и забрати больше. Но коли потом при конці войны германскы нацистскы лидеры нашлись в безвыходном положении, то они открыли цілком фронт на западі, а лем старались притримати совітскы войска на восточном фронті, штобы як найбольша часть Германии была оккупована западными союзниками, а не страшными для німцев русскыми большевиками. В результаті получилось так, што в момент капитуляции Германии американскы войска на центральном фронті нашлись далеко в зоні, призначенной для совітской оккупации. И вот тут Черчилль просил американске правительство не заберати войска из той зоны, а почекати и поставити Совітскому Союзу условия политичного характера. Черчилль хотіл начати новы переговоры с совітскым правительством дотычно оккупацийных зон в Германии и просто сказати совітскым представителям: єсли вы хочете достати в свои рукы и тоту часть свойой зоны в Германии, котра теперь занята американскыми войсками, то мусите за то нам дашто дати, мусите зробити уступкы в иншом місци.

В Америкі Президента Рузвельта не было уж в живых, в Вашингтоні у власти была администрация Президента Трумана, но и так американске командование рішило, што треба выполнити рішения Ялтинской конференции без огляду, кому они теперь больше выгодны, и американскы войска были оттягнены с территории, котра входила в совітску оккупацийну зону. Но тот инцидент показал ясно, што Черчилль ани не думат тримати дружбу с Совітскым Союзом теперь, як Германия была цілком розбита, лем буде пробовати обернути Америку и всі западны державы против Совітского Союза.

Коли ище скоро послі того Америка объявила, што єй удалось приготовити нове страшне оружие — атомну бомбу, котра была выпробована с потрясаючыми результатами в Японии, то Черчилль выступил уж сміло против Совітского Союза. Правда, в самой Англии Черчилль был отсуненый от власти, як небеспечный для международного мира руководитель, но он и дальше выуживал свой престиж для оживления и мобилизации антисовітского духа на Западі. Он приіхал в Америку, уж як приватный турист, и тут пустил фразу о “желізном занавісі” Совітского Союза. Може и без Черчилля западный світ с Америком вступил бы на путь той антисовітской политикы, котра привела скоро к “холодной войні” меже Западом и Востоком, но напевно без Черчилля то не пришло бы так скоро.


ХІІ.

Ныні, в десяту годовщину закончения антифашистской войны, світ розділеный на два враждебны и вооруженны до зубов таборы. А старый Черчилль ище жиє и призератся со страхом на тоту світову ситуацию. Он знова у власти в Англии, но теперь он говорит, што ище перед свойом смертьом хотіл бы даяк направити світову политику и довести до примирения меже коммунистичным Востоком и капиталистичным Западом, штобы спасти світ от третьой світовой войны, котра при теперішньом атомном вооружении означала бы явну катастрофу для всіх.

Зараз послі закончения антифашистской войны страшне атомне оружие находилось лем в Америкі, котра прикрыла його великыми секретами и надіялась держати тоту атомну монополию долгы рокы, а може и на все. Так в Америкі было рішено не ділитися с тыми секретами с никым, ани с найблизшыми союзниками. Черчилль был задоволеный тым, бо вірил, што при помощи той атомной монополии в американскых руках можна буде постепенно стиснути Совітский Союз и примусити його к капитуляции. Но в 1949 року Совітский Союз приготовил также атомны бомбы и начал робити свои експерименты с атомным оружием. В слідуючых роках он зробил такий прогресс в розвитии того оружия, што до новой водородной бомбы, далеко сильнійшой от старых атомных бомб, он дошол ище скорше, як Америка.

В такой обстановкі не можна уж ани страшити Совітский Союз атомным оружием, ани пускатися до атомной войны с ним, бо то означало бы страшне знищение обох сторон. А што до самой Англии, то для ней атомна война меже Западом и Востоком принесла бы полну катастрофу. Так история знова бере за карк западны демократии и требує властно от них закончения “холодной войны” с Совітскым Союзом, подобно як попередно требовала от них заключения с ним воєнного союза для борьбы с фашизмом. За то Черчилль первый из консервативных лидеров на Западі выступил с призывом к мирному сосуществованию с коммунистичным Востоком.




[BACK]